— Алиса, не закатывай истерику раньше времени, — в глазах свекрови ни намёка на сочувствие, но это меня сейчас не заботит.
Меня сейчас вообще ничего не заботит, кроме ошарашивших меня новостей.
— При чём… при чём тут истерика, Елена Аркадьевна? Сначала вы на меня такое вываливаете, а потом… чего вы от меня ждёте?
— Я жду, что ты возьмёшь себя в руки, выдохнешь и постараешься прислушаться к собственной интуиции.
Да она издевается!
Я фыркнула, покачала головой и, приложив ладонь к разгорячённому лбу, отошла к большому двустворчатому окну. Но видела сейчас не кусочек детской площадке, где резвилась детвора, а скорбное лицо свекрови, сообщающей мне…
— С чего вы вообще решили, что Тимур с ней спит?
Елена Аркадьевна поджала губы, словно её оскорбило моё недоверие.
— Я что, вчера родилась? И что, я своего сына не знаю?
— Он не только ваш сын, — вспыхнула я, ненавидя себя за то, что позволяю говорить с собой как с малолетней и недалёкой. — Он ещё и мой муж. И я тоже не вчера родилась и не вчера за него замуж вышла.
— Сравнила! — закатила глаза свекровь, ясно давая понять, что наши пять лет в законном браке и её тридцать лет беззаветно материнской любви сравнивать глупо. Несопоставимые величины.
Ну, конечно, ведь Тимур — её единственный сын. Свет в окошке. И даже то, что этот самый свет не жил с ней с тех самых пор, как распрощался со школой, совершенно её не смущало. Елена Аркадьевна любила повторять: «Женщин много — мать одна». И свято верила, что при любых обстоятельствах останется главной женщиной в жизни сына. Главной, пусть и не единственной. Все остальные — придорожная пыль. Я в том числе. Жена — не жена, разницы не имело.
И меня это так разозлило, что даже первый шок от неожиданной новости слегка отступил. Я отошла от окна, схватила лежавший на столике телефон и набрала мужа.
Свекровь следила за мной, слегка приподняв свои тонкие брови, мол, что ты творишь, блаженная? Моим словам, значит, не доверяешь?
Не доверяю. Не доверяю! Мне нужно услышать голос мужа — спокойный, уверенный и родной. Сейчас он ещё в офисе. Возможно, конечно, на совещании, хотя и не говорил, что сегодняшний день у него сильно загружен.
Тимур ответил после пятого или шестого гудка. Говорил вполголоса и приглушённо.
— Что тебе нужно?
Меня резанул по нервам этот грубоватый вопрос. Но я уговорила себя не закусывать удила раньше времени.
— Привет, Тим. У тебя будет минутка?
— Что-то случилось?
— Вообще-то, да.
Пауза. Во время которой я бросаю на Елену Аркадьевну взгляды, а она смотрит в ответ – едва ли не насмешливо и с искорками какого-то странного превосходства в своих светло-карих глазах.
— Твою ж… — едва слышно и будто в сторону бормочет супруг.
Что-то звякает и шуршит. На заднем плане слышится протяжных вздох. Женский?..
Я заледеневаю. Тело немеет до самых кончиков пальцев и даже, кажется, лёгкие становятся до того деревянными, что не принимают поступающий в них кислород.
— Тим? — едва слышно. — Кто там? Твоя курица опять раскудахталась?
— Заткнись, — шипит едва слышно Тимур, а потом уже громко, чтобы я слышала. — Минуту. Сейчас.
Звякает пряжка. Теперь я понимаю. Это он брюки пытается застегнуть.
Волна дурноты подкатывает к горлу, и я хватаю ртом воздух, будто разучилась дышать.
— Где ты? — выдыхаю, не дожидаясь, пока муж наведёт марафет.
Будто сейчас это так важно. Будто я могла увидеть его и по его виду всё разгадать. Ну так вместо того, чтобы ширинку застёгивать и ремень поправлять, стоило своей подстилке рот понадёжней заткнуть. Судя по её томному голоску, ничего против она не имела бы!
В трубке хлопнуло что-то. Наверное, дверь.
— Занят немного, — теперь голос мужа звучит громко, уверенно. — Реально, Алис. Не самое подходящее время. Мы…
— А я уже поняла, — никаких сил сдерживаться у меня больше нет. Шок, гнев, обида и отвращение скатываются внутри меня в жуткий клубок.
Я не позволю ему разыгрывать этот фарс, делая из меня наивную дуру.
— В смысле?
— В прямом! Я всё поняла и всё слышала! — крикнула в трубку и, неуклюжая, выронила её из дрожащей руки.
А когда подхватила, увидела, что исходящий звонок завершён.
Отключился. Наверное, этого стоило ожидать.
Только сейчас я вспомнила, что свекровь продолжает как ни в чём ни бывало стоять в дверях нашей гостиной. И уж сейчас-то те самые искорки в карих глазах заметны, даже если зажмуриться.
— Ну? — назидательно вопрошает она. — А я что тебе говорила? И что ты за жена-то такая, Алиса, если до сих пор этого не почувствовала.
— До сих пор?.. — прохрипела я, уставившись на неё в онемении. — То есть…
Елена Аркадьевна снова закатила глаза:
— Да проснись же ты, глупая! Это не сегодня и не вчера началось! Тимур уже давно ходит налево, а ты напялила розовые очки и до сих пор дальше собственного носа не видишь!
Она хотела ещё что-то сказать, но в кармане её просторных летних брюк зазвонил телефон. Свекровь бросила на меня взгляд умудрённой опытом женщины, которую бесконечно утомляет чужая наивность, вынула телефон, бросила взгляд на экран.
— А вот и Тимур, — сообщила как само собой разумеющееся. — Да, сынок? Нет. Я сейчас у тебя.
Я вцепилась в неё взглядом, помутневшим от непролитых слёз, с ужасом осознавая, что возвращается утренняя тошнота.
Господи, а ведь день начинался такой счастливой, такой радостной новостью. После сегодняшнего визита к врачу я собиралась ему рассказать…
Вздрагиваю, когда свекровь продолжает:
— Хорошо. Нет, жена твоя дома. Что-нибудь ей передать?
Короткая пауза.
— Поняла.
Свекровь завершила звонок и наконец соизволила посмотреть на меня.
— Тимур едет домой. Вот сейчас обо всём и поговорите.
— Вам лучше уехать.
Я посмотрела свекрови прямо в глаза. Я не просила и не предлагала. Тон моего безжизненного голоса озвучил требование.
Вот только Елена Аркадьевна была не из тех, кого простым требованием можно было выставить за порог.
— Это мне в уплату за помощь? — усмехнулась она.
— Помощь?..
Свекровь скривила узкие губы, и сетка кисетных морщинок вокруг её рта обозначилась особенно чётко.
— Ну это просто классика, моя дорогая. До чего предсказуемо. Собираешься посланника бить? Не я-то тебе изменяла. И да, помощь. А разве это не так? Если бы я ничего тебе не сказала, ты так и ходила бы, рогами потолки задевала.
Каждое слово — жестокое, несправедливое — тем не менее било прицельно и каждый раз цели своей достигало. Внутрь мне будто камни сыпались — холодные и тяжёлые.
Но я умудрилась, сглотнув горький ком, указать дрожащий пальцем на дверь.
— Рога бывают лишь у самцов. Двойка вам по зоологии. Уходите!
Свекровь смерила меня пренебрежительным взглядом и тихонечко фыркнула:
— Повырастали умные-разумные. Всё-то они знают. Всё знают, а о том, что у них под боком творится, даже понятия не имеют.
— Уходите!
— Не смей поднимать на меня голос, — ледяным тоном отозвалась Елена Аркадьевна. — С матерью своей так разговаривать будешь.
Я задышала часто и тяжело. Контроль над ситуацией начинал от меня стремительно ускользать, просачиваясь, словно песок сквозь сжатые пальцы.
— Бог с тобой, — «сжалилась» свекровь и отступила в прихожую, где подхватила с пуфа сумку и шагнула ко входной двери. — Варись тут сама в своих переживаниях. Вот так, захочешь помочь, а тебя потом тряпками гонят. Хорошего дня.
Дверь за нею захлопнулась, а я, как подкошенная, осела на пол, прямо посреди залитой солнечным светом гостиной.
Так и просидела, пока не услышала, как просигналил дверной замок.
Плохо соображая, неуклюже поднялась и… едва не упала. Ноги затекли и не слушались. Онемение проходило тошнотворно медленно.
Пришлось держаться за дверную лутку на выходе из гостиной.
Так меня и застал явившийся «с работы» муж.
Он окинул меня изучающим взглядом, бросил чехол с макбуком на пуф, откуда совсем недавно его мать забрала свою сумку, и, не глядя разувшись, стал как вкопанный в прихожей, скрестив на груди руки.
Будто это он собирался устроить допрос. Будто роль виновной досталась мне, не ему.
— Ну и что это было? Что это за телефонная драма? — поинтересовался он холодно. — Проорала в трубку, бросила телефон. С работы меня сорвала.
— Ты… издеваешься? — прошептала я, не веря ушам.
— Мой встречный вопрос примерно такой же. Не молчи, Алиса. Ответь.
Тимур всегда был упрямым, напористым, жёстким. Порой мне казалось, что до эгоистичности, но я гасила в себе негатив, напоминая, что без этих качеств он не достиг бы всего, чего достиг. Не смог бы выбраться из нищеты, сколотить состояние и обрести репутацию серьёзного игрока в пределах и за пределами банковской сферы.
Но о том, насколько эти качества его захватили, я стала догадываться только сейчас, когда новообретённые положение и статус развязывали ему руки.
Мне казалось, порой он начинал путать личное и профессиональное, раздавая приказы не только у себя на работе.
— Это ты от меня требуешь пояснений? — выдохнула я. — Тимур, ты можешь хорохориться сколько угодно. Но дуру-то из меня делать зачем? Я позвонила тебе и всё слышала! Ты понимаешь, что я слышала ваш разговор? Тебя и твоей… твоей подстилки!
Муж буравил меня пристальным взглядом целую вечность. Наверное, ждал, что я окончательно с катушек слечу и брошусь на него с кулаками. Но так и не дождавшись, кивнул.
— Слышала, значит? Весь разговор?
— Она курицей меня назвала!
От жгучей обиды эмоции так стремительно и так мощно вверх подскочили, что на последнем слоге я хватанула воздуха и закашлялась.
Супруг подождал, пока я приду в себя, но даже не пошевелился, чтобы хоть как-то помочь.
— За это я сделал ей выговор, — самым обыденным тоном отозвался он, когда я откашлялась. — А с чего ты вообще решила мне позвонить?
— Что за вопрос идиотский? У нас что, и тут действует какая-нибудь договорённость? — вскинулась я, уже и думать забыв о нападках свекрови. — Ты просишь не звонить тебе в те дни, когда у тебя полным-полно совещаний или разъезды. Я не звоню. Сегодня никаких инструкций не поступало. Видимо, с тех пор, как ты большим начальником стал, я тоже должна была в рабочее время только через твоих секретарей с тобой общаться! Так, что ли?
Я не могла ничего поделать с собой. Желчь из меня сейчас так и лезла.
Муж потёр переносицу и медленно выдохнул.
— Может, ты для начала орать прекратишь и мы спокойно поговорим?
— Спокойно? — изумилась я, уже и не надеясь сохранить хотя бы видимость душевного равновесия. — Спокойно поговорить о том, как тебя на рабочем месте секретарши твои ублажают?
— Я был не с секретаршей, — невозмутимо отозвался супруг. — Я был с Ангелиной.
— С Ангелиной?.. — прошелестела я, чувствуя, как земля выползает у меня из-под ног. — С Левиевой… с твоей п-помощницей.
— С моей коллегой, — поправил Тимур.
То-то на миг мне показалось, что в голосе прозвучали знакомые жеманные нотки. Но тогда я была слишком шокирована, чтобы с полной чёткостью их подмечать.
— Ты… изменяешь мне с женщиной, которая меня ненавидит?
— А это твоя единственная забота? — жестко усмехнулся супруг. — Но если даже и так, то да, я с ней сплю. И что теперь?
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем жанре и стиле:
"Предатель. Я (не) смогу тебя простить", Лада Зорина
Всех Ц.