Есть мнение, что в своих публикациях я занял позиции антисоветские. И в последнее время такое мнение высказывается в комментариях всё чаще, – «чаще» же в данном контексте означает, под каждой статьёй, где хоть в каком-то ключе затрагиваются социальные и исторические проблемы. В случае же, если СССР или коммунизм в любой связи там упомянут, то таких комментариев оказывается много. По «советчикам» просто невозможно не попасть, куда не кинь камень, – всюду болевая точка советского экзопатриота.
Впрочем, – отрицать глупо, поскольку, экзопатриот СССР, обычно, не является патриотом России, – нередко камни в него и вполне прицельно летят. А чего он хотел?
Кстати, чего хотят советчики для меня является загадкой. За что они тридцать лет postmortem стоят? Что ценят? Почему их чувства оскорбляет буквально всё?
Например, «советчики» возмущённо реагируют на любой негатив, связанный с Марксом или с коммунизмом. Казалось бы, логично, – в СССР господствовала коммунистическая идеология. Соответственно, Советский Союз ассоциируется с ней… Но сам-то «советчик», при этом, не марксист. Он не считает истинной теорию последовательной смены общественных формаций, не считает классовую борьбу основным источником противоречий в обществе (а значит, и источником движения социальной материи), не оперирует понятием «объективных исторических закономерностей»… О марксизме он вообще мало знает. И он – точно не коммунист. Не называет себя так, и не верит в торжество лозунга «от каждого по способности, каждому по потребности» в масштабах Земного шара. Вообще, если спросить, окажется, что он не считает победу коммунизма возможной.
...И это не значит, что настоящий коммунистов сейчас нет. Есть. «Неокомми» верят в победу марксизма, понимая проблему, – учение устарело на полтора века, – и стремясь адаптировать теорию к условиям постиндустриального общества. Проблема тут в том, что «неокомми» – не «советчики», и к старым коммунистам, и к СССР они относятся плохо, считая, что идеология была извращена Сталиным, – если ещё не Лениным…
Но и «советчики» плохо (что, кстати, единственно возможно для людей в СССР выросших) относятся к КПСС. Именно из тех времён тянется лютая ненависть народа к элите, – при Советах, именовавшейся «номенклатурой»… Советчик презирает генсеков, начиная с Хрущёва, который «всё испортил». При этом, удивительным образом, оставаясь патриотом именно позднего СССР, – с ракетами, заводами, сателлитами и относительным благополучием…
Кстати, о советах. Советчик редко помнит о том, что советская модель демократии отличалась от парламентской не только названием, вспомнив же, редко сможет объяснить значения слов «делегат» и «наказ». Но, собственно, и неважно, – в СССР об этом не помнил никто, поскольку страна управлялась партией. Это-то все помнят… И если спросить, окажется, что советчик не одобряет партократию… Хотя, любимый им Сталин правил как партократ, – формально главной государства никогда не был.
...То есть, возникает правомерный вопрос, что «советчику» в советской действительности нравилось? Может быть, социализм?.. Нет, ну просто не любить «буржуев» не значит ещё быть социалистом. И советчик, действительно, не социалист ни в каком смысле. Не «левый», «восточный» социалист, ибо не использует лозунг «от каждого по способности, каждому по труду», и не говорит, что в СССР так было. Не выказывает симпатий к другим, кроме СССР, социалистическим режимам, включая продолжающие существовать Кубу и Северную Корею. Не напирает на преимущества плановой экономики. Если же напереть уже на него, то внезапно оказывается, что «большевики не собирались проводить национализацию» (в «Капитале» написано, что собирались), а «при Сталине были артели». Артели – колхозы – были и после Сталина, но план спускался артелям не общих основаниях, а отпускные цены им также устанавливались государством.
Тем более, советчик не является социалистом и в западном понимании, – хотя бы потому, что теперь там это основной тренд, а «Запад» советчик не любит. Слова «социальная справедливость» в его лексике не встречаются.
...Если убрать из картины советской действительности всё, что советчик не ценит, там вообще останется хоть что-то? Было же хорошее. И хорошее действительно, кроме шуток. Например, дружба народов… Условная, конечно, терпимость, скорее. И солидарность трудящихся ещё была, – хотя бы, как декларация… Но это – совершенно не то. Советчик ненавидит кавказцев, евреев, оптом Гейропу, – а всяких «братушек» особенно, – оптом же азиатов, – с такой чистотой и силой, которая мне, как националисту, вообще непонятна. Что они все ему сделали-то? Такого, чего бы мы не сделали им?
Может быть, благосостояние трудящихся?.. Тоже, вряд ли. Советчик оскорбляется утверждениями, что советский народ жил бедно. Упоминаниями очередей особенно… При Сталине не было очередей (правда?), это всё Хрущёв… Однако, отрицая, что народ жил плохо, советчик не утверждает, что в советское время богаче жил сам… Главное, заводы работали!
...Такое впечатление, что заводы – действительно главное. СССР был могуч, – в окружении ракет, балета и сателлитов на карте. Методом исключения, – не считая совсем уж субъективных воспоминаний о счастье беззаботного детства (когда не было мобильной связи, никто не знал, где мы шляемся), – ценностью «советчика» является сила.
Точнее же, миф о силе.
Миф о силе Великой Советской Империи, распространявшийся её средствами массовой информации на просторах внутреннего рынка. Очевидно, если б сила была реальной, СССР не распался бы.
...И нет, к этому мифу я не вижу причин относиться иначе, чем к прочим мифам.