Первым проснулся Семён. Нежно поцеловав, разбудил и Викторию. Дождался, когда она откроет блистательные глаза, и ласковым тоном заговорил:
- Милая, давай просыпайся. Сегодня нам предстоит осуществить прогулочный шопинг, а затем посетить исторический музей таганрогского фабриканта Баринова.
- Ой, как же не хочется, - сладостно потягиваясь и как бы сопротивляясь, кокетничала озорная прелестница (она напрочь расслабилась, чуть только очутилась в пределах спокойной Родины), - давай сегодня малёхонько отдохнём, ведь спешить-то нам в общем-то некуда: осталось всего лишь три талисмана и все они располагаются в благополучной России.
- По сути, я и предлагаю именно увеселительную программу: одёжные магазины, плюс небольшой культурный поход, - настаивал Королёв, ласково поглаживая женские волнистые волосы.
Разведя красивые руки по разные стороны, Багирова широко потянулась и нехотя поднялась: она хорошо понимала, что вначале необходимо завершить Великую миссию, а потом уже можно и отдохнуть.
Подходила к завершению первая декада сентябрьского месяца, поэтому наряжались с учётом переменчивой осенней погоды. Посетив один магазин мужской и несколько женских, прагматичные путешественники круто преобразились: теперь они в полной мере соответствовали простым обывателям и мало чем отличались от местного населения.
Закончив с внешними туалетами, как и планировалось заранее, отправились посетить исторический памятник, интересовавший преступные замыслы. Располагался он (условно скажем) на улице Щорса, дом номер восемьдесят. Само строение оказалось одноэтажным, содержавшим полуподвальные помещения и включавшим в себя всевозможные архитектурные изыскания. В настоящий период велась его полная реконструкция, и культурный центр фактически не работал; однако именно в тот знаковый день (словно по чьему-то негласному повелению и поскольку внутренние работы считались полностью выполненными) приняло́сь волевое решение, требовавшее возобновить регулярные, каждодневные посещения.
Незаинтересованным экскурсоводом оказалась пожилая, полная женщина, встретившая влюбленных компаньонов на круглосуточной вахте. Смачно жуя немаленький бутерброд, она даже не соизволила подняться навстречу; нет, она небрежно махнула свободной рукой и предложила самим осматривать экспозиционные, музейные ценности. Дарованная свобода предприимчивых компаньонов привлекательно удивила; одномоментно они смекнули, что расхлябанное поведение местного персонала окажется только на руку.
Последовательно изучая непросторные залы, любознательные авантюристы очутились возле интересуемого камина, выделявшегося неброской конструкцией, зато внушительными параметрами. В тот день они далеко не единственные, кто вознамерился познавательно «убить» свободное время, – во вновь открывшийся храм культуры толпами повалил беспечный народец, не позволявший досконально осмотреть сокрытое помещение. Семён всё более укреплялся в настойчивой мысли, что потребуется оставаться здесь на́ ночь. Отозвав Багирову в сторону, он уверенно прошептал ей на́ ухо неоспоримую истину:
- Я сегодня ночую в музейном пространстве.
- Как так, а бдительная охрана? - запротестовала любимая женщина, предусмотрительно просчитывая неблагоприятные варианты возможных событий, - что, если тебя возьмут да и вычислят? Непременно обвинят в какой-нибудь краже исторических ценностей, а это – с учетом, что ты полицейский – тюремное заключение, возможно, лет эдак на восемь, а то и на десять.
- Не переживай, - настаивал опытный оперативный сотрудник, прекрасно разбиравшийся в служебных вопросах, - как правило, в похожих заведениях на ночную стражу остаётся один престарелый сторож, в крайнем случае безалаберный, невооруженный охранник. Согласен, придётся его слегка оглушить – ничего не поделаешь! – но, я полагаю, его непродолжительное беспамятство станет наименьшей из уготованных зол.
- Тогда ответь: где ты в предложенном случае спрячешься? - не унималась Виктория, изображая непритворную озабоченность. - Ведь, наверное, перед каждым закрытием производится дотошный обход и внимательно обследуется всё внутреннее пространство?
- О персональной безопасности я тоже подумал, - загадочно проговорил Королёв, зажигая радостный взгляд, - в печном камине есть скобяная лестница, предназначенная для дымоходной прочистки и служащая, чтобы по ней беспрепятственно поднимался старательный трубочист. По ней я взберусь повыше наверх, а очутившись внутри, затаюсь и сделаюсь тихонькой «мышкой». В нарядном виде, - опытный сыщик провёл руками сверху и до́ низу, как бы показывая во что он одет, - там будет, конечно же, не очень комфортно. Поэтому мы сейчас отсюда уйдём, вернёмся же перед самым закрытием, но отнюдь не пустые – с собой мы захватим спецназовский чёрный костюм. Его я пока одевать не стану – он останется сложенным, надёжно спрятанным в захваченном с собою полимерном пакете.
- Но с ручной кладью сюда не пустят?! - искренне удивилась продуманная подруга.
- Совершенно верно, - не стал оспаривать Королёв; одновременно он указал на открытую форточку, имевшую квадратный периметр, достаточный, чтобы просунулся аккуратный, компактно упакованный, свёрток, - а потому внутрь я войду один, ты же подашь мне пригодную амуницию.
- Хорошо, а как же всемогущие видеокамеры? - великолепная Виктория продолжала удивлять рассудительными вопросами, поставленными логично, совсем не по-женски.
- С ними также совсем несложно, - убедительно ответил Семён, нисколько не изменяясь в лице, - как нам известно, старинное здание подлежит коренной реконструкции. Не знаю – то ли оно как-то связано с масштабным ремонтом, то ли просто-напросто забыли включить? – но внутренние камеры сегодня не действуют.
- Откуда ты знаешь? - Багирова выглядела немного обескураженной.
- Нет ничего проще, - посвятил полицейский в мельчайшие тонкости охранного дела, - перед нами находятся объективы старого образца. На них предусматриваются красные датчики, начинающие тускло мерцать, когда производится оперативная съёмка. Если обратить внимание и детальнее изучить установленную систему, то становится более чем очевидно, что на данный, конкретный момент она находится в технически полном бездействии. Да и потом, давай положимся на редкостную удачу: определённо, нам пока несказанно везёт.
Убеждённой женщине ничего иного не оставалось, как согласиться с закоренелым оперативником. Далее, они вернулись в снимаемую гостиницу, где оставили спецназовскую одежду, предназначенную для незаконных мероприятий. Семёнов костюм сложился в непрозрачный пакет, а затем, за час до закрытия, снаряжённые соискатели вернулись к музею.
Узнав, что краеведческий памятник снова функционирует, в нём скопились беспечные городские зеваки. В то же самое время на фасадной стороне продолжались реставрационные, отделочные работы, в связи с чем основной входной проём оставался закрытым, а заходили со стороны дворового выхода; там практически всегда оставалось безлюдно и, опять-таки, располагалась нужная открытая форточка. Исходные предпосылки всецело благоприятствовали – оставалось чётко исполнить задуманное, не допуская ни малейших оплошностей.
Авантюрный посланец (как требовала первостепенная роль, отведенная в воровском предприятии), желая затеряться средь общей толпы, вместе с очередной любознательной группой неприметно проследовал внутрь. Ответственная помощница, делая вид, что любуется архитектурными композициями, осталась снаружи; она деловито изображала обыкновенную неразборчивую простушку. Через несколько мучительных минут она наконец увидела, как в открытую форточку высунулась мужская рука и как она подает ей условленный знак, что пришла пора переходить в активную фазу.
Дождавшись, когда очередная партия скучающих горожан, коротающих свободное времечко за созерцанием исторических ценностей и покидающих культурную композицию, удалится подальше, аккуратная сообщница приблизилась к раскрытому проёму едва не вплотную; она вложила вещевой пакет в показавшуюся мужскую ладонь. Больше возле закрывающегося музея оставаться ей было незачем, поэтому (как и было заранее оговорено), полюбовавшись (для отвода глаз) восстановительными работами, деловая красавица, отлично исполнившая порученное задание, отправилась в арендованный номер (где впоследствии должна была терпеливо дожидаться основного авантюриста). А тот! Воплощая самим же собой разработанный план, дождался, когда каминная комната совсем опустеет, переоделся (в туалетном помещении) в удобное одеяние, потихонечку забрался внутрь топочного отверстия и принялся настойчиво ожидать, когда закончится вечерний обход и историческое здание закроется на́ ночь.
В тревожном ожидании время тянулось, как всегда бывает, нескончаемо медленно. Вначале Семён чувствовал себя довольно комфортно, но постепенно стал понимать, что нестерпимо устал и что у него потихонечку сводит ноющие конечности; хорошо ещё, он догадался взять тугую веревку с железным крюко́м, чтобы зацепиться за одну из металлических скоб и чтобы значительно уменьшить ручную нагрузку, – пронырливый ловкач позволил онемевшему туловищу немного расслабиться, оставляя в свободном, наполовину подвешенном, состоянии. Но тут появилась другая проблема: противные пыль и сажа, скопившиеся внутри ками́нной трубы, постепенно проникли к голому телу, вызывая беспрестанный зуд и нестерпимое жжение. Как оказалось, возникшая неприятность являлась отнюдь не главной: у новоиспеченного комбинатора появилось нестерпимое чувство, что ему вот-вот необходимо чихнуть. Наиболее оно обострилось, когда во внешнем зале послышались неторопливые шаги дежурного персонала, совершавшего планомерный дежурный обход. Судя по гулким звукам, шёл всего один человек, явно немолодой, напоминавший больше старенького мужчину, нежели грузную женщину.
С несолидной охраной все вроде бы сходилось как надо: особых ценностей в музейном здании не было, поэтому руководство культпросвета посчитало вполне допустимым, чтобы защитительные процессы возлагались на единого престарелого человека. Сейчас, как и предполагалось, он медленно выхаживал по просторному помещению, чётко выполняя определённые нормативы и методично осматривая вверенное имущество.
Когда невзрачный сторож, он же дипломированный сотрудник охранного ЧОП-а, неспешно подходил к каминному жерлу, в семёновскую носоглотку ударили навязчивые позывы – и… он не удержался и непроизвольно громко чихнул. Безликая маска оделась заранее. Не опасаясь быть кем-то опознанным, Королёв в одну секунду спрыгнул на каменистое дно и твёрдым шагом направился к шестидесятипятилетнему человеку, одетому в обмундирование частного охранного предприятия. Предпринятая предусмотрительность оказалась более чем своевременной, потому как проинструктированный противник уже срывал с поясного ремня портативную рацию, намереваясь передать группе быстрого реагирования о неожиданном безнравственном нападении. Глазом опытного бойца Семён первым делом оценил неприятельские силовые возможности: он виделся худощавым, но основательно жилистым. Второе, на что обратил внимание бывалый оперативник, – видимое состояние внешней растерянности; оно убедительно показывало, что сотрудник службы безопасности столкнулся с ситуацией нестандартной и находится в нестабильном, нервно-паническом потрясении. Его неуверенное состояние вытекало из того непреложного факта, что ему никак не удавалось выполнить, казалось бы, элементарное действие – сорвать переговаривающее устройство.
Воспользовавшись непреднамеренным замешательством, профессиональный боец не стал травмировать ни в чем не повинного человека, а подойдя поближе, положил правую руку на заклиненный аппарат и, стараясь выглядеть вежливым, серьёзно спросил:
- «Скотч» липкий есть?
- Там, в основной дежурке.
- Веди.
Вдвоём они проследовали в служебное помещение. Оказавшись внутри, опытный полицейский, поднаторевший в нестандартных вопросах, понадёжнее связал незадачливого свидетеля-караульного. Чтобы не осталось законных сомнений о правильности благочестивых намерений, безликий грабитель пригласил его проследовать вместе с собой и предоставил воочию убедиться, что нисколько не интересуется вверенными под охрану музейными ценностями.
- Пойдём, уважаемый стражник, - сказал непрошеный гость, - я хочу, дабы ты обязательно видел – что именно? – сейчас покажу, - он взял, пока они шли, короткую паузу, а оказавшись в каминной комнате, убежденно продолжил: - Ничто из экспозиционного добра внутренние пределы, заметь, не покинет.
- Что же вам тогда нужно? - поинтересовался представитель охранной службы, для себя почему-то предположивший, что на такое серьёзное дело, как ограбление краеведческого музея, в одиночку идти никто не рискнёт (он думал, что где-то скрываются не менее лихие сообщники).
- Скоро ты всё узнаешь.
Действительно, подойдя к чернеющему камину, Королёв нащупал в заветном месте маленький рычажок, качественно сокрытый от любопытного глаза, и аккуратно его повернул… тут же включился спрятанный механизм, отводивший отопительное устройство и открывавший потайной проход, ведший в невзрачное помещение.
- Видишь, - подтвердил учтивый налётчик, обращаясь к опешившему охраннику, - я тебя не «надул»: ничего из музейной собственности в итоге не тронется, а заберутся лишь собственные предметы, принадлежащие мне по праву потомственного наследования.
Оставив пожилого человека в просторном зале и понадёжнее привязав к его деревянному стулу, Семён, охваченный трепетной истомой, проник в таинственный кабинет. Изо всего мебельного имущества там находился, единственно, дубовый письменный стол, на нём же располагалась красивая лакированная шкатулка. Приоткрыв её с бережным вожделением, неугомонный авантюрист тот ча́с же и убедился, что внутри находятся искомые Зловещие талисманы. Достав их наружу, Избранный положил червонные амулеты в брючный карман, изящную же коробочку оставил на принятом месте. Выйдя из потаённой комнаты, пронырливый полицейский придвигал каминную створку обратно, пока не дождался металлического щелчка, возвещавшего о сработавшем долговечном запоре.
- Как видишь, почтенный охранник, из вверенного имущества ничего не пропало, - заключил Королёв, освобождая очумелого невольника от наложенных пут, - так что и докладывать о случившемся происшествии будет необязательно, хотя-а… то личное дело восприимчивой совести. Уходя, я оставлю у тебя руки связанными, да и то не очень-то прочно; полагаю, минут за двадцать с несложными узлами ты как-нибудь справишься. Дальше поступай, как сам себе представляешь, – я буду уже далеко. Кстати, выйти на меня всё равно не сумеете, даже если случайно найдёте таинственные предметы, которые я здесь захватил, – никому не известно, как они по-настоящему выглядят. К чему я так говорю? Ещё разок призываю к практичному разуму и рациональному измышлению. Прежде всего тысячу раз хорошенько подумай: а, стоит ли вообще мое скромное посещение выносить на общее обозрение?
Закончив назидательную нотацию, Семён дождался, когда часовые стрелки перевалят ночную отметку «двенадцать». Весь выжидательный промежуток беззлобный оперативник развлекал сотрудника службы охраны неприхотливыми анекдотами; но он и не забывал давать ему выходить на радийную связь, чтобы последовательно докладывать, что оперативная обстановка нисколько не обостряется и что обычное дежурство проходит без всяческих происшествий. Когда наступил ключевой момент, он незадачливо вышел – свободно проследовал в не поставленную на звуковую сигнализацию переднюю дверь. Преодолев два отдельных квартала, удачливый сыщик сбросил ненужную маску, а заодно и избавился от «спа́ленной» спецодежды; он остался в обыденном одеянии, в каком разгуливал днём, в сравнительно невинное время. Чтобы непринуждённо поймать ночное такси, пришлось изображать праздного, чересчур запозднившегося, гуляку; на нём он преспокойненько добрался до забронированного отеля, где взволнованно дожидалась прекрасная компаньонка, она же возлюбленная. Остановившись примерно за километр, полицейский расплатился за предоставленную услугу и без добавочных приключений добрался до снятого номера.
