II
Он был завистником. Завидовал всем - одноклассникам, одетым лучше его, соседским мальчишкам, игравшим в футбол на пустыре, не камерой набитой тряпками, а настоящим футбольным мячом. Завидовал вещам, здоровью, росту, наличию денег, должностям родителей...
Родители - вот вина всех его несчастий. Отец - безногий инвалид, ставший калекой, служа обходчиком на местной станции. Мать - работяга, родившая семерых детей, хватавшаяся за любую работу, чтобы помочь мужу прокормить семью.
- Это они во всем виноваты! Почему я не родился в семье директора завода или магазина? Тогда бы у меня было бы все, а так я никто и зовут меня Ванькой, - тягостные мысли разрывали мозг. Пелена застила глаза и он схватив булыжник у края дороги, со злостью, не глядя швырнул его вперёд. Раздался звон разбитого стекла, страх, перед возможной ответственностью за содеянное, сковал ноги. Но не было ни крика о необходимости поймать хулигана, да и никто не пытался его задержать. Стенд со свежей прессой ощетинился разбитым стеклом. Удар камня пришёлся в фотографию Генерального Секретаря ЦК КПСС. Неосознанно подобрав камень, он несколько кварталов не останавливаясь, петляя, бежал как заяц за которым гналась стая борзых. Выбросив оружие пролетариата в овраг, примчался домой и сел за уроки.
Жаркой ночью ему приснился Леонид Ильич, который вопрошал, за что получил камнем по физиономии:
- Сынок, проснись, уже всех разбудил, кричишь во сне! Я ведь говорила тебе не ешь много на ночь, кошмары сниться будут, - тёплая рука матери гладила его по голове и он снова провалился в забытье.
Утром, идя в школу, специально изменил маршрут и прошёл в районе стенда. Площадка была огорожена лентой, подступы к ней охранял сержант милиции, не подпуская зевак. В непосредственной близости группа криминалистов собирала осколки и проводила фотографирование, и другие какие-то исследования. Поодаль стояли две чёрные «Волги» с областными номерами и дядьки в гражданских костюмах, стоящие рядом с ними тихо о чем-то беседовали.
Витька - сосед по парте, сидел с красными от слез глазами и надутый как сыч. Только к третье паре он удосужился рассказать, что утром участковый арестовал его старшего брата, которого уже увезли вмести с двумя друзьями в Ростов в КГБ. Олег перед танцами с друзьями распил бутылку портвейна, и то ли алкоголь в голову ударил, то ли моча, - со слов его бабки, - начал критиковать политику КПСС. Дескать зарплаты маленькие, цены большие, глубинка умирает, а Москва жирует.
Через несколько месяцев состоялся суд и трём ребятам из небольшого провинциального города предьявили обвинение в антисоветской деятельности и подготовке покушения на главу СССР. Разбитый стенд был одной из основных улик. Город разделился на два лагеря. Одни говорили, что пацаны ничего плохого не сделали и не могли сделать, а вторые говорили, что по делам, чтобы другим не повадно было. Иван, на тот момент уже являясь комсомольцем, поддерживал прилюдно вторых.
Встретив Олега, после отбытия уголовного наказания на улице, Иван как побитый щенок, опустил глаза и перешёл на другую сторону. Через три месяца брат его школьного друга скончался от туберкулёза, приобретённого в местах лишения свободы.
Витька, после окончания школы, попытавшийся поступить в институт в Луганске, имея хорошие оценки в аттестате и успешно сдав экзамены, был забракован приёмной комиссией, из-за наличия судимости у брата. Вернувшись на малую родину не мог нигде устроится на работу, подрабатывал грузчиком и разнорабочим, начал употреблять алкоголь и как его отец, преждевременно ушёл из жизни. Его мать, до осуждения сына, работающая в исполкоме, не выдержав давления, уволилась. Начала заниматься самобичеванием, где же она допустила ошибку в воспитании сына, и закончила жизнь в психиатрической больнице.
А, Иван? Да, что он. Жизнь должна продолжаться - он отходил школу, посещая увеселительные мероприятия, крутил романы с девчонками и старался не вспоминать о маленькой неприятности, которая могла круто изменить его жизнь.
Только родные начали замечать за ним определённую особенность. В состоянии не осознанной агрессии он начинал метать предметы, случайно попавшие ему под руку. Он не отказывался помогать родителям по дому, но делал все как-то косоруко, за что получал отцовским костылём.
Собравшись на танцы, был отловлен отцом и препроваджен к покосившемуся забору, который уже давно требовал ремонта. Ударив себя по пальцу, негодуя швырнул молоток в сторону отца, за что получил глубокий нокаут:
- Будет ещё всякая сопля меня гвоздодером пужать, - кричал отец, вытирая липкий, холодный пот со лба.
С годами у Ивана начали расти амбиции, осознав, что в списке на наследство он последний и единственное, что ему может светить - это койко - место в дальней маленькой спальне. Задумался как перестроить себе жизнь, чтобы ничего не делать и быть в шоколаде.
Братья, уехавшие за длинным рублём, осели в промышленном городе и зазывали его к себе. В окно вагона, подъезжавшего к станции, он увидел громаднейший завод, пышущий огнём и дымом. Станция была расположена через железнодорожные пути от завода, а квартира одного из братьев находилась в доме напротив станции. Шум завода и постоянно проходящих пассажирских и грузовых поездов, не давал уснуть:
- Нет, работать на шахте или заводе, среди шума, пыли и грязи - это не по мне. Надо искать работу прибыльную, но не пыльную, - с этой мыслью он повернулся на бок и крепко уснул.
На малом семейном совете, в отсутствии родителей, братья обещали помочь Ивану в возможном трудоустройстве. Но порекомендовали поступать в ВУЗ или получить какое-либо профессиональное образование. Лозунг «Кадры решают все!» был очень актуален в то время.
- Малек, а что у тебя с армией? - вопрошал Володька, - Без армии ничего не получится, два года пролетят быстро. Главное на подводную лодку не попасть или на крейсер, а то зашлют в Мурманск или Владивосток и будешь три года болтаться как кизяк в ополонке. Шуруй в военкомат, проходи медкомиссию и просись в Венгрию или ГДР. Ты же в школе вроде бы в радиокружок ходил. Может прокатит и мир посмотришь и опыта наберёшься.
Не солоно хлебавши пришлось вернуться к родителям и хотя большого желания пойти в армию не было, но появилось желание посмотреть заграницу:
- Блин, а там же и капстраны рядом - демократия, супер-жизнь, машины. Вот бы там оказаться...
Он как и все сверстники знал о блеске и нищете капиталистического мира из французских и итальянских комедий, которые часто крутили в местном клубе и на летней площадке. Впитывая, как губка, жесты и мимику известных киногероев, он стал использовать их в повседневной жизни. Не понимая, что повторяя лицедеев, сам превращается в шута. Ужиная дома жаренной картошкой на сале, представлял, что наслаждается вкусом омаров или ананасов в шампанском. Нахваливая пресную материнскую стряпню, лицемерил, тренируя своё актёрское мастерство. Купив вчерашние пирожки с горохом в вокзальном буфете, думал, что это жаркое из молодого ягнёнка. Улыбаясь как Бельмондо, подмигивал неунывающей буфетчице, похожей на пышку, которая, лузгая тыквенные семечки, в ответ крутила пальцем у виска:
- Тю, дурной! - поправляя, при этом, своё глубокое декольте.
Он учился по новому улыбаться, манерничать, оказывать девушкам и женщинам знаки внимания: - Я - непобедимый охотник, бойтесь самки!
Первый сексуальный опыт был неудачен - женщина старше его по возрасту, высмеяла неумелые потуги и рассказала ещё об этом среди своего окружения, сплетня разлетелась по небольшому городу. Попытка стать местным ловеласом провалилась. Его появление на улице встречалось смехом и скрабезными улыбками, казалось что все тыкают пальцами. Необходимо было срочно уезжать, чтобы молва утихла. Призыв на срочную военную службу послужил прекрасным для этого поводом.
Прийдя в военкомат, сразу побежал к военкому. По счастливой случайности команда, направляемая в ГСВГ была не укомплектована:
- Прощай грязный Донбасс, здравствуй прекрасная Европа!
***
Начало