Давным-давно в одном далеком королевстве жила-была прекрасная принцесса. Прекрасна она была душой, но, увы, родилась некрасивой. А потому никто из принцев не хотел на ней жениться. И вот, когда принцесса совсем потеряла надежду, ее решили выдать замуж за принца-чудовище, чья репутация была столь ужасна, что даже корона не могла убедить других принцесс выйти за него замуж. Некрасивая принцесса пожалела принца. Она верила, что даже чудовище можно исцелить любовью.
Началась подготовка к свадьбе. И вот, когда до нее оставалось совсем мало времени, принц-чудовище заболел и умер. Горько плакала вся королевская семья, и принцесса старалась утешить их. Ведь родные знали, что под ликом чудовища скрывался прекрасный юноша, безвинно проклятый людьми. Многое сделала для семьи некрасивая принцесса, и стала любима ими, особенно младшим братом жениха, которому предстояло стать королем. Не смог он попрощаться с некрасивой принцессой и попросил ее стать его женой. И принцесса ответила - "Да".
Некрасивая старя дева
Когда принцесса Мэй Текская обручилась с принцем Альбертом Виктором, ей было двадцать четыре года, и она была на пороге "старости" по меркам брачного рынка конца 19 века. Многие посмеивались над этим союзом - кто еще мог согласиться выйти за принца с отвратительной репутацией, только некрасивая старая дева.
Мэй все однозначно признавали нефотогеничной, из-за чего нам трудно судить о ее внешности, но мало кто считал ее привлекательной. Как заметил один из ее друзей, "Я полагаю, она действительно была очень хорошенькой, но никто почему-то никогда не думал о ней как о таковой".
Другие, менее снисходительные, считали, что в молодости она была "похожа на немку и выглядела старомодно". На лбу у нее была искусственная челка, а пышные золотисто-светло-каштановые волосы были туго зачесаны вверх по бокам.
Некоторые считали, что такая прическа ее уродует, но Мэй не питала иллюзий по поводу своей внешности. "Боюсь, я слишком похожа на королеву Шарлотту, чтобы быть красивой", - однажды заметила она. Упоминание о Шарлотте, мекленбургской принцессе с тяжелым подбородком, жене Георга III и прабабушке Мэй, говорит нам не только о ее внешности, но и о самоощущении.
Невеста двух братьев
История любви Мэй и Георга Пятого похожа на историю, произошедшую поколением раньше с его тетей Дагмар (императрицей Марией Федоровной) и цесаревичем Александром. Мэй была помолвлена с принцем Альбертом Виктором, но он скончался незадолго до свадьбы. Эта потеря сблизила ее с младшим братом Альберта Георгом, за которого она и вышла замуж. История, начавшаяся с дружбы, стала историей прекрасной любви.
Королева Александра, мать обоих принцев, была очень счастлива такому исходу событий. История замужества ее сестры и их брак с Александром стали настоящей сказкой, такую же любовь она желала своему сыну. Из письма королевы Александры принцессе Марии в день ее свадьбы:
Да благословит Бог вас обоих. Позволь мне еще раз поприветствовать тебя как мою дорогую дочь и даровать тебе все то счастье здесь, на Земле, которого вы так заслуживаете с моим Джорджи, в котором, увы, тебе было отказано с моим дорогим Эдди... Ты знаешь, как сильно я всегда любила тебя и как я рада, что ты по-прежнему будешь принадлежать нам. Я надеюсь, что моя милая Мэй всегда будет обращаться за всем прямо ко мне. Всегда твоя самая любящая и преданная старая мама, дорогая.
Георг написал Мэй первое любовное письмо через три месяца после их свадьбы, когда она уехала погостить к родителям в Уайт-Лодж. Оставшись один в Йорк-коттедже, он написал жене:
Я думал о тебе все время, пока ехал сюда на поезде; я и понятия не имел, что могу так сильно по тебе скучать... Я знаю, что наговорил тебе много неприятных, глупых и грубых вещей, наполовину в гневе, наполовину в шутку, но на самом деле я не имел их в виду, и я прошу тебя простить меня за то, что я их сказал, я был зол на себя в тот момент, когда произносил их... Я порывался сказать тебе это, но не мог, но чувствую, что должен написать тебе об этом.
Я также хочу сказать тебе, как я счастлив, как безмерно счастлив с тобой, моя дорогая. Сначала я не думал, что мы будем счастливы, ведь мы не понимали друг друга должным образом, но я уверяю тебя, я действительно безумно счастлив, и мне жаль, что ты пропадаешь из моего поля зрения; я люблю тебя моя дорогая, от всего сердца и души, я не могу сказать ничего большего.
Однажды, будучи на севере, Георг посетил дом бедного шахтера. Тот был чисто убран, а его скромное убранство выглядело очень уютным. Похвалив хозяйку, Георг обратился к шахтеру: "Мы с тобой очень похожи. Мы оба сумели найти прекрасных жен".
Шерочка с машерочкой
Георгу всегда было тяжело расставаться с Мэй. В 1923 году он написал ей из Йорк-коттеджа: "Просто смешно, как сильно я скучаю по тебе здесь, дом кажется совсем другим, и прошлой ночью мне было очень одиноко".
Йорк-коттедж не мог не напоминать Георгу об их первой разлуке с Мэй, которую он переживал особенно тяжело:
До этого печального дня, мы никогда с тобой не разлучались. Боюсь, дорогая, что по натуре я не демонстративен, но я хочу, чтобы ты поняла, что я действительно благодарен тебе за все, что ты сделала для меня в эти напряженные месяцы, и я благодарю тебя от всего сердца за всю твою любовь, за огромную помощь и утешение, которые ты мне оказываешь.
Я не могу представить, как бы я вообще мог жить без тебя, я никогда этого не забуду... Моя любовь к тебе с каждым днем становится все сильнее, смешиваясь с восхищением, и я каждый день благодарю Бога за то, что он дал мне такую дорогую, преданную жену, как ты. Да благословит тебя Бог, мой сладкий ангел Мэй.
Во время государственного визита к королю Бельгии в 1922 году он записал в своем дневнике: "Мэй живет в одном конце дворца, а я - в другом, это не очень удобно". В тот же день посреди ночи Мэй услышала, как открывается дверь ее спальни. Она включила свет, и из-за ширмы выглянуло его "милое, печальное личико". Георг сам нашел в темноте ее покои в другом конце дворца.
Каждое письмо, написанное в разлуке, независимо от того, сколько лет вместе прожили супруги, было пронизано болью Георга:
"Мне было так одиноко, когда я один спускался к лодке. Я едва не плакал, и едва мог решиться попрощаться с тобой, милая, боясь сломаться".
"Ты найдешь меня ожидающим твое возвращение на платформе вокзала, готовым поцеловать тебя, так что ты не должна смущаться. А лучший поцелуй я тебе подарю, когда мы останемся дома одни".
Во время своей юбилейной речи, когда Георг упомянул о своем "счастливом партнерстве" с королевой, его голос дрогнул, и королева заплакала. Георг и сам сбился с тона и после паузы проникновенно произнес: "Мэри, перестань плакать, поехали домой".
А на 35-м юбилее их свадьбы король до слез довел всех собравшихся своей проникновенной речью к жене:
Я полагаю, что нет двух людей, которые подходили бы друг другу лучше, чем мы, хотя, боюсь, иногда вы, должно быть, считаете меня довольно скучным. Но я научился полагаться на вашу помощь в моей напряженной жизни, и вы никогда не подводите меня. Я действительно благодарю Бога за все то счастье, которое вы мне принесли за эти 35 лет.
Без Мэй ему было плохо. Однажды на высоком приеме, на котором Мэй не смогла присутствовать из-за плохого самочувствия, хозяйка вечера упрекнула Георга: "Сэр, вы даже не пытаетесь скрывать, что не получаете удовольствия". На что Георг откровенно ответил - "Да, я знаю, но, видите ли, я не люблю общество, мне больше нравится быть с моей женой".
Семья
Георг и Мэри стали родителями шести детей. Отношения с ними не всегда были простыми, особенно с наследником престола Эдуардом. Роман с Уоллис Симпсон, вызвавший конституционный кризис вскорости после его восхождения на престол, отречение и связь с нацистами навсегда испортили его отношения с родными. Давая в Америке интервью, он довольно нелицеприятно отозвался об отношениях родителей:
Я узнал, что означает "любовь" слишком поздно. В доме, где я родился и вырос, родители казались двумя врагами, которые ненавидели друг друга, но вынуждены были жить вместе. Когда моя мать сердилась на моего отца, она часто говорила о нашем покойном дяде Альберте Викторе, и лишь годы спустя мы узнали почему. Мой отец в ответ рассказывал о своей кузине, королеве Румынии Марии, в которую он влюбился, когда был маленьким мальчиком. Но их жизнь не была сплошным негативом - каждый вечер отец приходил домой с драгоценностями, чтобы заставить мою мать улыбнуться. Хотя мы всегда жили в маленьком и простом доме, наша мать была единственной, кто всегда был окружен роскошью и комфортом.
Этот гневный выпад был проигнорирован в Англии.
Младший сын, Джон, скончался от эпилепсии в возрасте тринадцати лет, разбив сердце родителям. Георгу всегда было непросто давать волю своим чувствам, он честно признавался в этом Мэй:
Я действительно полон чувств и сентиментальности и очень отзывчив, но почему-то мне всегда трудно выразить свои чувства иначе, как в письме, особенно человеку, которого я люблю и с которым всегда рядом, такому, как ты, дорогая. Я чувствую себя потерянным, когда тебя нет рядом, и все кажется неправильным.
Став отцом, Георг боялся избаловать детей, видя в них, в первую очередь, членов королевской семьи и наследников. Если, будучи родителями, они с Мэй и допускали ошибки, то с внуками пытались их исправить. Георг и Мэй стали прекрасными бабушкой и дедушкой.
Король Георг всегда питал больше симпатии к маленьким девочкам, чем к мальчикам. Его дочь, принцесса Мэри, в детстве и юности редко проводила время с отцом, тот стеснялся проявлять к ней ласку. Когда же на свет появилась внучка Лилибет (будущая королева Елизавета Вторая), она тотчас стала объектом самого пристального внимания дедушки. Сообщая о ее рождении, будущий король Георг Шестой написал своему отцу: “Позвольте мне выразить надежду, что вы не станете баловать ее, когда она немного подрастет”.
Король, очевидно, ничего не мог с собой поделать. Лилибет, которая некоторое время прожила с бабушкой и дедушкой в отсутствии родителей, стала его любимицей. Георг заказывал игрушки (ему нравились миниатюрные лошадки на колесиках с тонкой лепкой и хорошей детализацией, часто сделанные по образцу лошадей из королевских конюшен) и играл с ней в комнатах и садах Букингемского дворца, Сандрингема, Виндзора и Балморала. В свою очередь, Лилибет вела себя в его обществе совершенно непринужденно и естественно, обожая дедушку.
В разлуке
Проблемы с легкими были семейным проклятием Виндзоров. По крайней мере троим членам семьи они стоили жизни. Король Георг умер (а точнее был убит своим врачом) на следующий год после серебряного юбилея его правления. Последние годы жизни он то и дело страдал от острых бронхитов. Когда после очередной тяжелой борьбы за жизнь его спросили, кто его спас, Георг, ни секунды не думая, ответил - "Королева".
Смерть мужа стала тяжелым ударом для Мэй. Справившись с первым шоком, она, казалось, обрела силы, нерастраченные деятельным Георгом. Мэй стала опорой семьи. Она мужественно выдержала решение нового короля, Эдуарда, отречься от престола ради любви, смогла наладить с ним отношения, несмотря на всю злобу и желчь, которую он выливал на семью. Именно Мэй поддержала нового короля, своего второго сына Георга, когда он вступил на престол. Она была ему верным советником, помогала избавляться от заикания, и много времени проводила с его дочерьми, любимыми внучками Лилибет и Маргарет.
Однажды королева-мать попала в страшную аварию. Ее автомобиль столкнулся с грузовиком, часть машины была смята вдребезги. Женщину буквально пришлось вырезать из искореженной машины и спускать к ней лестницу. Мэй сама поднялась по лестнице, "как по ковровой дорожке", как описал это один из спасателей. Вся в синяках, с поврежденным глазом, она попросила не волноваться. “Я собираюсь выпить чашку чая, и это все, чего я хочу,” - заявила она своим спасителям.
Увы, это не все испытания, выпавшие на долю бесстрашной женщины. Ей пришлось пережить ужасы Второй Мировой, похоронить сыновей Джорджа и короля Георга Шестого. Пришло время ее внучки Лилибет, будущей королевы Елизаветы Второй.
Она должна была стать шестым британским монархом, рядом с которым была Мэй. Но, увы, силы королевы уходили. Хотя объявили, что королева Мэй умерла из-за проблем с желудком, ее убил рак легких. Мэй просила, чтобы подданным не говорили правду - она не хотела, чтобы помимо проклятия королевы Виктории, гемофилии, в народе пошлел разговор о проклятии Виндзоров - раке легких. В последние дни она беспокоилась лишь об одном - если она не доживет до коронации любимой внучки, ту могут отложить. Мэй взяла с Лилибет слово, что бы ни произошло, коронация должна свершиться в установленный срок. А она, Мэй, приложит все силы, чтобы до нее дожить.
Ей не удалось сдержать обещание. Королева Мэй умерла за десять дней до того, как ее внучка взошла на престол. На прощание с королевой пришли тысячи людей. Она была похоронена в часовне Святого Георгия рядом с любимым мужем Георгом. Королеве было 86 лет.
________________________________
Читая об этой паре, невольно вспоминаешь и про отречение Эдуарда Восьмого во имя любви к Уоллес Симпсон и про Петра Первого, превратившего скромную служанку Марту Скавронскую в императрицу Екатерину Первую. А еще на ум невольно приходит Анна Болейн, которая отказывалась принимать ухаживания женатого Генриха, не желая играть роль любовницы короля. Сегодня в центре нашего внимания пара, которая обычно остается в тени - брат двух императоров великий князь Константин Павлович и скромная аристократка из обеднелого рода Жанетта Грудзинская.