Публичный архив пополнился свидетельствами о ныне исчезнувшей старообрядческой деревне Порез Красногорского района Удмуртии, которыми поделился Николай Филатович Подгорных – уроженец этой деревни, ныне проживающий в селе Менил Игринского района.
Участники лаборатории традиционной культуры Красногорского района побывали в экспедиции в Мениле и записали воспоминания Николая Филатовича.
В конце августа руководитель лаборатории традиционной культуры Красногорского района Екатерина Боброва вместе со Светланой Ельцовой совершили экспедицию в село Менил Игринского района, где сейчас живет один из уроженцев Поре́за Николай Филатович Подгорных, и записали его воспоминания о детских годах, проведенных в родной деревне.
Старообрядческая деревня Поре́з исчезла с карты Красногорского района Удмуртии более пятидесяти лет назад – с административного учета Прохоровского сельсовета она была снята в 1969 году. Располагалась она примерно в десяти километрах от Баранов, где сейчас находится лаборатория традиционной культуры Красногорского района.
Руководителю лаборатории, директору Дома трех культур «Венок» Екатерине Бобровой, уроженке Лупашино – другой исчезнувшей старообрядческой деревни Прохоровской сельской администрации, давно хотелось найти какие-нибудь свидетельства о жизни загадочного Пореза с его старообрядческими устоями. Но так далеко в прошлое ушла эта деревня, так разбрелись-разъехались ее прежние жители, и не только по Удмуртии, что, казалось бы, поиски не особенно обнадеживали.
– Этот Порез уже был от нас далек совершенно, и мне казалось, что деревня давно исчезла и никто ничего рассказать уже не может, – говорит Екатерина Павловна Боброва. – А нет, оказывается, кое-что еще можно обнаружить! Когда мы работали над проектом «Живут традиции в веках», у нас было проведение игрища во время праздника. Для него мы собирали воспоминания о старинных играх, существовавших в староверских деревнях. И я попросила свою племянницу, Екатерину Викторовну Котохину, которая работает художественным руководителем в Менильской сельской библиотеке Игринского района, помочь найти кого-нибудь, кто мог бы рассказать нам что-то новое. Все-таки Менил – село, людей там живет больше, в том числе и старообрядцев. И она нашла замечательного рассказчика – Николая Филатовича Подгорных, который ко всему прочему оказался еще и уроженцем Пореза! Но тогда пообщаться с ним мы не смогли, хотя и очень хотели. И вот наконец эта мечта, в том числе и благодаря Публичному архиву, осуществилась – мы съездили в экспедицию в Менил.
Николай Филатович Подгорных родился в деревне Порез в 1946 году. Сейчас он вместе с женой Анной Леонидовной Мокрецовой (у нее мама была родом из нашего Красногорского района, из деревни Шиши) живет в Мениле. Они встретили нас очень гостеприимно. Николай Филатович и вправду оказался удивительным рассказчиком! Он помнит очень многое из своего детства в Порезе, хотя там прожил немного – родители переехали в деревню Башмаково Игринского района. Сам Николай Филатович до пенсии работал машинистом на узкоколейке.
В семье Николая Филатовича все были староверами – принадлежали к беспоповцам, а один из его прадедов был духовником. Он вспоминает, как тяжело жилось в деревне в послевоенные годы. Его отец работал лесником. Приходилось ему заготавливать и сдавать лыко, шишки и… виноградные колья! Я услышала о таком впервые. Они готовили колья из тонкого дерева, длиной около двух метров, связывали пучками, и колья куда-то отправляли. Говорили, что на юг, для подвязывания виноградной лозы. Так их здесь и называли – виноградные колья. Крестьянские хозяйства беспощадно обкладывались налогами: все были обязаны сдавать определенные нормы мяса, яиц, шерсти, даже если не имели в хозяйстве ни скота, ни куриц. В таком случае самим крестьянам приходилось покупать эту продукцию и затем сдавать ее государству. Лесникам доводили нормы – немалые! – на лыко и шишки. Николай Филатович вспоминает, как они, дети, помогали отцу заготавливать лыко и шишки, особенно во время каникул.
Помнит он и большие деревенские старообрядческие праздники в Смольниках Дебёсского района, куда они с семьей ездили. Женщины – в нарядных сарафанах. Мужчины – в сапогах (если хромовые – то вообще завидный жених!), штаны немножко на выпуск, как шаровары, длинная подпоясанная рубаха-косоворотка, сверху какой-нибудь пиджак, а у тех, кто побогаче – жилетка-разлетайка, как назвала ее жена Николая Филатовича Анна Леонидовна. И в праздники водили очень большие хороводы. Правда, по его воспоминаниям, ходили в хороводы в основном женщины, мужчины делали это намного реже.
Деревенские посиделки – еще одна яркая страница его детских воспоминаний. Собирались обычно в больших домах по очереди: сегодня в одном доме, завтра – в другом. Просто так, без дела, не сидели – приносили с собой рукоделье. Понятно, что их, детей, туда особо не звали, но уж если они там оказались, у них была «почетная миссия» – жечь лучину. Сидели тогда при лучине – керосин, может, и имелся в доме, но его берегли. Лучина была установлена над корытом, и нужно было строго следить за тем, как она горит. Когда одна лучина догорала, в особую «рогатку» вставляли другую. Лучину обычно приносили с собой готовую, которую нащипали заранее. Для нее обычно использовалась ель, потому что от сосны много дыма, пихта слишком «щелкает», «стреляет», а береза сильно коптит. Так что у детей на посиделках была большая ответственность – следить за огнем. А то еще и просили: «Больше огня дай! Меньше огня!» И лучину приподнимали или опускали особенным образом, чтобы огонь был ярче или, напротив, тусклее…
Среди множества историй из жизни семьи, рассказанных Николаем Филатовичем, одна нас особенно потрясла. Его дед, отец матери, участвовал в Первой мировой войне, германской, как тогда говорили. Когда она закончилась в Германии, их, солдат, всех распустили, дали по винтовке, какой-то небольшой сухой паек и сказали: «Все, идите домой, добирайтесь как можете». И его дед больше года шел с войны пешком – из Германии до Артыка, своей родной деревни. В пути очень сильно голодали. Пока шли по Европе, их еще подкармливали. А когда зашли в Россию-матушку, там вообще был страшный голод. Куда ни зайдешь – огромные семьи, которым самим есть нечего… После того, как вернулся с войны, его дед прожил всего год или два – умер в 38 лет. Николаю Филатовичу об этом рассказывала уже его мать…
– Екатерина Павловна, наверняка многое из старообрядческого быта и духовной жизни вам уже знакомо – и по прежним исследованиям, и по личным воспоминаниям о вашей родной старообрядческой деревне Лупашино. А что-то кардинально новое вы открыли для себя в этой экспедиции?
– Во-первых, я наконец-то узнала побольше о деревне Порез, о которой вообще мало что известно. Во-вторых, у нас зашел разговор о старообрядческой вере. Я спросила Николая Филатовича, помнит ли он, чтобы кого-нибудь перекрещивали из староверов? Он ответил, что нет. Бывало, что перекрещивались в старообрядческую веру, возможно, было и наоборот, но это очень редкие случаи. И я еще раз убедилась, что староверская вера – крепкая. И ее нравственные основы, заложенные в детстве, в той или иной форме сохраняются на всю жизнь. Понятно, что сейчас другое время, и многое уже далеко не так, как прежде. Но мы все равно понимаем, что если нужно сделать так – то только так, и по-другому нельзя. И наши родители, и деды, и бабушки передали нам свои заповеди, законы, по которым следует жить.
Еще очень интересный момент связан с погребальными обычаями. Когда-то давно на староверских кладбищах на могилах не ставили крестов. У каждой семьи, каждого рода первое захоронение было сделано у какого-либо дерева, и его помечали зарубкой в виде особого знака. И по этому дереву, по зарубке, узнавали, что здесь похоронены члены определенной семьи. Конечно, еще существовали письменные поминальники – но там прописаны только имена, и то лишь те, что давались при крещении. Я спросила у Николая Филатовича, почему же не ставили крестов, и он ответил просто: «Не положено было». Так что эту тему тоже нужно изучать – почему же не было крестов на старинных старообрядческих кладбищах? Может быть, и Анна Мутина поможет нам ответить на этот вопрос?
В целом наша экспедиция получилась очень интересная и глубокая. Большое спасибо Николаю Филатовичу Подгорных и Анне Леонидовне Мокрецовой – и за обстоятельную беседу с подробными воспоминаниями о прошлых временах, и за гостеприимство. Мы привезли много информативного материала о старообрядческой деревне, который еще предстоит расшифровывать, систематизировать и осмысливать.
Текст – Светлана Мальцева.
Фото – Лаборатория традиционной культуры Красногорского района.
Проект «Публичный архив традиционной культуры севера Удмуртии» реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
Проект «Публичный архив традиционной культуры Удмуртии» реализуется при поддержке Благотворительного фонда Владимира Потанина.
#ПА #ПубличныйАрхив #KAMArecords #Удмуртия #СделаноВУдмуртии #КультураУдмуртии #НКО #фондкультурныхинициатив #грантдлякреативныхкоманд #фондпотанина25
