Несколько дней назад закончила читать "Горькую луну" Паскаля Брюкнера. Нет-нет да и возвращаюсь мыслями к прочитанному. Общее направление мыслей укладывается в цитату из книги
Мне… трудно допустить, что тоска по любимому существу проявляется у людей по-разному…
У героев романа Брюкнера через месть. Страшную, жестокую и в словах, и в действиях. Человек, который одержим идеей мести, теряет себя, свою любовь, саму способность быть счастливым. Потому что его душа разрушается
…и в любом самом честном мужчине остается достаточно материала, чтобы превратиться в подлеца.
Впрочем, почему Брюкнер говорит только о мужчине? Героиня, на мой взгляд ещё большее чудовище. Ничто не может оправдать её, даже утверждение автора, что "жестокость ныне благоденствует в словах". Обиженная и оскорблённая словами героя, она покусилась на его жизнь. Правда не убила, но навсегда приковала его к инвалидному креслу, лишив радости движения, исковеркав его характер, разрушив его мир. Герой же в отместку обезобразил ту, которую раньше так любил.
Тема мести в художественной литературе не нова. На память приходят наиболее знакомые всем афоризмы на эту тему : “Месть – это блюдо, которое подают холодным” и “Если кто-то причинил тебе зло, не мсти. Сядь на берегу реки, и вскоре ты увидишь, как мимо тебя проплывает труп твоего врага”.
Кто-то посчитает эти афоризмы противоположными по смыслу. Я же нахожу в них общее : и в том, и в другом случае авторы высказываний принимают мысль о праве существования мести.
В первом случае – позиция активна, человек живёт со всепоглощающей страстью о возмездии и наказании обидчика (Андрей Болконский, например, ищущий Анатоля Курагина, чтобы не просто вызвать его на дуэль, – убить .(Л.Н. Толстой, "Война и мир"). Или Сильвио из “Поединка” Пушкина, восемь лет мечтающий об ответном выстреле).
В другом случае – пассивное ожидание, но всё равно – ожидание возмездия. Сидишь так себе у реки, но не любуешься красотой мира, плавно текущими водами, зелёными берегами реки, а… ждёшь, когда же исполнится это возмездие, обещанное Богом : ”Мне отмщенье! Аз ВОЗДАМ! ”
А в чём, по сути, разница? И там, и тут ты обедняешь себя, подчиняешь свою жизнь этой разъедающей тебя страсти. Допускаешь страшные, непоправимые ошибки, как герой Просперо Мериме – Маттео Фальконе, не давший возможности своему сыну повзрослеть, осознать степень своей вины.
По мне так самое правильное – простить и забыть, как прощает пушкинский Владимир Дубровский, отказавшийся от мести, потому что полюбил.
Забыть, правда, не всегда сразу удаётся. Иногда что-то мешает. Например, неуверенность в своих ощущениях, рассуждениях. Иногда избежать возникновению обиды может помочь мысль, что именно это – неумение подчинить себе свою память – может помешать тебе сохранить свой внутренний мир, который строил так тщательно и долго
Вспомним Андрея Болконского, когда он встречается в полевом лазарете с раненым Анатолем… Простил того, кого искал, чтобы убить, потому что увидел в своём “враге” живого человека, испытывающего боль, страдания, который так, же как и все, не застрахован от ошибок.
Прощение помогает сохранить в себе человеческое (Болконский и Наташа перед смертью Андрея). К Андрею возвращается его небо, которое он увидел ещё под Аустерлицем, к Наташе “то грозное, вечное, неведомое и далёкое, присутствие которого мы не перестаём ощущать в продолжение всей своей жизни”.
Классика спасает. Счастье человека не включает в себя месть. Счастье – это гармония души, которую могут разрушить мысли о мести.
Если обида не отпускает, подумай о том, насколько велика твоя доля в том, что она возникла. Сделай определенные выводы,
И живи себе спокойно дальше.
Когда сможешь.
Вернее, когда тебе поможет память. Потому что “Гармония обретается, когда у нас достаёт мужества признать своё несовершенство” (Д. Геммел, “Волк среди теней”)