…Безлюдная улица кажется совсем темной. Фонари не горят, будто кто-то специально их выключил.
Я ускоряю шаг и с опаской поглядываю на черный глянцевый автомобиль, бесшумно двигающийся за мной вдоль тротуара. Думаю, пора бежать, но внезапно автомобиль обгоняет меня и снова притормаживает.
Дверца распахивается, и из салона появляется высокий силуэт, кажущийся сначала нереальным, словно сотканным из ночи.
Черная рубашка, обтягивающая широкие плечи и мощную грудь, расстегнута на две пуговицы и обнажает массивную шею и край татуировки, уходящей под воротник.
Рукава небрежно закатаны, и я вижу сильные руки, покрытые яркими реалистичными татуировками. Они везде: на предплечьях, кистях, пальцах. Завораживающие и пугающие одновременно.
Но самым страшным кажется взгляд. Тяжелый, пронзительный, он словно видит меня насквозь. Я сразу узнаю этого мужчину, хотя не видела его давно.
И тот же пронизывающий холод бежит по спине, как тогда, много лет назад.
«Монстр… Он вернулся», — этот крик только у меня в голове.
Он делает несколько шагов мне навстречу, а я невольно сжимаюсь, боясь даже пошевелиться. Его суровое лицо непроницаемо, как маска, и только в глубине его глаз я замечаю какой-то неуловимый блеск — то ли узнавание, то ли холодное торжество.
Бражник останавливается передо мной, и его гигантская тень накрывает меня с головой.
Резкое движение — и его пальцы в чернильных узорах смыкаются вокруг моего запястья железной хваткой, не дающей ни единого шанса вырваться.
— Наконец-то я тебя нашел, — звучит его низкий голос, все такой же жесткий.
Я молчу, не зная что сказать. Слова застревают в горле, а в голове царит хаос.
Рывком Бражник дергает меня на себя, впечатывая в свой будто отлитый из стали торс. И тащит к машине…
Открывает дверь и заталкивает меня на заднее сиденье. Упав на него, я отчаянно пытаюсь отползти подальше. Бражник наваливается на меня сверху, нетерпеливо стягивает лямки платья с плеч. Его взгляд по-прежнему холодный, а ладони невероятно горячие, такие, что кажется, они оставят ожоги на моей коже.
— Не трогайте меня, пожалуйста… — сбивчиво шепчу, задыхаясь от дрожи.
Упираюсь ладошками в мощные плечи и пытаюсь оттолкнуть, но Бражник такой тяжелый и сильный. Я ничего не могу против него!
— Теперь ты моя, Тая, — по-звериному рычит мне в губы, безжалостно раздирая платье. — Вся моя.
Напирает, отбрасывает подол к животу и шире разводит мои бедра, вклиниваясь между ними.
— Нет! Нет! — кричу я, срывая голос.
Мне становится жарко так, что невозможно терпеть. В глазах темнеет, я будто слепну…
А когда картинка возвращается, я снова вижу перед собой комнату студенческого общежития. Дышу так, словно только что вынырнула из проруби. Майка промокла насквозь.
Ох, снова приснился этот кошмар! От которого, я никак не могу избавиться последние полгода. Хорошо, что все те ужасные события вымышлены, вот только мужчина во сне реальный…
— Стрельникова, с тобой все нормально? — ошарашенно смотрит на меня новая соседка по комнате. — Ты опять кричала.
— Прости, кошмар приснился, — сажусь и стягиваю с себя мокрую майку. — Сколько времени?
— Десять вечера, — вздыхает Вика. — Может, тебе сходить к сомнологу?
— Мне никто не поможет, — встаю и подхожу к шкафу. Достаю свежую футболку и легкую кофточку с капюшоном. — Пройдусь немного, и мне станет легче.
Вика кивает, но я вижу, как она чем-то расстроена.
— Что случилось?
— Два часа Диме салат готовила, так старалась, а он его есть не стал, — обиженно жалуется. — Видите ли, в нем язык, который был у коровы во рту!
— Так пожарь ему яичницу.
Накинув капюшон на голову, выхожу из комнаты. Спускаюсь на улицу и делаю глубокий вдох.
Сколько себя помню, Антон Бражников был всегда другом нашей семьи. Мне было всего восемь, когда умерла мама. Помню ее смутно, но отчетливо запомнила его — огромного, грозного, с тяжелым взглядом и татуировками, которые тогда казались мне волшебными узорами. Он был лучшим другом отца, его тенью, его… палачом, как я поняла гораздо позже.
Прячу руки в карманы и, опустив голову, бреду по аллейке.
Я ненавижу Бражника и до смерти боюсь!
Я прячусь от него, веду себя осторожно. Меня почему-то не покидает чувство, что этот предатель семьи однажды может и со мной расправиться.
— Девушка! — окрикивает меня хрипловатый голос, и я, вздрогнув, оборачиваюсь. — Я заблудился, — говорит мужчина в деловом костюме. — Не подскажете, в какой стороне центр?
— Нет, я не местная.
Я практически ни с кем не общаюсь и не завожу знакомств — остерегаюсь. И сейчас хочу побыстрее уйти, но дорогу преграждает второй мужчина, выросший будто из-под земли. Он резко хватает меня, притягивает к себе и зажимает ладонью рот.
Брыкаюсь, но на помощь сообщнику поспевает тот — первый — мужчина. Они быстро заталкивают меня в наглухо тонированный внедорожник и рассаживаются по местам — один за руль, другой со мной рядом.
— Нет, пожалуйста, отпустите! — кричу я во весь голос.
Обычно это всегда помогало.
Проснуться.
Избавиться от кошмара и понять, что все хорошо, я в безопасности.
Но сейчас я не просыпаюсь.
— Да заткни ты ее! — нервничает мужчина за рулем и резко давит по газам, срывая машину с места.
— Если с ее головы упадет хоть один волос, Антон нас уничтожит.
— А ты сделай так, чтобы не осталось следов!
Когда я слышу это имя, все внутри меня каменеет, и я перестаю кричать — горло сжимается от спазма. За грудиной горит, будто там пылает костер, а руки, наоборот, леденеют.
После смерти мамы Антон стал для нас с отцом незаменимым. Он решал все проблемы, всегда был рядом. Я привыкла видеть его в нашем доме, привыкла к его молчаливому присутствию. Но спустя пять лет все изменилось. Отец и Бражник сильно поссорились, я не знаю из-за чего — отец не посвящал меня в свои дела. Но после этой ссоры он нанял охрану, сказал, что ему грозит опасность.
А потом… Потом отца убили. Один из охранников сказал, что это Бражник предал отца, убрал его как ненужную пешку. Я не хотела верить, но Бражника сразу же после похорон арестовали. Из-за него я лишилась семьи и стала сиротой.
Единственный дядя от меня отказался и вышвырнул в детский дом. Едва мне исполнилось восемнадцать, я сменила фамилию, уехала в другой город, пыталась начать новую жизнь, забыть прошлое.
Но прошлое не забывается. Оно ждет своего часа, чтобы напомнить о себе в самый неожиданный момент.
Внедорожник мчит на бешеной скорости, оставляя за собой шлейф дорожной пыли. Час спустя машина сворачивает с трассы и едет по узкой асфальтированной дороге.
Пейзаж за окном становится совсем мрачным: обветшалые здания, заброшенные склады, высохшие, словно скелеты, деревья, протягивающие к небу костлявые ветки.
Внедорожник останавливается перед высоким бетонным забором, увенчанным спиралями колючей проволоки. По периметру стоят вышки с охраной и свет прожекторов разрезает полумрак острыми лучами.
Меня выталкивают из машины и тащат к массивным железным воротам, изъеденным ржавчиной. Здесь нас уже ждет мужчина в форме.
— Специальная гостья для Бражника, — усмехается один из моих похитителей, словно я ценный груз.
Передает меня из рук в руки.
Против воли я вхожу внутрь.
Человек в форме ведет меня по мрачным коридорам куда-то вниз, как будто в подвал. Останавливает у двери в самом конце.
— Пожалуйста, не делайте этого, — слезно прошу я. — Не совершайте ошибку.
В ответ слышу лишь смешок. Конвоир заталкивает меня в камеру и тут же захлопывает тяжелую железную дверь. И от этого металлического лязга сердце ухает вниз живота.
Здесь очень темно. Я не вижу даже собственных рук! Лишь узкая полоска света из-под двери выдает место, откуда я только что вошла.
И в этой темноте обостряются все остальные чувства: аромат мужского одеколона и чего-то неуловимо-опасного, как запах грозы, щекочут ноздри, звуки кажутся неестественно громкими, а холод пробирается под одежду, заставляя дрожать.
Я прислоняюсь к стене, пытаясь унять дрожь. Страх, липкий и холодный, не дает пошевелиться.
Внезапный скрип разрывает тишину.
Я вскрикиваю и резко оборачиваюсь. Скрип доносится с противоположного конца помещения. Там, в глубине, еще одна дверь. Она приоткрывается, освещая камеру, и в просвете я вижу его…
Он останавливается, опираясь плечом на дверной косяк.
Массивный силуэт Бражника, словно высеченный из гранита, в полутьме кажется еще более устрашающим. Широкие плечи, руки, обнаженная грудь. И снова эти татуировки, которые змеятся по всему его телу и уходят под пояс низко сидящих спортивных штанов.
— Здравствуй, Тая. Я ждал тебя позже.
Ах, этот голос… Словно эхо прошлого. Он точно такой же, как я слышала во сне. Только этот кошмар сейчас реальнее реального. Я оказалась заперта в клетке с тем самым монстром.
— Меня вы тоже убьете? — сиплю пересохшим от страха голосом.
— Нет.
Он делает шаг. И я слышу щелчок.
Под потолком камеры вспыхивает лампочка, и я жмурюсь от яркого света, но, превозмогая резь, открываю глаза, стараясь ни на секунду не терять контроль.
Я вижу разложенный диван, с подлокотника которого Бражник забирает белую футболку. Поворачивается спиной, и теперь на меня смотрит хищно оскалившийся волк, набитый на ней.
По коже Бражника стекают капли воды, его мокрые русые волосы небрежно зачесаны назад. Кажется, Бражник мылся перед моим приходом. За той дверью ванная?
Пять лет прошло после нашей последней встречи. Антон стал еще мощнее, черты лица ужесточились. Он похож больше на зверя, чем на друга, к которому я когда-то со всех ног бежала в объятия и без оглядки доверяла все свои наивные секреты.
— Тогда что вам от меня нужно?
— Вам? — Надев футболку, Бражник вновь поворачивается ко мне. — С каких пор мы разговариваем на «вы». Тая, это же я. — Он улыбается, но улыбка не коснулась его холодных голубых глаз, оставаясь лишь тенью на жестких, словно вырубленных из камня скулах.
— Ты мне больше никто. Чужой, — стараюсь говорить твердо, но голос дрожит, выдавая мой страх. — Я не хочу общаться с тобой.
Улыбка махом сходит с лица Бражника. Черты лица заостряются. Атмосфера в камере сгущается, мне становится тяжело дышать. Стены будто сжимаются, лишая меня воздуха.
— Чужой? — он шагает ко мне.
И я невольно отшатываюсь, еще сильнее прижимаясь спиной к бетонной стене. Кажется, еще немного, и я просто продавлю ее собой.
— Ты мне больше не друг и… и… — слова застревают в горле.
Потому что Антон останавливается так близко, склоняется к моему лицу и напряженно упирается кулаками в стену по обе стороны от моих плеч. У меня кружится голова и двоится в глазах от его жара, запаха, дыхания, присутствия.
Его слишком много. Слишком… слишком…
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написаную в похожем жанре и стиле:
"Сиротка для авторитета", Мила Дали
Всех Ц.