- Убирайся из нашей жизни! Ненавижу! Как ты мог так поступить! У нас же дети!
- Оксаночка! Ты преувеличиваешь, всё было не так. Случайно оступился. Прости ради Бога!
- Случайно? Вот эта двухмесячная переписка – случайно? Ты меня за дуру держишь? Прощения просишь? Вот тебе прощение! – с этими словами она кинула в мужа килограммовую гантелю.
Олег отклонился, гантеля пролетела мимо и ударилась о дверцу шкафа. За дверью раздались голоса, в квартиру вошли старший сын и шестилетняя дочка.
© Copyright: Александр Каширцев, 2024
Свидетельство о публикации №224091900932
- Мама! Тоська голодная, поэтому раньше пришли, - сообщил, разуваясь, сын.
- Никита! Проследи, чтобы Тоня руки помыла.
- Оксана! Я ухожу. Дети, дайте я вас поцелую, - Олег быстро оделся и вышел.
Жена проводила его тяжёлым взглядом и ушла на кухню.
Олег любил детей. Жену он тоже любил, но при этом считал, что вполне можно иногда погулять на стороне. До сих пор у него не было серьёзных увлечений, появление Светы было для него источником как радости, так и тревоги.
Радости – от того, что он шаг за шагом открывал всё новые страницы в книге чувств: оказывается воспоминания о прикосновениях могут быть не менее приятны, чем сами прикосновения, а простое поглаживание руки вызывает те же чувства, что и жаркие объятия. Всё это он в полной мере ощущал со Светой.
Тревоги – он не хотел длительной связи, а всё шло именно к этому. Длительная связь – это любовь, это постоянное желание быть с любимой, это те же постоянные мысли о ней. В конце концов длительная связь – это ограничение свободы: свободы действий, свободы мыслей и свободы чувств. У него была одна длительная связь – жена и дети и он не хотел альтернативы. Проблема выбора пугала его – он однажды выбрал жену и был уверен, что поступил правильно, а теперь что – опять выбирать?
Вчера ночью он перечитывал переписку со Светой и случайно оставил чат с ней на компьютере открытым. Утром жена полезла в компьютер посмотреть прогноз погоды и наткнулась на эту переписку. Она никогда не инспектировала его личную жизнь, не рылась в компьютере и телефоне, у неё не было повода для этого – Олег вёл себя осторожно и продуманно, что полностью исключало возможность Оксаны узнать о его второй, тайной жизни, в которой он уделял внимание не только семье, но и другим женщинам.
И надо же! Сам, своими руками разрушил всё, попался, как глупый школяр!
Ночевать он пришёл домой. Дети уже спали, В коридоре стоял чемодан и две его большие сумки.
- Я собрала тебе вещи, чтобы ты не беспокоился. Ты в деле сбора – никчёмный человек, сроду ничего не можешь найти. Так что – цени заботу!
- Я ценю, ценю.
Олег полез в сковородку, там была жареная картошка. Он включил газ и кинул на сковороду пару котлет из холодильника. Перевалил всё в большую тарелку и сел за стол.
- Оксана! Мы женаты семнадцать лет.
- Шестнадцать. Ты какой год за два считаешь, интересно?
- Да, я забыл, что Никиту мы зачали до свадьбы. Так вот. Жили мы с тобой душа в душу. Я тебя любил и люблю. Весной мне захотелось чего-то такого…, - Олег пощёлкал пальцами. - А чего – сам не понимал. Как у Чехова: то ли чаю пойти выпить, то ли повеситься.
- Хорошо, что мы теперь знаем, что ты выбрал.
- Да, теперь можно иронизировать по этому поводу. В общем – весной я… А потом не смог разорвать это.
- Да, я до конца дочитала, ты вякнул что-то про ошибку, но под напором Светы быстро замолчал. Теперь у тебя будет новая семья, если, конечно, Света тебя признает за мужа.
- Оксана! Не рви мне сердце, какая новая семья? Моя семья – здесь.
- Уже нет, уже не здесь. Завтра утром ты уходишь. Тебе ещё предстоит детям объяснить свой уход.
Разговор продолжался ещё около часа, но Оксана была непреклонна. Олег "заходил" и так и эдак - результат не менялся.
Утром Олег сказал сыну, что после уроков встретит его и поговорит. На вопрос "О чём?" ответил, что во время разговора всё и расскажет. Дочери сказал, что некоторое время будет жить отдельно, но с ней будет часто видеться.
Света приняла его не то что с радостью, а чуть не подпрыгивая. В свои тридцать семь у неё никогда не было мужа.
- Олежек! Я так рада, так рада! – повисла она на шее мужчины.
- Подожди, Света! У меня раскалывается голова.
...
Прошла неделя жизни со Светой. После неё он сделал для себя несколько выводов.
Во-первых, он не просто дурак, а дурак в квадрате. Ему было хорошо с Оксаной и детьми. Очень хорошо. Когда он был в семье, внутри их жизни, то это не бросалось в глаза и стало ясно только тогда, когда ушёл из семьи.
Во-вторых, он перестал корить себя за неосмотрительность с компьютером. Оксана бы всё равно узнала – не через комп, так по другому как-нибудь. Пусть бы и не узнала совсем, но дело было в самом факте посторонней связи. Рано или поздно эта или следующая связь разрушила бы его жизнь.
В-третьих, он не знал, что ему делать здесь, с этой женщиной. Света была чужой. Он слушал, как она рассказывает о своей работе, как смеётся, как моет посуду. Смотрел, как двигаются её губы, руки, как уложены волосы, как она изгибает шею. Всё это было чужим. Родной была только Оксана.
Олег не понимал, куда делось очарование былых встреч со Светой? Как только они стали жить вместе, всё изменилось – прикосновения не вызывали приятных ощущений, объятия не заставляли замирать сердце. Всё кричало о том, что эта женщина - ошибка! И неважно, что её звать Света, так было бы с любой другой!
Век живи - век учись. Если применить эту формулу к его жизни, думал Олег, то придётся бессильно скрипеть зубами - он, как и миллионы мужчин до него, совершают одну и ту же ошибку, ища развлечений и эмоций на стороне. Это от лени и нежелания прикладывать усилия: проще найти и поднять запретный плод, чем ежедневно трудиться, вкладывая душу и подключая фантазию, не допуская остывания чувств с супругой.
Олег почти каждый день вечером приходил к бывшему дому, ждал, пока Никита спустится сам и приведёт Тоню. С сыном у него в день ухода был обстоятельный разговор и он видел, что сын не отталкивает его. Тоня же пока не понимала всего трагизма произошедшего и ей хватало ежедневных прогулок с папой.
Через две недели Олег ушёл от Светы. Расставание было тяжёлым для обеих сторон. Разговор он затеял в выходной с утра.
- Света! Брось посуду, сядь. Сядь, потом домоешь… Я не могу с тобой жить, - Олег едва вытолкнул эти слова, глядя в улыбающееся лицо Светы.
Улыбка медленно сползла с её лица.
- Не можешь жить со мной, - повторила она. – Не поняла – почему не можешь? Места не хватает? Плохо обслуживаю тебя? Еда невкусная? Любви мало? Нотациями замучила? Объясни мне, неразумной.
Олег хотел взять её руки в свои и погладить, но отказался от этой затеи, справедливо рассудив, что таким способом завлекают, а не объясняют уход.
- Понимаешь, мне тяжело здесь. Меня сюда не тянет. Здесь я не знаю, что делать, чем заняться. Здесь мне ничего не хочется, даже шевелиться. Я могу только мучить тебя, а дать не могу ничего!
- Но мы же совсем недавно млели от близости, дыхание перехватывало от телесного контакта. Или это было только у меня, а ты притворялся?
- Нет, я не притворялся. Когда ты была запретным плодом, всё у меня так и было, но когда стали жить вместе – всё разладилось.
- Значит, любви нет? Совсем, совсем?
- Да, Светочка, я её не ощущаю.
- А я не представляю, как смогу жить без тебя. Пока ты был в семье, я и мечтать не могла о таком счастье, но случилось чудо - ты пришёл ко мне! Я иногда задыхаюсь от этого счастья. От твоих слов об уходе у меня сердце рвётся на части! Ну что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь!
- Ты мне сердце тоже разрываешь своими словами. Я стал себя подлецом по жизни чувствовать. Жене изменил – подлец! От тебя ухожу – подлец! И ведь это так и есть! Обнадёжить и бросить – смертный грех!
- Ты твёрдо решил? Никаких вариантов нет?
- Твёрдо. Давай, не будем затягивать, я решение принял и оно мне не легко далось. Прощай!
Света вынесла его уход стоически, не проронив ни слезинки. Что было, когда дверь за ним захлопнулась, Олегу не дано было знать.
Он поехал в однокомнатную квартиру, которую снял три дня назад недалеко от его бывшего семейного гнезда. Квартира была странная – с огромной комнатой и крохотной кухонькой, но это был для него единственный приемлемый вариант. К тому же в квартире можно было хоть взвод положить: два раскладывающихся дивана и такое же, раскладывающееся, кресло.
- Оксана! Я Тоню заберу сегодня пораньше – у нас короткий день на работе.
- Хорошо! Слушай, помнишь кран в ванной с горячей водой? Он опять потёк. Смени прокладку, ты это уже делал.
- А Никита что?
- А Никита не умеет, не научил ты его.
Ремонт крана занял пять минут. Тоня с интересом наблюдала за его действиями.
- Яблочный пирог с чаем в награду будешь?
- Буду.
- Всё на столе, проходи.
- Приятно, когда за тебя решают.
- Что тут решать? Можно подумать, ты когда-то от моего пирога отказывался.
- Спасибо, вкусно! Ну, мы пошли.
С этого дня доступ в квартиру – нет, не каждый день – был открыт. Чаще всего Олег находил дело и что-нибудь чинил, изредка Оксана просто так приглашала его: поила чаем или кормила.
Встречи с дочерью стали ежедневными. Как-то он привёл дочь домой и, уходя, забыл плечевую сумку. Оксана обнаружила её через час после ухода и позвонила ему:
- Как ты добрался-то? Сумку с деньгами и всеми карточками здесь оставил. Заезжай завтра.
- Спасибо, что сообщила, я пока не хватился её. Сейчас можно забежать?
- Нет, я через час уже ложусь.
- Я минут через пять-семь буду.
Когда через семь минут он постучал в дверь, Оксана удивилась:
- Как ты успел? Ты что, около дома ждал моего звонка?
- Я живу рядом.
- Подожди, подожди, ты же ездил на Парковую куда-то.
- Оксана! Я давно расстался со Светой и снял квартиру неподалёку. Неужели дети тебе не рассказали? Они оба у меня уже не одному разу были.
- Нет, не рассказывали. Почему ушёл от неё? Мы же расстались с тобой месяц назад.
- Оксана! Мы стоим в коридоре, а ты задаешь очень скользкие и трудные вопросы.
- Раздевайся, пошли на кухню, - заинтересованно сказала Оксана и пошла ставить чайник.
- Мне придётся изобретать слова, чтобы уложить в них происходящее так, чтобы ты поверила. Если в лоб скажу – точно не поверишь.
- Давай без прелюдий. Просто расскажи, мне интересно. Абстрактно интересно, а не конкретно, имей это в виду.
- Хорошо, не буду изобретать слова, а расскажу просто. Я тебя люблю, - Олег замолчал и испытующе посмотрел на жену. – Я это говорил, когда ты меня с перепиской застукала. Я Свету не любил никогда и жить с ней не собирался. Даже неделя жизни с ней мне далась тяжело – она чужая, понимаешь – чужая.
- Прекрасно понимаю. Чужая для жизни, а для постели на свежачка – в самый раз.
- Что мне сделать, чтобы ты простила меня? Ведь тебе тоже хорошо со мной, я это знаю. Я сейчас не живу, я ночую в квартире, а душой я с вами, здесь. Вы моя семья, ты – моя любовь, только с тобой я могу быть счастлив!
- Какие слова, надо же… Зачем же ты тогда завёл себе Свету? Эффект новизны испытать? Где была твоя любовь ко мне и к семье? Ты понятия не имеешь, что я испытала за первую неделю, как узнала о твоей измене! Как меня корёжило и выворачивало! Как представлю, что ты делил меня с другой… А теперь нагулялся и домой просишься? Фиг тебе! Проваливай!
Олег встал, прошёл в коридор, оделся. Оксана стояла рядом. Он взял её ладонь в свои руки, она пару раз попыталась выдернуть её, но не смогла. Олег наклонился и прижал её ладонь к лицу. Подержал и отпустил. Повернулся и порывисто вышел из квартиры.
Непонятно, распознала ли она некую театральность произошедшего, он надеялся, что нет. По её реакции на сцену в коридоре, Олег понял, что надеяться на прощение вполне реально. Последние её слова ясно говорили о том же.
С хорошим настроением он выскочил на улицу и зашагал к своему дому.
На следующий вечер Олег пришёл за дочерью без предварительного звонка. Оксана встретила его благосклонно. Даже напоила кофе.
Мотаться по детским площадкам они с Тоней не пошли, он отвёл дочь в ближайший ТЦ и определил в огромный лазательно-катальный детский центр.
- Тонечка! Я отойду на часок, ты не пугайся, что меня не будет здесь.
- Хорошо. Куда ты пойдёшь, папа?
- С магазины. Кое-что купить нужно.
Когда он забирал её, Тоня заглядывала в пакеты.
- Это тебе ларец для твоих драгоценностей, - сказал Олег, демонстрируя раскрытую шкатулку с множеством отделений для колечек, серёжек, цепочек и прочих нужных для девочек украшений.
Охи и ахи дочери превзошли все его ожидания, ларчик ей понравился.
- А здесь что? – спросила дочь, пытаясь залезть в другой, значительно больший пакет.
- Здесь Никите и маме подарки.
- Мама, мама! Смотри, что мне папа купил, - Тоня прямо с порога начала демонстрировать маме шкатулку.
- Никита! – позвал сына Олег и вручил подошедшему подростку увесистый пакет. – Это дротики кидать, ты давно хотел себе такую штуку.
- Накормишь? – спросил жену. – Не успел поесть.
- Пойдём, что с тобой делать, накормлю.
Олег достал букет роз и пошёл следом. Взял ножницы, подрезал цветы, сунул из в вазу и поставил на стол.
- Неужели это мне? – притворно удивилась Оксана. – На что только не идут некоторые мужчины, чтобы задобрить жену.
Было видно, что ей приятно внимание мужа. Следом за цветами Олег достал шампанское, вынул фужеры и разлил напиток. Они стояли друг против друга с фужерами в руках и Оксана ждала, что скажет Олег. Свободной рукой он достал из кармана маленькую коробочку, щёлкнул крышкой и передал жене.
Оксана смотрела на кольцо и серёжки с бледно-голубыми камнями.
- Это топаз? – спросила жена.
- Аквамарин. Я люблю тебя. Давай выпьем.
Они чокнулись, пригубили напиток и поставили фужеры. Олег взял Оксану за плечи, привлёк к себе и поцеловал.
С мясом по французски Оксана угадала – голодный Олег съел две порции, покушался на третью, но не осилил.
- Я уложу Тоню? – спросил Олег, когда стрелка перевалила за девять часов.
- Уложи, ей будет приятно, - ответила жена.
Полчаса он наслаждался общением с ребёнком.
- У меня есть остатки яблочного пирога. Чаю хочешь? – спросила жена, когда Олег вернулся на кухню.
- Хочу, - почему-то шёпотом ответил он.
Напившись чаю, Олег сидел, оттягивая момент прощания. Оксана домыла посуду и села за стол, напротив мужа.
- Я хочу остаться – Тоня просила утром помочь ей наполнить шкатулку, - Олег старался говорить как можно мягче и беззаботнее.
- Не думай, что я растаяла от подарков. Ничто не забыто! Останься, но ляжешь в гостиной на диване.
Олег принял душ и вышел из ванной. Оксана уже постелила ему и он лёг. Оксана потушила свет и прошла с ванную. Долго лилась вода, наконец щёлкнул выключатель и жена проследовала в спальню. Шла она не спеша, чуть покачивая бёдрами. В лунном свете было видно, что на ней ночная рубашка, которую ей подарил Олег много лет назад.
Минут двадцать он лежал, прислушиваясь. Когда в доме всё стихло, встал и зашёл в спальню. Подошёл к кровати, откинул одеяло и лёг. Повернулся к жене, обнял её и поцеловал. Рубашки на Оксане уже не было.
Утром Олег, как и обещал дочери, помог переложить в новый ларец все её украшения. Оксана готовила завтрак, Никита спал - ему было ко второму уроку.
- Папа! – тихо спросила Тоня отца. – Ты насовсем вернулся?
- Насовсем, - ответила мама, услышав шёпот дочери. - Ешь, а то в садик опоздаем.
Дорогие читатели! Если вам понравился рассказ, отметьте его лайком.
🔺🔺🔺