Анна вздрогнула от неожиданности. Она и не заметила, как свекровь вошла в комнату. Галина Петровна стояла в дверях, сжимая в руках телефонную трубку. Ее обычно благообразное лицо исказила гримаса гнева и возмущения.
— Аня, ты с ума сошла? Какая Чехия? Ты хоть понимаешь, что творишь?
«Ну вот, началось», — пронеслось в голове у Анны. Она медленно выдохнула, пытаясь унять внезапно участившееся сердцебиение.
— Здравствуйте, Галина Петровна, — как можно спокойнее произнесла она. — Вы о чем?
Свекровь всплеснула руками:
— Как о чем? Мне только что Зинаида звонила. Говорит, вы с Мишей за границу собрались. Это правда?
Анна мысленно чертыхнулась. Ну конечно, тетя Зина — главный городской рупор. Стоило Мише обмолвиться о предложении на работе, как уже вся родня в курсе. А ведь они специально не говорили Галине Петровне, хотели подготовить почву...
— Да, есть такая возможность, — осторожно начала Анна. — Мише предложили контракт в Чехии. На пять лет. Хорошие условия, перспективы...
— Перспективы? — перебила свекровь. — Какие еще перспективы? У него и здесь все хорошо. Ведущий инженер на заводе, уважаемый человек. Чего вам не хватает?
Анна почувствовала, как к горлу подкатывает ком раздражения. Ей вдруг нестерпимо захотелось высказать все, что накипело за годы жизни под неусыпным контролем Галины Петровны.
О том, как им с Мишей осточертел этот захолустный городишко. О том, как надоело считать копейки от зарплаты до зарплаты. О том, как хочется наконец пожить для себя, а не оглядываясь постоянно на чужое мнение. Но она сдержалась. Сейчас не время для откровений.
— Галина Петровна, мы еще ничего не решили, — как можно мягче произнесла Анна. — Просто обдумываем предложение. Вот Миша придет с работы, сядем, все вместе обсудим...
— Нечего тут обсуждать! — отрезала свекровь. — Я своего сына за границу не отпущу. И думать забудьте об этой авантюре!
С этими словами она развернулась и вышла, громко хлопнув дверью. Анна бессильно опустилась на стул. Только этого не хватало! Она-то надеялась, что они с Мишей спокойно все обдумают, взвесят все «за» и «против». А теперь придется воевать со свекровью.
Невольно всплыли в памяти слова подруги Ленки: «Не связывайся ты с маменькиным сынком. Попомни мое слово — не будет тебе житья от свекрови». Тогда Анна только посмеялась над этим предостережением. Ну какая свекровь, когда они с Мишей так любят друг друга? А ведь как в воду глядела, зараза...
Анна тряхнула головой, отгоняя невеселые мысли. Нет уж, врешь, Галина Петровна! Не позволю я тебе сломать нашу мечту. Она решительно встала и подошла к окну. За стеклом расстилался унылый пейзаж районной пятиэтажной застройки. Покосившиеся сараи во дворе, вечно неработающие качели, растрескавшийся асфальт...
«Неужели мы обречены всю жизнь прозябать в этой дыре?» — с тоской подумала Анна. Ведь это шанс! Шанс вырваться отсюда, начать новую жизнь. Без постоянного контроля свекрови, без косых взглядов соседей, без удушающей атмосферы маленького городка, где все про всех всё знают.
Теперь главное — убедить Мишу. Анна знала, что муж привязан к матери. Но неужели он не поймет, какие перспективы открываются перед ними? Она представила, как они гуляют по узким улочкам Праги, сидят в уютном кафе, строят планы на будущее... Нет, нельзя упускать такой шанс!
Анна решительно тряхнула головой. Ничего, прорвемся! Главное — действовать сообща. Вот придет Миша, и они вместе придумают, как убедить Галину Петровну. А пока надо собраться с мыслями и подготовить аргументы. Анна достала из шкафа потрепанную записную книжку. Так, что у нас в плюсах...
Анна нервно постукивала пальцами по столу, поглядывая на часы. Миша опаздывал. Обычно он приходил с работы в семь, а сейчас уже почти восемь. Неужели мать до него добралась? Входная дверь наконец скрипнула. Анна вскочила, готовясь встретить мужа, но тут же осеклась. В прихожей раздался громкий шепот Галины Петровны:
— Мишенька, сынок, ты только не говори ей, что я с тобой говорила. Я ж за вас волнуюсь. Ну куда вы поедете? Что вас там ждет?
Анна замерла, вслушиваясь в приглушенный разговор. Сердце гулко стучало в груди.
— Мам, ну мы же еще ничего не решили, — донесся до нее усталый голос мужа. — Давай не будем забегать вперед, ладно?
— Вот и правильно, сынок! — с жаром зашептала Галина Петровна. — Нечего вам там делать. Ты здесь уважаемый человек, все тебя знают. А там кем будешь? Гастарбайтером?
Анна не выдержала. Она решительно распахнула дверь в прихожую.
— Добрый вечер, — холодно произнесла она. — Что-то вы задержались, Галина Петровна. Может, чаю?
Свекровь отпрянула от сына, испуганно захлопала глазами.
— Ой, Анечка, я уж пойду. Поздно уже. — И, обернувшись к Мише, горячо зашептала: — Ты подумай, сынок. Не спеши.
Когда за Галиной Петровной захлопнулась дверь, Анна перевела взгляд на мужа. Тот стоял, понуро опустив голову.
— Ну и как это понимать? — тихо спросила она.
Миша вздохнул:
— Ань, ну ты же знаешь маму. Она волнуется.
— Волнуется? — Анна почувствовала, как внутри закипает злость. — Она не волнуется, она манипулирует! И ты ведешься, как мальчишка!
— Не кричи, — поморщился Миша. — Давай спокойно поговорим.
Он прошел на кухню, плеснул в стакан воды. Анна смотрела, как муж жадно пьет, и чувствовала, как ее захлестывает волна отчаяния. Неужели он и правда передумал?
— Миш, — тихо позвала она. — Ты же понимаешь, что это наш шанс? Когда еще выпадет такая возможность?
Муж поставил стакан, устало потер переносицу.
— Понимаю, Ань. Но и маму тоже можно понять. Ей страшно отпускать нас так далеко.
— А нам? — вскинулась Анна. — Нам, по-твоему, не страшно? Думаешь, я не боюсь ехать в чужую страну, начинать все с нуля?
Она осеклась, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Нет, нельзя раскисать. Надо держать себя в руках. Миша подошел, обнял ее за плечи.
— Ань, ну чего ты? Мы же еще ничего не решили. Давай все обсудим, взвесим...
— А что тут взвешивать? — Анна резко отстранилась. — По-моему, все очевидно. Здесь у нас какие перспективы? Ты так и будешь горбатиться на этом заводе за копейки? А я сидеть в четырех стенах, потому что работы для меня тут нет?
— Ну почему сразу в четырех стенах? — попытался возразить Миша. — Вон, в школу можешь устроиться. Или в библиотеку.
— В библиотеку? — Анна горько усмехнулась. — Миш, ты себя слышишь? Я филолог с красным дипломом. Неужели ты думаешь, что я мечтала всю жизнь выдавать книжки в библиотеке?
Она отвернулась к окну, пытаясь справиться с подступившими слезами. За стеклом сгущались сумерки, на улице зажглись тусклые фонари. Унылая картина маленького городка, в котором, казалось, навсегда остановилось время.
— Знаешь, — тихо произнесла Анна, не оборачиваясь, — когда мы поженились, я думала, что мы вместе горы свернем. Что весь мир у наших ног. А сейчас... — Она запнулась, подбирая слова. — Сейчас такое чувство, будто мы увязли в болоте. И с каждым днем погружаемся все глубже.
Миша молчал. Анна слышала его тяжелое дыхание за спиной.
— Ань, — наконец произнес он. — Я все понимаю. Правда. Но давай не будем рубить с плеча, ладно? Нам нужно все хорошенько обдумать.
Анна резко обернулась:
— А что тут думать? Миш, это же прекрасная возможность! Новая страна, новые перспективы. Ты сможешь работать на современном предприятии, я найду себе дело по душе. Мы наконец заживем нормально, без вечной экономии на всем.
— Да, но... — Миша замялся. — А как же мама? Ей же тяжело будет одной.
— А нам? — в сердцах воскликнула Анна. — Нам, значит, не тяжело? Вечно оглядываться на ее мнение, отчитываться за каждый шаг? Миш, нам же не восемнадцать лет. Мы взрослые люди. Пора уже самим решать, как нам жить!
Она осеклась, поняв, что сорвалась на крик. Миша стоял, опустив голову. В повисшей тишине было слышно тиканье часов.
— Давай спать ложиться, — наконец произнес он. — Завтра на свежую голову все обсудим.
Анна кивнула, чувствуя, как ее захлестывает волна усталости. Да, утро вечера мудренее. Может, завтра у нее найдутся нужные слова, чтобы достучаться до мужа. Ночью она долго не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, прислушиваясь к ровному дыханию Миши. Как он может спать в такой момент? Неужели ему все равно?
В голове роились мысли. Вот они гуляют по Праге, сидят в уютном кафе на Карловом мосту. Вот она ведет экскурсию для русских туристов — ведь там наверняка нужны гиды со знанием языка. А вот они с Мишей в собственной квартире, без вечного надзора свекрови. Анна тряхнула головой, отгоняя заманчивые видения. Нет, нельзя расслабляться. Еще ничего не решено. Завтра предстоит серьезный разговор.
Она мысленно перебирала аргументы, которые могли бы убедить мужа. Хорошая зарплата, перспективы карьерного роста. Возможность путешествовать по Европе — от Праги рукой подать до Вены, Будапешта, Берлина. Да и детей... Анна запнулась. О детях они с Мишей пока не говорили. Но ведь это тоже аргумент, правда? В Чехии хорошая медицина, образование...
Незаметно она провалилась в тревожный сон. Ей снилось, что они с Мишей бегут по лабиринту узких улочек. За спиной слышится топот — это Галина Петровна гонится за ними с криками: «Стойте! Вернитесь! Куда же вы, детки?» А впереди маячит сияющая вывеска «Прага», но они никак не могут до нее добраться.
Анна проснулась на рассвете с гулко бьющимся сердцем. За окном едва занималась заря. Она посмотрела на спящего мужа. Миша хмурился во сне, между бровей залегла складка. «Ничего, — подумала Анна, осторожно поглаживая его по щеке. — Мы просто не можем упустить такой шанс».
Календарь на стене беспощадно отсчитывал дни. До отъезда оставалась неделя, а воз, как говорится, и ныне там. Анна металась по квартире, собирая вещи. Раздался звонок в дверь. На пороге стояла Галина Петровна — прямая, как струна, с поджатыми губами и решительным взглядом.
— Здравствуй, Анечка, — процедила она сквозь зубы. — Мишу хочу дождаться, поговорить. С сыном.
Анна молча посторонилась, пропуская свекровь в квартиру. В воздухе повисло напряжение, густое и вязкое, как предгрозовая духота. Они сидели на кухне, не глядя друг на друга. Тикали часы, монотонно гудел холодильник. Казалось, время застыло в ожидании неминуемой бури. Наконец хлопнула входная дверь. Анна и Галина Петровна синхронно вскочили.
— Мишенька! — воскликнула свекровь, бросаясь к сыну. — Наконец-то! Я уж думала, не дождусь.
Миша остановился на пороге кухни, переводя растерянный взгляд с матери на жену.
— Что случилось? — спросил он. — Почему вы обе здесь?
— А то ты не знаешь! — всплеснула руками Галина Петровна. — Я пришла в последний раз попытаться вразумить вас обоих. Миша, сынок, одумайся! Куда вы собрались? Зачем вам эта чужбина?
Анна почувствовала, как к горлу подкатывает ком злости. Сколько можно? Неужели эта женщина не понимает, что уже взрослому сыну давно пора жить своим умом?
— Галина Петровна, — начала она, стараясь говорить спокойно, — мы уже сто раз все обсудили. Это прекрасная возможность для нас...
— Возможность чего? — перебила свекровь. — Остаться без родных, без поддержки? Влачить жалкое существование на чужбине?
— Мам, ну зачем ты так? — вмешался Миша. — Какое жалкое существование? Мне хорошую должность предлагают, зарплата огромная.
— Деньги, деньги! — всплеснула руками Галина Петровна. — Вечно вы, молодые, только о них и думаете. А душа? О душе вы подумали?
Анна закатила глаза. Ну вот, началось. Сейчас пойдут рассуждения о родных березках и отчем доме.
— Галина Петровна, — снова начала она, — давайте смотреть правде в глаза. Какие у нас здесь перспективы? Миша на заводе света белого не видит, я вообще работу найти не могу. Мы еле концы с концами сводим. А там...
— А там вы будете чужаками! — отрезала свекровь. — Никому не нужными! Понаехами!
— Мам, ну что ты такое говоришь? — поморщился Миша. — Какие понаехи? Я еду по контракту, в качестве ценного специалиста.
— Ага, специалиста, — фыркнула Галина Петровна. — А как контракт закончится — кому вы там нужны будете? Побегаете, побегаете — и приползете обратно. А тут уже ни квартиры, ни работы. Начинай все сначала!
Анна сжала кулаки, чувствуя, как внутри закипает ярость. Сколько можно слушать этот бред?
— Знаете что, — процедила она сквозь зубы, — хватит! Вы не имеете права решать за нас. Мы взрослые люди и сами определим свою судьбу.
— Ты-то, может, и взрослая, — отрезала свекровь. — А вот Мишенька мой еще мальчик неразумный. Все о журавле в небе мечтает, а синицу в руках упускает.
— Мам! — возмутился Миша. — Ну что ты такое говоришь? Какой я тебе мальчик? Мне тридцать лет!
— Вот именно! — подхватила Анна. — Мы давно уже не дети. И, знаете, ваше вечное желание все контролировать...
Она осеклась, поймав предостерегающий взгляд мужа. Нет, нельзя срываться. Только спокойствие.
— Послушайте, Галина Петровна, — снова начала Анна, глубоко вздохнув. — Мы очень ценим вашу заботу. Правда. Но поймите и вы нас. Мы хотим чего-то добиться в жизни. Реализовать себя. Неужели вы не хотите, чтобы ваш сын достиг успеха?
— Успеха? — взвилась свекровь. — А что, здесь он не успешен? Ведущий инженер на заводе, уважаемый человек! Все его знают, ценят. А там кем он будет? Одним из сотни безликих сотрудников?
— Мам, ну зачем ты так? — снова вмешался Миша. — Меня там ждет хорошая должность, перспективы роста...
— Перспективы, перспективы, — передразнила Галина Петровна. — А обо мне вы подумали? Как я тут одна останусь?
Ее голос дрогнул, на глазах выступили слезы.
— Сынок, — прошептала она, хватая Мишу за руку, — не бросай меня. Я же не переживу разлуки. Сердце у меня слабое, ты же знаешь. Не губи мать!
Анна закрыла глаза, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Ну вот, дошли до главного козыря — шантажа здоровьем. Она взглянула на мужа. Миша стоял бледный, растерянный. По его лицу было видно — еще чуть-чуть, и он сдастся.
— Мишенька, сыночек, — продолжала между тем Галина Петровна, — я ведь для тебя жила, для тебя старалась. И вот награда на старости лет — родной сын бросает!
Она картинно схватилась за сердце.
— Ой, что-то мне нехорошо, — простонала свекровь. — В глазах темнеет... Воды, Миша, воды!
Анна почувствовала, как ее захлестывает волна отвращения. Сколько можно? Неужели эта женщина не понимает, что губит жизнь собственному сыну? И тут она решилась.
— Хватит! — выкрикнула Анна, вскакивая со стула. — Прекратите этот цирк! Вам не стыдно манипулировать родным сыном?
Галина Петровна застыла с открытым ртом. Миша ошарашенно уставился на жену.
— Аня, ты что? — пробормотал он.
— А то! — отрезала Анна. — Я больше не могу это терпеть. Миша, неужели ты не видишь? Она нарочно давит на жалость, чтобы удержать тебя. Но это не забота, это — эгоизм чистой воды!
— Да как ты смеешь! — взвизгнула Галина Петровна, мгновенно забыв о своем «сердечном приступе». — Неблагодарная! Я жизнь положила...
— Вот именно! — перебила Анна. — Вы привыкли, что сын — это ваша собственность. Но он давно уже взрослый человек. У него своя семья, своя жизнь. И право самому решать свою судьбу!
Она повернулась к мужу:
— Миша, я все решила. Я еду в любом случае. С тобой или без тебя.
В кухне повисла звенящая тишина. Было слышно, как тикают часы, отсчитывая секунды до неизбежного выбора.
— Как это — без меня? — наконец выдавил Миша. — Ань, ты что?
— А то! — отрезала Анна. — Я больше не могу так жить. В вечном страхе обидеть твою маму. Под постоянным контролем. Миша, пойми — это наш шанс. Возможность начать новую жизнь. И я этот шанс не упущу.
Она перевела дыхание и добавила уже тише:
— Я люблю тебя. Правда. Но если ты не готов взрослеть и принимать самостоятельные решения — что ж, это твой выбор. А я сделала свой.
Миша смотрел на нее широко раскрытыми глазами. На его лице отражалась целая гамма чувств — недоверие, страх, растерянность. И что-то еще — то ли восхищение, то ли уважение.
— Вот как, значит? — прошипела Галина Петровна. — Ультиматумы ставишь? Ну и катись на все четыре стороны! А ты, сынок, не вздумай за ней бежать. Я тебя родила, я тебя...
Она осеклась, увидев, как изменилось лицо Миши. Он словно очнулся от долгого сна. Расправил плечи, глаза его сверкнули.
— Нет, мама, — твердо произнес он. — Хватит. Аня права — я давно уже не мальчик. И я еду. Мы едем.
Миша шагнул к жене и обнял ее.
— Прости, — шепнул он. — Я вел себя как дурак. Ты молодец, что встряхнула меня.
Анна почувствовала, как у нее на глаза наворачиваются слезы — на этот раз от облегчения и счастья.
— Вы... вы... — Галина Петровна задыхалась от возмущения. — Да как вы смеете?!
— Мам, — мягко перебил ее Миша, — спасибо тебе за все. Но теперь мы должны жить своей жизнью. Мы будем звонить, приезжать в гости. Но решения за нас больше не принимай. Ладно?
Галина Петровна побелела, как полотно. Губы ее дрожали.
— Вот, значит, как, — прошептала она. — Что ж, поступайте, как знаете. Только не ждите от меня помощи, когда прибежите обратно!
Она выскочила из квартиры, хлопнув дверью. Анна и Миша остались стоять посреди кухни, крепко держась за руки. В наступившей тишине было слышно, как гулко бьются их сердца — в унисон, будто в предвкушении новой, удивительной жизни, которая вот-вот начнется.
Уважаемые читатели, каждый ваш лайк, комментарий или подписка — это не просто клик. Это ваш отзыв о моем творчестве, и он очень важен для меня!