Центральные образы в драме “Казино” основаны на реальных личностях из криминального мира. Сэм Ротштейн в исполнении Де Ниро основан на Фрэнке “Левше” Розентале, а Ники Санторо в исполнении Джо Пеши – на Тони Спилотро из Чикаго. В 1971 году мафия наняла Розенталя, чтобы он получил контроль над несколькими казино в Лас-Вегасе, начиная со Stardust.
Мартин Скорсезе начинает свой фильм с 1983 года со зрелищного взрыва, музыкальным сопровождением к которому пускает St. Matthew Passion Иоганна Себастьяна Баха (всё же Скорсезе любит включать религиозные мотивы). Ротштейн, выйдя в своём экстравагантном розовом пиджаке и розовом галстуке, садится за руль, ещё не зная, что его ждёт.
Этим открывающим эпизодом Мартин Скорсезе, мастер драматургии, показывает, куда приводит жадность. Всей деятельностью казино движет именно жадность, какими бы респектабельными ни хотели казаться люди. Причём затрагивается не только отдельный бизнес, но захватывая более широкий спектр. История в “Казино” набирает обороты в каждой сцене, из-за сильной смеси эгоизма и жажды власти эмоции действующих лиц и цвета костюмов Сэма Ротштейна становятся всё интенсивнее и ярче, и, следовательно, всё это логично завершается огромным взрывом (в прямом смысле и метафорическом).
Сюжет
1973 год. Сэм Ротштейн по прозвищу Туз (Роберт Де Ниро), профессиональный игрок со Среднего Запада, получает высокий пост в Лас-Вегасе. У него двадцать арестов за незаконную игру, и его привлекли бы к закону в любом штате США, но в Вегасе иначе. Казино в Лас-Вегасе подобно священному храму в Лурде, они очищают от грехов.
Его назначают главой Tangiers, лучшего казино в городе (наверное, чужака взять на это место было выгодно потому, что им легче всего пожертвовать при необходимости?). Хотя Сэм служит ширмой для деятельности мафии, огромным потоком выкачивающей деньги из карманов клиентов, он заранее обозначил границы. Все решения на этом посту он принимает сам, а они не вмешиваются. Мафия прислушалась – у Сэма есть талант выигрывать, он свою первую ставку сделал в 15 лет и всегда имел успех в этом деле. Защищать Сэма поручено Ники Санторо (Джо Пеши), его лучшему другу, отъявленному бандиту и помощнику.
В фильме история охватывает период в 10 лет – от успешного управления казино Сэмом Ротштейном, его брака с Джинджер Маккеной (Шарон Стоун), конфликтов с Ники Санторо на почве разногласий в стиле ведения бизнеса до полного крушения империи.
Темы, поднятые в драме “Казино”: религиозный подтекст, доверие, жадность
В целом этот фильм о том, как легко избавляются от людей в мире очень больших денег, что это превращается в азартную игру. Ставка сыграла, а ненужный больше человек отправляется в вечное изгнание в пустыню, которая окружает город в электрических огнях. Пустыня хранит секреты богатых властителей жизни. Есть очень выразительный эпизод, когда Сэм и Ники ссорятся в пустыне, о которой говорится, что здесь множество кочек, под которыми лежит решённая проблема; здесь даже полиция пользуется этой возможностью.
Мартин Скорсезе отнёсся к этой истории как к библейской, словно об обретении рая и последующей его потере, причиной чему стали гордость и жадность. Иллюстрацией потери в глобальном плане стали смена мафиозных боссов другими людьми, аресты и разрушение казино Tangiers ради возведения на его месте безобидного парка развлечений; а в приземлённом – разрушение дружбы между Сэмом и Ники из-за неминуемых разногласий в бизнесе, и сломанная любовь Сэма к Джинджер.
Он незаметно расставил религиозные акценты в этой азартной картине. “Страсти по Матфею” (St. Matthew Passion) Баха в самом начале. Это музыкальное произведение рассказывает о последних днях Иисуса Христа. Его предали, судили, распяли и похоронили.
В начале, когда голос Сэма Ротштейна за кадром рассказывает о том, что его поставили во главе лучшего казино, на экране показаны боссы мафии за столом, и эта композиция напоминает Тайную вечерю. Леонардо да Винчи на своей фреске решил не изображать нимб над головой Иисуса Христа. Он верил в природу, а не в Бога. Для да Винчи природа была Богом, поэтому он относился к каждому лицу на фреске как к обычному человеку. Это очень созвучно с мыслями Скорсезе, который в 1988 году выпустил “Последнее искушение Христа”, в котором даётся такая же версия – Иисус как обычный человек. А в сюжете драмы “Казино” как нигде уместно поместить это символ – боссы мафии с религиозным трепетом относятся к финансовому потоку, они чтят счётную комнату, никому не верят, деньги – их Бог, но в них самих нет ничего святого.
Сам Лас-Вегас – это иллюзия, это мираж в пустыне, тем более, что город находится в окружении песков. А эти пески хранят секреты не только мафии, но и даже полиции. Порядочность полиции в контексте этой истории тоже становится иллюзией.
В книге пророка Исаии (глава 13 стих 21-22) сказано: “Но будут обитать в нём звери пустыни, и домы наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там. Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены – в увеселительных домах”. Это хорошо проиллюстрировано в фильме “Казино” с его пышной обстановкой, денежными реками, продажными чиновниками и обманом, куда Сэм Ротштейн прибыл за очищением (как бы саркастично это ни звучало), соответственно, принимая Лас-Вегас за рай, но провёл в этой пустыне ежечасно искушаемый сатаной. Он прибыл в этот город, считая, что знает всё и сможет изменить даже то, что не под силу даже Богу (он уверился, что ему под силу исправить Джинджер), но он ошибался. Может, за образом Джинджер отдалённо скрывается Мария Магдалина, если за Сэмом – Иисус (но это лишь предположение).
Сэм Ротштейн, привыкший всегда выигрывать, и всегда верно предсказывать победы и поражения, предположил, что и ставка на Джинджер Маккену тоже станет выигрышной. Жадность Джинджер оказалась даже сильнее, чем у боссов “за кулисами”. Джинджер проходит путь от яркой властительницы мужских сердец до жалкой наркоманки, умершей в Лос-Анджелесе и у которой от былой славы осталось “лишь 36 новеньких сотенных купюр”.
Иронично, но ещё одна ставка Ротштейна оказывается провальной, хотя он этого не замечает. В “Казино” звучит тема доверия. Для Сэма очень важно доверие – он неоднократно повторяет эту мысль, что без него ничего не имеет смысла.
И в романтической линии Сэма и Джинджер особенно ярко прослеживается эта тема. Их любовь была по истине яркой, показной, недолговечной и голливудской, очень похожей на страсти Элизабет Тейлор и Ричарда Бертона со взаимными обвинениями, алкоголизмом, помешательством на контроле и недоверии, полной противоположности того, что так ценил Ротштейн.
Интересным образ Сэма Ротштейна делает его человечность, она выражается в его слабости – любви к Джинджер Маккене, самой дорогой и уважаемой проститутке Лас-Вегаса. Не сказать, что эта любовь стала решающей в его судьбе, вовсе нет. Здесь получилось иначе – за строгим лицом и принципиальностью в том, как нужно вести бизнес, сидит восторженный юноша, который вдруг поверил, что сможет изменить человека. Ему было 43 года, когда он сделал предложение Джинджер. Хотя она открыто заявила, что не любит его – что было самым настоящим “красным флагом”, после которого не стоило развивать тему о браке, а лучше бы найти другую женщину – Сэм остался глух к её признанию. Он вручал ей ключ от банковской ячейки, где хранились деньги на случай, если пригодится выкуп: “Теперь моё спасение в твоих руках”, он дарил ей шубу из шиншиллы, кожаный чемодан, полный драгоценностей от Bulgari, новый статус миссис Сэм Ротштейн, но она не хотела от него ничего, кроме денег, чего и не скрывала с первой встречи. Его давление на неё она запивала алкоголем, заедала кокаином и сбегала постоянно к своему сутенёру Лестеру, которого знала с 14 лет. Он хотел построить их отношения на доверии и взрастить в ней любовь к нему, а она хотела денег и свою жизнь, но они почему-то решили, что эта его ставка сработает.
Человечность проявляется ещё одним интересным способом, и это касается уже не только Сэма, а и Ники Санторо. Речь о закадровом голосе. В интервью для журнала Sight&Sound Мартин Скорсезе рассказал, что закадровые рассуждения позволяют проникнуть в сокровенные мысли Ники и Сэма. Это усиливает суть повествования – зрителю в прямом смысле рассказывают историю. В этом есть что-то загадочное. Сэм Ротштейн поворачивается лицом к зрителю, его голос за кадром сообщает, что “до того, как я стал владельцем казино и меня взорвали, Сэм Ротштейн был классным игроком”. Зритель видит этого человека, ему может показаться, что он ослышался – взорвали? Тогда как он рассказывает свою историю? А закадровый голос Ники Санторо жалуется на боссов, на то, что он действует в одиночку, он больше не хочет на кого-то работать и было бы здорово заняться своим бизнесом. И на контрасте с его дикими манерами, которые открыто показаны на экране, его переживания за кадром лучше раскрывают, что он за человек. Вообще человеческий голос показывает, что даже криминалом занимаются люди – и это внушает ужас.
Что самое ироничное, но Сэм “Туз” Ротштейн правда взорвался, если рассматривать это метафорически и опираться на то, каким он предстаёт в финальной сцене. В кадр смотрит уставший человек с погасшим взглядом, намного скромнее и смиреннее, чем тот, кого зритель видел три часа назад.
Ирония в том, что Сэм получил должность в казино благодаря своим связям с мафией, но в то же время ему было запрещено легально работать опять же из-за связи с мафией. Он хорошо знал всех высокопоставленных лиц, которые решали свои дела в Tangiers, но на публике они отрицали любую связь с ним. Они были готовы работать с ним, так как он управлял казино и у них были связи с мафией, но в итоге они не могли признать эти отношения из-за негативных последствий для себя.
В итоге можно сказать, что Ротштейн подорвался на собственных амбициях, а его лицо – это выжженная земля, как в пустыне песок с кочками, под которыми хранятся секреты. У Сэма этих секретов тоже много.
Интересный факт. Роман и экранизация – кто быстрее
Писатель Николас Пиледжи (Nicholas Pileggi) более трёх десятилетий проработал газетным и журнальным криминальным репортёром, прежде чем стать автором книг и голливудским обозревателем (а связь с Голливудом у него была – его женой являлась режиссёр Нора Эфрон). Его романы – это “Умник: Жизнь в мафиозной семье” (1985, Wiseguy: Life in a Mafia Family), по которому был снят фильм 1990 года “Славные парни” (Goodfellas) Мартина Скорсезе, “Блай, частный детектив” (1976, Blye, Private Eye) и “Казино: Любовь и ужас в Лас-Вегасе” (1995, Casino: Love and Honor in Las Vegas).
Обычно кинорежиссёры обращаются к писателям, чтобы те продали права на экранизацию их романа. Но в случае с “Казино” произошло наоборот.
Хотя изначально планировалась именно книга, но идея с нарушением привычной хронологии получилась потому, что у Мартина Скорсезе внезапно появилось окно в графике. Он передал работу над экранизацией романа “Толкачи” (1992, Clockers) Ричарда Прайса Спайку Ли. А, когда Скорсезе приходит с идеей и свободным временем, то лучше хватать этот шанс, пока его не перехватил кто-то другой. Тем более, Скорсезе и Пиледжи уже сотрудничали – в 1991 году они получили номинацию на премию “Оскар” за “Лучший адаптированный сценарий” “Славных парней”.
В конце 1993 года Скорсезе предложил Пиледжи, чтобы тот взял четырёхлетнее исследование жизни реальных гангстеров Лас-Вегаса и превратил бы его в научно-популярную книгу, которую бы выпустили после премьеры кинокартины. Но издатель Николаса Пиледжи не захотел рекламировать книгу в твёрдом переплёте стоимостью 24 доллара, когда люди предпочтут посмотреть практически ту же историю всего за семь с половиной.
В феврале 1994 года исследование начали превращать в сценарий. Пиледжи и режиссёр Мартин Скорсезе вместе работали над ним в отеле в центре Манхэттена, превратив один из номеров в импровизированный офис. У них этот процесс занял пять месяцев. В их распоряжении было 700 страниц исследования, которые изобиловали подробностями, в которых Скорсезе просто купался.
Съёмочный процесс длился с сентября 1994 по январь 1995 года. Скорсезе пытался убедить Пиледжи выпустить книгу после. Но, зная позицию своего издателя, писатель рискнул ослушаться режиссёра и стал готовить книгу. Над ней он работал с января по июнь 1995 года, и в итоге ему удалось опередить премьеру на месяц. Она вышла в октябре, а фильм – в ноябре.
Действующие лица для экранизации были изменены и переосмыслены, некоторые из них были объединены в кого-то одного. Скорсезе и Пиледжи подчёркивали, что фильм был “адаптирован по мотивам реальной истории”, а не “основан на реальных событиях”.