Молодой организм 39-летнего маршала не выдержал колоссального перенапряжения.
Солнечный лучик нового летнего дня, пробившись неизвестно как сквозь плотные шторы его рабочего кабинета, примостившись на старом, давно не нюхавшим мастики паркете, подсказывал ему: "Надо бы отдохнуть. Вторые сутки пошли, как ты на ногах".
Он прилёг на старый, еще дореволюционный кожаный диван, и внезапно почувствовал, что у него не бьётся сердце. Вот надо же так. Никогда он его не чувствовал, как будто его и не было вовсе. А здесь, нате вам, почувствовал.
Затем прекратилось дыхание. Не сдавался лишь мозг: какая-то неведомая сила подняла его с дивана и заставила выпрыгнуть со второго этажа.
Секунды.
Сильный удар о землю. Яростно заколотилось сердце, навёрстывая упущенное время, и глубокий вздох.
***
Уже в госпитале, придя в себя, он почему-то вспомнил разговор со Сталиным. Это было ранней весной 42-го. Его только-только назначили командующим авиацией дальнего действия, подчиняющейся непосредственно Верховному Главнокомандующему, то есть Сталину.
Звонок застал его в штабе одной из дивизий. Связист, ворвавшийся с вытаращенными глазами в комнату, где шло совещание, прокричал: "Тавщ генерал-полковник, вас к аппарату. Сталин!".
На другом конце провода прозвучал странный вопрос: "Вы сегодня спали?". "Дел много, товарищ Сталин. А в чём дело?" — с удивлением ответил Голованов.
Да, да. Речь пойдет, как его назвали за глаза, о "любимчике Сталина" — Александре Голованове.
"Поступили сведения, что вы работаете практически без сна. Предлагают поставить к вам охрану. Пусть, мол, они регулируют ваш распорядок, если вы сами не в состоянии с этим справиться. Как вам это предложение?" — еще больше удивил его Верховный.
Голованов вспомнил. Тогда он довольно дерзко ответил: "Если вы считаете, что я не справляюсь с должностью командующего, то снимайте меня. А если справляюсь, то зачем же мне охрана. Я сам буду решать, когда мне работать, а когда отдыхать".
Молчание длилось долго по меркам военного времени. Минута, две… "Трубку что-ли он там раскуривает… Или размышляет, как наказать зарвавшегося молодого генерала?", — подумал Голованов.
Сталин, а его голос был уже несколько сердитым, продолжил: "Вы, товарищ Голованов, занимаете очень ответственную государственную должность в трудный период для нашего народа. А это означает, что ваше здоровье не принадлежит вам. Оно принадлежит государству".
Удивленный Голованов услышал короткие гудки. Разговор был закончен.
***
Что уж там говорить. Это только на слуху "маршал" сладкое словечко. А им было ой как несладко на той войне.
Приступы, пусть и не такие сильные как в первое время, происходили с угрожающей периодичностью. Врачи довольно долго не могли понять — что же происходит с маршалом?
В конце концов было установлено, что всему виной спазмы в организме, проявляющихся непроизвольно вследствие сильной усталости и из-за постоянного недосыпания. Как и чем лечить эту болезнь не знали даже мировые светилы.
Ох, как прав был тогда Иосиф Виссарионович. Как в воду глядел.
***
Звонок.
"Ну что маршал, как здоровье", — прозвучал в трубке вопрос с легким грузинским акцентом». Он хотел бодренько доложить, что всё нормально, но как-то само собой получилось обратное: "Не могу похвастаться. И лекарства никакие не помогают".
"Да знаю я, знаю", — с неподдельной грустью сказал вождь. Пауза. Как тогда, в 42-м. "Вот что, Голованов. В истории было много чудесных выздоровлений, которые врачи до сих не могут объяснить. Я знаю, что вы непьющий". "Вы это к чему, Иосиф Виссарионович?" — удивился маршал.
"Сделайте так, чтобы и на работе, и дома, и в машине была водка. Как только почувствуете признаки приближающегося приступа, водки налейте и выпейте. Это не приказ. Это просьба такая", — попросил Сталин шокированного Голованова.
"Да, и еще. Не забудьте мне доложить о результате", — добавил хитрый кавказец.
***
«Александр Евгеньевич, голубчик, да я и сама, поверьте, хотела вам предложить. Вот только постеснялась своих коллег. Вдруг бы сказали, что я шарлатанством занимаюсь», — против ожидания маршала заворковала его лечащий врач Наталья Леонтьева.
Как только начинался приступ, Голованов выпивал полстакана водки. Дыхание приходило в норму и становилось легче. Приступы становились всё реже и реже. Маршал смог опять окунуться в работу. Война, знаете ли, не ждёт.
***
Александр Голованов, будучи человеком военным, спустя какое-то время доложил: "Кто только меня не осматривал, товарищ Сталин. Какими только порошками и микстурами не потчевали. Ничего не помогало. А вот простая русская водка справилась с моей болезнью!".
Александр Евгеньевич почувствовал, как на другом конце трубки его собеседник улыбается в усы. "Вы там не очень увлекайтесь. Водку надо пить как лекарство. Если начнёте её пить как водку, то можете крест поставить на своём лечении".
***
Александр Евгеньевич Голованов.
Главный маршал авиации. Ему было всего лишь сорок лет, когда в 1944 году он удостоился высокого воинского звания.
Он умер на 72-м году жизни. "Какая же страшная эта жизнь", — три раза повторил перед смертью прославленный военачальник.
Спасибо за ваши отметки "мне нравится" — они очень помогают развитию канала! Спасибо, что подписываетесь на мой канал!
Удачи вам и здоровья!