ПРАЗДНИКИ БЕЗ ДУХА ПОЭЗИИ
В субботу в небольшой деревне Язвицы за Сергиевым-Посадом, в Доме-музее поэта Виктора Бокова, единственном в мире - открытом при жизни земляками поэта, мы будем отмечать 110 лет со дня рождения песельника Руси - моего старшего друга и учителя Виктора Фёдоровича. Дело святое, конечно, но, наверное, в последний раз еду, хоть меня в афише и сейчас нет.
Дело в том, что чествования ушедших поэтов, живые когда-то праздники поэзии и песни превратились в простые концерты с песнями и декламацией старых стихов. Да, замечательные русские песни надо напоминать, лучшие из них и вовсе не стареют, но даже на примере Виктора Фёдоровича замечу, что песни – лишь одна грань его самобытного дара, хотя и самая демократическая. Но мне уже невыносимо слушать их в миллионный раз, вспоминая того, кто был живым воплощением дерзкой Поэзии.
Что такое поэзия? – это чувство пути, как повторял Блок, а не тупик, пусть даже благозвучный. Александр Блок призывал ещё слушать ветер революции, ну это уж сегодня вообще – запредельно, но сам Боков умел слушать ветер эпохи при всей своей непосредственности и почти детской впечатлительности. Но он свой оптимизм, свои рулады Леля выстрадал всей судьбой и несгибаемой силой таланта. Потому судил обо всём прямо, очень своеобразно и диалектически, хоть «мы диалектику учили не по Гегелю».
Помню, двадцать лет назад «Российская газета» брала у него интервью перед 90-летием. Ну, белорусский либерал Александр Карлюкевич всё наталкивал на осуждение «проклятого советского прошлого»:
- Однажды вы написали: "Черный обрез оврага, черный погост веков. Я пережил, как надо, время большевиков..." Так каким лично для вас было это время?
- Плохого ничего не скажу. Время, которое уже ушло, сотворило меня поэтом. Тот, советский, отрезок истории сформировал меня. И для меня однозначным и непреклонным остается убеждение: советский строй лучше капитализма.
…Интервьюер сразу сник, но не сдавался:
- При этом строе вы и в лагерь загремели... И, наверное, многие ваши коллеги-поэты тогда отвернулись от вас, считая уже своим врагом...
- Но было и много других людей, тоже из того времени, людей, которые поддержали меня. Михаил Пришвин, мой земляк из Сергиево-Посадского района, прислал мне в лагерь телеграмму: "Ты обязан выжить, такие таланты, как ты, рождаются раз в сто лет"... Мы говорим, что сегодня время другое. Но сегодня на подобную дерзость редкий человек отважится... А вы говорите...
Да мы уже ничего не говорим. Поэты на праздниках таких – не говорят, не читают своих свежих стихов, не передают нерв нашего времени, как это сделал бы сам Боков. Он бы сегодня, как и всегда, был в первых рядах неравнодушных постигающих, спорящих, отражающих – то с трагическими, то со скоморошьими интонациями. Прежде, когда мы, младшие современники, ученики и товарищи, могли такое подхватить, мне лично праздники и были интересны.
А сегодня до анекдота доходит! Например, загубили напрочь Фатьяновский праздник поэзии и песни, где тоже не осталось поэзии. Раньше, при советской власти, когда праздник горячо поддержал первый секретарь горкома КПСС – Ян Павлович Захаров, он получил замечательное название «День поэзии в городе Поэтов и Героев». Сегодня мне трудно подобрать точное название, но поэтов ставить на первое и даже на второе место – точно нельзя! На первом месте чиновники (они за кулисами себе шикарный буфет устроили с официантами в белых перчатках), на втором – певцы всех мастей и разных волостей. А уж потом…
Нет сил бороться и переживать за Поэзию. В прошлом году первые за много лет я не выступил на «Солнечной поляночке». И вспомнил, что, даже когда впервые под опекой Льва Ошанина приехал в Вязники, не просто выступил с гитарой, но ещё и Нинель Шахова для своего сюжета по главному телеканалу взяла у меня интервью как у самого молодого участника. Поймите – не лично в каком-то поэте дело, а в общем наплевательском подходе. Я стал лауреатом Фатьяновской премии ещё на далёком 21-м празднике тогда и впрямь – поэзии и песни, мне первому присвоили громко звучащее звание «Золотое наследие Фатьяновского праздника, а вот на золотом юбилейном – наплевали! Но ведь мы с Ошаниным и вдовой Галиной Николаевной Фатьяновой – редкие из приезжих - попали даже в энциклопедию «Кто есть кто в Вязниковском крае». Чего тогда про других поэтов, не получающих слова, говорить? А 1-ый секретарь правления Союза писателей Иванов и зам. председателя правления Попова получили слова для приветствия награждения внучки поэта Анны Китиной (Фатьяновой) аж под номером 51-52 нескончаемого списка гала-концерта, где некоторые песни Фатьянова звучали по два-три раза. Три коллектива, например, почти в стык пели знаменитую песню 1944 года и все три начинали первый куплет без рифмы:
Где ж ты мой сад, вешняя краса? (у Фатьянова – «вешняя ЗАРЯ»)
Где ж ты, подружка, яблонька моя?..
Ну да, это самое безобидное для министерства культуры области петь одно и тоже – вдруг Бобров или другой поэт чего-то не то со сцены скажет перед выборами губернаторами…
Повторяю, дело не в каких-то амбициях или чрезмерных претензиях, а в простом понимании и литературной реакции на реальную суть вещей: мне печально присутствовать на похоронах поэзии, пусть даже звучат весёлые песни, набившие оскомину.
Но я вполне допускаю, что кому-то это нравится: ностальгия по прошлому или неожиданное открытие подлинного, не ведомого прежде. И эстетическое воспитание есть, и гордость за русский талант просыпается. Но мне Учителя завещали нечто более крупное и духовное!