Когда муж, уехавший на заработки, перестал отвечать на звонки, взволнованная жена поехала его искать, а прибыв по адресу увидела его на детской площадке с двумя детьми…
Большая безликая многоэтажка живет своей жизнью. Но в этот час, когда идет первый снег – возле подъездов никого нет. Еще не наступил час пик возвращений с работы, а на лавочке сидеть в такую погоду не будешь, и на детской площадке играть – тоже.
Светлана стоит у окна. Всё плохо, и даже очень. То есть особой причины грустить у нее сейчас нет, просто усиливается чувство сосущей тоски, да настолько, что хочется плакать. Ей кажется сейчас, что никто ее не любит, даже Бог, если он есть. Иначе, почему с самого начала у нее все пошло наперекосяк?
А изначально казалось, что все сложится совсем иначе.
Была семья – отец, мать и две дочери. Старшая – Анна, младшая Светлана, разница между ними – восемь лет. О старшей все говорили, что она – красавица, что ее ждет яркое будущее. Может, она станет актрисой, а может – моделью. Еще Аня прекрасно училась и играла на скрипке. Родители ее на руках носили.
Света переняла это чувство восхищения. Она не завидовала сестре, она ею гордилась. Света, хоть и была младшей, оставалась в тени. И, как она про себя считала – это было правильно. Маленькая, излишне полная, обладающая самыми средними способностями, она была рада уже тому, что старшая сестра ей доверяла, не прогоняла из комнаты, когда к ней приходили подружки. Считалось, что маленькая Света умеет хранить любые секреты, и никогда не наябедничает родителям, какие бы темы ни обсуждали девчонки. Шла ли речь о двойке за контрольную, которую получила одна из них, или о безответной любви к мальчику, или о назначенном свидании – Света не проговорилась старшим ни разу.
А потом Аня пропала. Ей было шестнадцать, когда весенним вечером она вышла за хлебом, бросив матери:
— Может, заодно прогуляюсь. Погода такая чудесная…
Она не вернулась. И Светлана потом долгое время жила у бабушки – все считали, что она еще слишком маленькая для того, чтобы переживать беду вместе со всеми, вариться в этом котле, когда надежда сменялась отчаянием, когда поиски то затухали, то вновь велись днем и ночью.
Аню так и не нашли.
Светлана вернулась домой, и ей показалось, что весь мир изменился. Родители точно сговорились не показывать горе при ней. Каждый ушел в свою скорлупу. Отец пропадал на работе, задерживался там до позднего вечера, мать стала на редкость молчаливой, не сразу отвечала на обращенные к ней вопросы.
В доме поселился культ Анны – на все последующие годы. Вещи сестры лежали на своих местах, в ее комнату заходили только затем, чтобы вытереть пыль. И даже несколько лет спустя мать разрыдалась, увидев, что Светлана надела украшения Ани – и попросила больше этого не делать. Сережки с яркими камушками вернулись в шкатулку, и младшая сестра отныне никогда не делала попыток посягнуть на то, что когда-то принадлежало старшей.
Но Светлана еще долго надеялась на то, что она сможет хотя бы отчасти возместить родителям их потерю, заменить Анну. Она стала следить за собой – и с годами действительно похорошела. В выпускном классе она уже считалась самой красивой девушкой в школе. К музыке у нее таланта не было, но в танцевальном кружке – у Светланы всё получалось. Гибкая, грациозная, с модной стрижкой, с правильными чертами лица и глазами янтарного цвета – она была очень хороша, и нередко на улице мужчины оглядывались ей вслед.
В институт Светлана поступила учиться на дизайнера-модельера, и в годы студенчества подрабатывала манекенщицей. Ей хотелось добиться того, чего не успела достичь Анна – но не ради себя, а чтобы хоть немного утешить родителей, потерявших свое сокровище.
Однако задумка не удалась. Светлана не могла не заметить, что отчуждение, возникшее между отцом и матерью, все крепнет. Девушка еще не успела получить диплом, когда они развелись, и отец женился на другой. Светлана не могла его винить. У ее матери не осталось ни душевной теплоты, ни желания сохранить семью – она навсегда замкнулась в себе.
После развода мать предложила разменять квартиру, и отец согласился с этим, но предложил оформить его часть на Светлану. Он к той поре уже хорошо зарабатывал, его избранница тоже была обеспеченной женщиной, они решили строить свой дом.
Так, Светлана в двадцать с небольшим стала хозяйкой собственной квартиры. Мать осталась одна, но, когда дочь звонила ей, не стремилась к общению, отвечала односложно, и в гости к себе не звала. Если же Светлана все-таки приходила – это были «официальные визиты», длившиеся не более получаса. Они встречались как чужие, и расставались, испытывая чувство облегчения. Мать на прощание вежливо целовала дочь в щеку, желала удачи, просила не забывать и звонить. Но Светлана читала в ее глазах, что на самом деле звонков этих мать не ждет.
С новой семьей отца теплых отношений у девушки тоже не сложилось. Встречи были редкими, а когда у мачехи родился сын – и вовсе сошли на нет.
Так, Светлана осталась совсем одна, и начала выстраивать свой собственных мир. В типовой однокомнатной квартире она тщательно отделала каждый уголок, и говорила знакомым, что у нее есть всё – и кухня, и бар, и библиотека, и музыкальный салон, и кабинет, и зимний сад. Пусть «зимний сад» ограничивался несколькими цветочными горшками, библиотека – стеллажом с книгами, а музыкальный салон – креслом у камина и хорошим проигрывателем. Светлана любила созданный ею уют, и небольшой квартиры ей вполне хватало.
В этот короткий период – счастливый период – она верила в себя, верила в свои перспективы, и когда засыпала – на душе у нее было легко.
Дальше все пошло наперекосяк.
Когда ей исполнилось двадцать семь – она серьезно повредила спину. Запутавшись в длинном подоле упала со сцены - на ступеньки. Долго лежала в больнице, пришлось делать опер-ацию, потом восстанавливаться. К карьере манекенщицы она так и не вернулась. Хотя врачи уверяли, что позвоночник будет «как новенький», Светлана теперь не могла подолгу сидеть, утро для нее нередко начиналось с обезб-оливающих таблеток, да и среди дня ей порой срочно требовалось «разгрузить спину», отлежаться. Девушка несколько раз пробовала устроиться на работу, но нигде надолго не задержалась – сама писала заявления «по собственному желанию». Время нынче жесткое, видя молодость – от Светланы требовали полной самоотдачи, а она знала – что-то внутри нее нарушено непоправимо, и как раньше – уже не будет.
Она стала работать на дому, так к «музыкальному салону» добавилось еще собственное «ателье». Но долго девушке приходилось ограничивать себя во всем. Хороших заказчиков было мало. А шить за копейки Светлана не могла. Тогда ее завалили бы заказами, но, чтобы заработать себе на кусок хлеба, она должна была бы просиживать за машинкой днями напролет, что было невозможно после травмы.
Жизнь заставляла Светлану искать способы - взять, заработать на насущное, хотя по натуре своей она хотела - отдавать, делиться, дарить радость. Когда-то она мечтала, что у нее будет свое имя в профессии, репутация, свои коллекции одежды. Она любила чистые сочные цвета – и хотела, чтобы одежда, сшитая ею, поднимала настроение даже в дождливые осенние дни.
Тогда девушка стала волонтером в приюте для бездомных животных, и раз или два в неделю обязательно приезжала туда. Там у Светланы всегда появлялось чувство, что она необходима. Убраться в клетках, подержать кошку или собаку, пока врач делает ей ук-олы, выгулять засидевшегося в клетке питомца – всё это она делала охотно, и возвращалась домой, испытывая умиротворение.
Светлана могла бы вспомнить и рассказать истории большинства обитателей приюта, и если сравнивать судьбы тех, кто попал сюда – с ее собственной, она могла считаться счастливицей.
Ее любимицей была маленькая собака Лора, спасенная прошлой зимой. Пара авантюристов, муж с женой - основали собственный приют по соседству с деревней. Они набирали в него кошек и собак за умеренную плату. Им доверилось множество людей, которым нужно было по какой-то причине пристроить собственного питомца или облагодетельствовать бездомное животное.
Правда вскрылась гораздо позже, холодной вьюжной зимой. Оказалось, что приюта по сути и не было. Супруги привозили зверье, которое им доверили, как говорится, «во чисто поле». Картонные коробки, деревянные и металлические ящики – служили кошкам и собакам укрытием. Раз в несколько дней супруги привозили им самый дешевый корм, бросали на снег – кто первый подберет – тому и достанется. О другом уходе – не было и речи. Между тем, «вступительный взнос» с новых доверчивых клиентов супруги продолжали брать, уверяя, что питомцам будет у них очень хорошо.
Волонтеры, которых кто-то навел на этих мошенников, пришли в ужас от увиденного. Этого часа многие из животных уже не дождались. Оставшихся стали экстренно расселять по нормальным приютам, которые были всегда переполнены.
Лора, маленькая собачка, похожая на корги, выжила чудом. Почему-то среди прочих волонтеров она выделила Светлану, и встречала ее так, как собака обычно встречает своего хозяина – неистово виляя хвостом и улыбаясь во всю пасть.
- Возьми ее себе, это судьба, – сказала Елена, хозяйка приюта.
Но Светлана с огорчением покачала головой:
- У меня бывают дни, когда я с большим трудом передвигаюсь по квартире. Тогда я не смогу ни погулять с Лорой, ни приготовить ей еду. Себя-то обслуживать не получается.
Там, в приюте, Светлана и познакомилась с Алексеем.
В тот вечер она «дежурила». Елена неплохо пела и время от времени давала благотворительные концерты, вся выручка от которых шла на ее питомцев. Она как раз уехала выступать, а Светлана осталась одна «на тысячу хвостиков». Ей полагалось приглядывать, чтобы все было в порядке.
Заслышав шум мотора – девушка насторожилась. Подъехавшая машина – это могло быть что угодно. Кто то мог приехать, чтобы сдать в приют питомца или наоборот – подыскать себе четвероногого приятеля. Но самое худшее –это подкидыши. Уже не раз и хозяйка, и волонтеры находили возле ворот коробку с котятами или привязанную собаку. Передавая животное в приют, человек должен был заплатить определенный взнос. Иначе нельзя – ведь хвостики существовали на пожертвования. А некоторые люди стремились избежать этой траты, справедливо полагая, что котят и щенят не бросят на произвол судьбы.
Поэтому, открыв калитку, Светлана настороженно вглядывалась в гостя. Из машины вышел молодой человек, приятной внешности, в явно дорогом костюме. Вряд ли такой украдкой подбросит нового жильца.
- Что вы хотели?
- Милая барышня, я ищу кота.
Светлана невольно вскинула брови. Это касалось и «барышни», и того, что она не поняла цели визита.
- Вы хотите взять у нас котенка?
- Нет, – он покачал головой, – У меня пропал кот, и мне подсказали...Может быть, кто-то нашел его и сдал в приют? Я хотел узнать, нет ли его здесь?
Светлана постаралась вспомнить – не пополнялся ли в последнее время их «Кошкин дом»? Но она приехала сюда после перерыва в несколько дней.
- Давно он у вас пропал? Как он выглядел?
- Позавчера. Я объехал уже несколько мест. Собственно – ваш приют последний из заведений подобного рода. Кот у меня породистый, сфинкс, чисто черного цвета. Вот и фотография....
Молодой человек достал телефон, и после нескольких касаний на экране появилось нечто, больше напоминающее инопланетного пришельца, чем представителя кошачьих. Однако у Светланы возникла своя ассоциация:
- Он похож на летучую мышь, – невольно сказала она, – Такие огромные уши...
- Вот-вот. Меня везде спрашивают – дорогой ли кот? Но разве дело в этом? Это особенный кот, и я непременно должен его найти.
- На нем не было ошейника с адресом?
- Дело в том, что я не выпускал его на улицу. И в этот раз, когда я пришел, квартира моя оказалась заперта, форточки закрыты, Анубис же исчез.
- Анубис?
- Это его кличка.
- Я покажу вам наших питомцев, – сказала Светлана, сомневаясь, – Но по моему, такого зверя среди них нет. Впрочем, я заходила к ним сегодня на пару минут – только покормить.А их так много – может, я просто не разглядела. Но когда к нам попадает такой редкий экземпляр... У нас есть своя страница ВКонтакте, мы выкладываем там фотографии питомцев, и многим находим хозяев именно так. Не сомневаюсь, что снимок вашего кота появился бы там сразу, как только Анубиса привезли бы сюда. Впрочем, пойдемте....
Приют располагался на территории бывшего предприятия, и животные там расселялись в зависимости от своих размеров. Крупные и средние собаки жили во дворе, в вольерах, по две-три в каждом. Мелкие – в клетках, которые стояли в несколько этажей в помещении, похожем на ангар. Там же была и комната, которую называли «Кошкин дом».
Светлана включила свет:
- Пожалуйста, я сейчас открою дверь – входите быстро, и стразу закройте ее за собой, чтобы никто украдкой не прошмыгнул. Иначе мы потом этого кошака не поймаем. Многие коты еще дикие, а на территории столько собак...
Молодой человек кивнул, и спустя несколько мгновений оба уже стояли в комнате среди десятков кошек. Достаточно было обвести им взглядом, чтобы понять – Анубиса среди них нет.
Посетитель явно расстроился.
- Что же теперь делать?
Продолжение следует
