Увидев Дарью, Макар Красинский мгновенно сделал стойку, сердце забилось быстрее, на скулах проступил румянец.
"Не отпущу. Женой моей станет", - самонадеянно подумал Макар, сомнений не ведая.
Надо сказать, что девушке он тоже сразу понравился, но Макару пришлось поухаживать за юной красоткой не один месяц, а кроме того, преодолеть глухое сопротивление деда, полагавшего, что Дарье, в ее неполные восемнадцать, еще очень рано думать о любви.
Часть 65
Начало
Свадьба Данилы с Тамарой получилась на удивление скромной, камерной, без изысков, как того пожелала невеста. Но не без сюрпризов для дорогих гостей.
— Мне кажется нецелесообразным выбрасывать целое состояние ради одного дня, - авторитетно заявила Тамара на вопрос Данилы о том, каким она видит торжество?
— Что предлагаешь? - ничем не выдав своего облегчения, спросил жених.
Данила готов был ради Тамары на все, но пышные празднества его откровенно пугали. Большое скопление людей, шум, суета, игры и конкурсы, словом все то, что принято на свадьбах, было ему не по душе. Данила любил своих друзей и родственников, однако собирать всех вместе единовременно желания не испытывал, поэтому слова Тамары показались ему подарком небес.
— Мне бы хотелось обычный ужин в ресторане с хорошей кухней, в кругу близких. С родителями можно посидеть в день росписи, а с друзьями встретиться на следующий. Как-то так, - робко улыбнулась Тамара.
— И никакой беготни по городу в поисках идеального платья? Никаких шариков и медведей на капоте? Никаких замочков, оставленных в специально отведенных для этого местах? - не поверил своему счастью Данила.
— Ничего этого, совсем ничего, - расхохоталась Тамара, - Ты, я вижу, рад?
— Если бы ты знала как! - воскликнул Данила с огромным облегчением.
На бракосочетании младшего брата Макар появился под руку с очаровательной беременной девушкой лет девятнадцати-двадцати. Густые каштановые волосы гостьи, уложенные в сложную прическу, отливали медью, глаза цвета темного шоколада сияли, а на губах играла легкая, шаловливая улыбка.
Софья толкнула Красинского в бок, прошептав изумленно:
— Ты это видишь?! Хорошенькая какая! Чудо! Неужели...
Не менее пораженный Красинский, не дал жене договорить, устремившись навстречу паре подобно молодому ретивому жеребцу.
Сгорая от любопытства, Софья последовала за ним.
— Макар Антонович, представь нас сию же минуту! - потребовал Красинский, галантно целуя руку прелестнице.
Барышню звали Дарья, они встречались с Макаром уже два года, но об этом не знал никто, кроме Данилы и Тамары.
Познакомились они благодаря Захару Витальевичу Дольскому, чьей единственной внучкой была Дарья.
Девушка училась на курсе у деда в МГУ, куда поступила сразу после школы благодаря высоким баллам, отнюдь не протекции. Захар Витальевич в вопросе поступления занял позицию жёсткую, принципиальную. Либо другой ВУЗ, либо сама, без всякой помощи.
— Не выношу блатных, Дашенька. Без обид, моя хорошая, без обид.
Фамилия у Дарьи была Устинова, с заслуженным преподавателем ее никто не ассоциировал и все же Дольский помогать не стал.
Родители близкой подруги Дарьи надумали разводиться, маме потребовался хороший адвокат и Дольский свел ее с Красинским Макаром Антоновичем, поскольку Антон Павлович оказался той не по карману.
Мама пришла на встречу не одна, а с группой поддержки в лице дочери и ее лучшей подруги.
Увидев Дарью, Макар Красинский мгновенно сделал стойку, сердце забилось быстрее, на скулах проступил румянец.
"Не отпущу. Женой моей станет", - самонадеянно подумал Макар, сомнений не ведая.
Надо сказать, что девушке он тоже сразу понравился, но Макару пришлось поухаживать за юной красоткой не один месяц, а кроме того, преодолеть глухое сопротивление деда, полагавшего, что Дарье, в ее неполные восемнадцать, еще очень рано думать о любви.
"Тем более с таким экземпляром как Макар."
Захар Витальевич сделал все возможное и невозможное чтобы отвадить Макара, прогнать его прочь. Его сын и невестка, родители Дарьи были геологами, до дрожи влюбленными в профессию, поэтому Дарью с малолетства воспитывал дед, души в ней не чаявший. Появление на сцене жизни Макара Красинского, коего Дольский с первого взгляда заподозрил в легкомыслии, не понравилось ему категорически.
Набравшись терпения. Захар Витальевич вел с Дашей долгие, обстоятельные беседы, щедро сдобренные примерами как из жизни, так и из литературы. Кроме того, он неустанно обрабатывал Макара, взывая к его чести и совести, но не гнушаясь и разного рода угрозами.
"Этому не бывать!" - думал Дольский, вознамерившись так, или иначе избавиться от Макара.
Однако проказница -Любовь понаблюдала, позабавилась, но в конечном итоге, рассудила иначе. По-хозяйски обняв за плечи Дарью и Макара, она надежно опутала их тонкой, невидимой сетью, поцеловала им лбы и бесцеремонно, однозначно назначила - союзу быть!
После того как Дарья забеременела желанным ребенком, а Макар клятвенно заверил Дольского в том, что не станет препятствовать обучению внучки, Дольский ослабил хватку, смирился и теперь с нетерпением ждал правнука, которого решили назвать Андреем.
Для Софьи и Антона, наличие беременной Дарьи, равно как и само состояние влюблённости у Макара, который старательно отговаривал Даню от женитьбы, стало настоящим потрясением.
— Я почти дед и ничего об этом не знаю! - воскликнул Антон, обнимая сына.
— Ну ты и жук, - покачала головой Софья, улыбнувшись Дарье.
— Почему вы молчали?! Что за тайны?! - не унимался Красинский старший, - Это же надо! А вы?! - обратился он к Дане с Тамарой.
— Мак просил, - пробубнил пристыженный Данила.
— Сглазить боялся, - добавила Тома.
Таким образом, оба брата стали мужьями в один день, а Софья с Антоном заполучили сразу двух невесток и Дольского в качестве родственника.
Пройдя полный курс лечения, в течение которого Ия не реже двух раз в неделю наведывалась в "Шанс", мать сообщила о дне выписки, приняла душ, тщательно расчесала коротко остриженные волосы, аккуратно сложила свои вещи на безукоризненно застеленную кровать, написала записку: "Смысла нет." и повесилась на скрученной простыне в глубине парка, где ее и обнаружил психолог, с которым была назначена плановая встреча перед выпиской.
Всеволод с Ией уже садились в машину чтобы ехать в клинику, когда оттуда раздался звонок.
— Что, что?! - не поверила ушам Ия, - Как вы сказали?!
Увидев, до чего изменилось лицо жены, Всеволод заволновался, безошибочно почуял недоброе, привлек к себе Ию, погладил по голове.
— Ч-ч-ч-ч, - прошептал он, - Что такое? Что случилось?
— Она только что повесилась, представляешь?! Повесилась! - сообщила Ия сухим, картонным голосом.
Всеволод крепче прижал жену, а про себя подумал, что не зря ожидал какого-то фортеля. Что-то подсказывало, теща не будет жить обычной жизнью, не захочет и обязательно что-нибудь выкинет. С Ией он подозрениями не делился, берег, не желал волновать. Но весь месяц ждал неприятных известий. Думал, что сбежит, найдет возможность напиться, не выходя из "Шанса", или еще что-то.
Ия же тешилась иллюзиями, жаждала получить нормальную, трезвую, одумавшуюся мать, а в дальнейшем, возможно, и бабушку для девчонок.
Поведение тещи во время лечения раздражало Севу, выводило его из себя, он обижался и переживал за Ию. Почти каждая поездка заканчивалась ее слезами . Мать как будто примерила личину отца, взяла на себя его функции, переняла грубую манеру поведения, потребность унизить, растоптать и тем самым возвыситься в собственных глазах. Жестокая женщина в прямом смысле изводила дочь, упражняясь в искусстве словесного издевательства.
Смерть мужа, появление Ии спустя много лет, не пробудили в женщине желание загладить свою вину перед дочерью. Напротив, обнажили в ней то, что крепко спало.
Собственно, никакого чувства вины она никогда не испытывала. Будучи под действием алкоголя, вдова едва ли не с наслаждением погружалась в вязкий морок, находясь в котором оставалась женой, могла общаться с почившим тираном. Обретая трезвость, она все сильнее злилась на дочь, лишившую её "смысла жизни". Былое безразличие переросло в неприязнь, а затем и вовсе в ненависть.
— И зачем ты явилась? Без тебя мне было гораздо лучше, только портишь все, тупая, никчемная Ийка, - говорила мать каждый раз, когда Ия приезжала.
— Да лучше бы ты маленькой сдохла, а отец бы твой жил.
— Ты не нужна мне. Совсем не нужна. Чего влезла? Разве я тебя звала? Не нужна, не нужна, не нужна!
Ия терпела потому, что вопреки очевидному все же надеялась. Надеялась, что мать одумается, что-то поймёт, пересмотрит и переосмыслит.
Надежда Ровицкая
