Роман «Звёзды падают и опять взлетают» глава 1 «Всё всегда не навсегда» часть 23
Крик матери разбудил детей. Прошка повернулся с одного бока на другой, и прошептал:
— Опять мамка чудит. Совсем спать не даёт, точно буду на уроке носом клевать.
Пашка с Тёмкой с головой укрылись одеялом и продолжили дальше спать, не обращая внимания на крики матери.
Лена вскочила с дивана и заглянула в спальню родителей.
— Ты что кричишь, мам? — спросила она. — Что-то случилось?
— Случилось. Сон мне, Ленка, приснился. Одевайся живо, к бабушке Гале побежим. Успеть надо, а то без неё останемся.
Дочь сразу поняла мать и расспрашивать не стала.
— Верёвка бабушку Галю к себе приманила, — подумала Лена и быстро натянула на себя джинсы и водолазку. — Я так и знала… Я так и знала, — уже застёгивая молнию на сапогах сожалела она в коридоре.
— Оделась уже? — задала вопрос дочери Татьяна, выходя из спальни.
— Да.
— Беги скорей к бабушке, а я следом за тобой.
— Да я бежать-то толком не могу, я ещё прихрамываю, — ответила дочь, открывая дверь.
— Беги тебе говорю! — прикрикнула на неё Татьяна. — Не успеем бабушку спасти — я тебе этого не прощу! Ей Богу не прощу.
— Опять ты из меня крайнюю решила сделать, — уходя с обидой высказала ей Лена. — Эх, мама, мама… А, впрочем, этого и следовало ожидать.
— Хватит рассусоливать! Беги, тебе говорю! — прокричала ей вслед мать, надевая пальто. — Ну что за противный характер у Ленки: я ей слово — она мне два. Нога у неё, понимаешь ли, болит, а у меня сердце кровью обливается за мать мою. Ох, и бессердечную дочь я вырастила. Не вовремя тогда баба Марфа пришла, избавилась бы я от неё раз и навсегда. Уж лучше бы отсидела за неё и вышла, чем видеть и слышать её каждый Божий день...
Лена выскочила из подъезда со слезами на глазах. Зябкий осенний ветер ласкал её лицо, вытирая слёзы на щеках. Торопливо она спустилась по ступенькам с горки, и прошла мимо общежития.
Редкие сонные фонари, нехотя освещали улицу. Юная девушка спешно перешла через перекрёсток и проходя мимо школы, невольно посмотрела на окна класса, в котором она проучилась три года начальной школы и воспоминания нахлынули на неё бурным потоком.
— А жёлтые шторы всё ещё так на окнах и висят, — удивилась она. — Ничего не изменилось, только я стала старше. Лена оглянулась, но мать не увидела. — Что-то долго она одевается. Ну да ладно, без неё меньше шума. Бежать надо. Бежать, а то вдруг и правда с бабушкой случится то, что исправить будет нельзя.
Она перешла через перекрёсток и побежала, думая об одном:
— Только бы не опоздать! Хотя, я же знаю, что бабушка будет жить долго, но на всякий случай лучше подстраховаться. — Неожиданно в голове её промелькнула мысль: — Надо, не переставая произносить число двадцать один и время притормозится.
Откуда эти тайные знания пришли ей в голову — Лена понятия не имела. Это было как подсказка свыше. Она бежала и мысленно твердила одно и тоже: «Двадцать один, двадцать один, двадцать один…»
В груди её появилась тяжесть, нога разболелась, и она перестала бежать и просто пошла. Свернув на улицу бабушки, Лена опять побежала. В окнах дома бабушки горел свет.
— Не спит, значит жива! — обрадовалась она. — Двадцать один, двадцать один…
Приближаясь к её дому, она заметила, что дверь гаража приоткрыта и виден свет.
— Господи-и, — девушка испугалась, — точно проклятой верёвке не удалось отправить в мир иной дядю Юру и папу, и она жаждет обвиться вокруг бабушкиной шеи… Ведь я предупреждала маму, что надо избавиться от этой верёвки, но всё, как всегда: тебя слушают, но не слышат.
Лена подбежала к гаражу и с опаской открыла дверь, боясь увидеть картину, что предстанет перед её глазами. Бабушка стояла с верёвкой на шее и как будто бы оцепенела.
— Двадцать один, двадцать один, — продолжала твердить внучка, глядя на бабушку, руки которой были исцарапаны до крови. Лена скинула петлю с шеи бабушки и провела рукой перед её лицом. Бабушка даже не моргнула, она как будто спала с открытыми глазами, в которых можно было невольно заметить ужас и разочарование.
Внучка похлопала её по щекам и крикнула:
— Бабушка, очнись! Ба-а-ба! Баба Галя-а…
Бабушка пришла в себя и взглянув на внучку, удивилась:
— Ленка, а ты как тут оказалась?
— К тебе пришла. Маме сон дурной приснился.
— А мать-то где-кась?
— Она за мной следом должна подойти, — внучка прижалась к бабушке и обняла её. — Что с тобой, баб? Я зашла, а ты с петлёй на шее стоишь.
— Так мне э́нто разве не снится?
— Нет.
— Господи-и, — Галина посмотрела на свои руки и ужаснулась, — так меня и правда Муська покусала.
— Муська?
— Да…
— Но почему?
— А я и сама не знаю, как будто бес в неё какой вселился, — бабушка заплакала, — я ночью-то проснулась от того, что мне ногу судорогой стянуло. Взяла «Тройной» одеколон да давай ногу-то растирать. А боль така́¹, что хоть криком кричи. Муська-то набросилась на меня и давай кусать ногу, а потом и рукам досталось. — Она подняла ногу и показала внучке. — Гляди-ка чё она со мной сотворила!
— Вижу, бабушка. Вижу… — Лена невольно содрогнулась от увиденного и на секунду зажмурила глаза.
— А я, как только от неё не отбивалась, а она ни в какую, куса́тся² и всё тут. Ну я схватила кочергу и давай отбиваться ею… Нет у меня теперь бо́ле³ Муськи… Не смогу я без Муськи-то моей жить. — Галина зарыдала. — Вот я в гараж-то и пошла, верёвку на полу увидала, а дальше ничего не помню...
— Бешенство у Муськи было, — уверенно сказала Ленка, как будто бы это знала. — В больницу надо тебе, бабушка.
— Да ты чё?! Да неужто бешенство?
— Да, бабушка. Да. — внучка сняла верёвку с лебёдки. — А верёвку мы сейчас в печке сожжём и скорую тебе вызовем.
Не успела Лена договорить, как Татьяна влетела в гараж. Заметив верёвку в руках дочери, она сразу обо всём догадалась и запричитала:
— Мама-а, ну как ты могла-а? Как? Да на кого ты меня-а хотела покину-у-уть?
— Да само собой как-то всё получилось, — оправдываясь ответила ей Галина. — Ро́вно во сне э́нто всё было́.
— Мам, неспроста мне сон-то приснился! — вытирая слёзы сказала ей дочь. — Да если бы не я, то считай бы всё… Ну, мама, мама-а, — заголосила Татьяна. — А чё это ты вся исцарапана да искусана? Кто это так тебя-а?
Не теряйте меня, если что — я тут↓
— Да ты не поверишь: Муська э́нто моя.
— Да Ёшкин кот… — заблажила Татьяна. — Только бешенства нам для полного счастья не хватало…
— Не диви людей, Танька-а, — обратилась к ней мать, — а то весь околоток разбудишь.
— Да я бы рада, да не могу-у. Душа у меня ревё-о-от. А верёвку-то сжечь надо-а. Пока ещё кто на ней… — Татьяна провела ребром ладони по шее. — Тьфу-тьфу-тьфу.
— А ты успокойся, а то мне тебя уже покусать хочется, терплю из последних сил, — нервно сжимая кулаки, искренне призналась Галина.
— Не надо, мама. Я уже спокойна. — Татьяна выхватила из рук дочери верёвку. — Сейчас верёвку сожгу, тебя в больницу отправлю и успокоюсь.
— Вот и славно, — хмыкнула Галина. Её знобило от холода. — Пойдёмте в избу, а то у меня ноги уже совсем околе́ли⁴.
— Пойдём, мам. Пойдём, — Татьяна подхватила мать под руку, и они вместе пошли в дом.
Лена выключила свет, закрыла гараж, увидев зарождающийся рассвет, над крышей дома покойной Натальи Ефимовны, подумала:
— Всё, — она медленно набрала воздух в грудь, а потом резко выдохнула его и улыбнулась, — наконец-то чёрная полоса закончилась, осталось только белой дождаться.
Пояснение:
така́¹ — такая
куса́тся² — кусается
бо́ле³ — больше
околе́ли⁴ — замёрзли
© 18.09.2024 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа «Звёзды падают и опять взлетают» глава 1 часть 24 А ты дума́шь, нужна мне такая правда будет опубликовано 20 сентября 2024 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓
Читать все романы тут ↓