— Если ты собираешься в чем-то обвинять папу, то я не хочу тебя слушать! - сказала Ульяна сквозь зубы.
Слава вздохнула. С возрастом она так и не научилась сдерживать эмоции, держать их в узде. Чувства правили бал. Разум всегда просыпался позже, когда Слава уже успевала наломать дров. Так и сейчас, не дослушав Красинского, она поддалась эмоциям, не пожелала ничего больше знать.
Часть 66
Начало
Договорившись, наконец, о встрече в ресторане, Слава кокетливо заметила:
— Никакого вина, Красинский, и никаких гостиниц. И думать забудь.
— А что, если не дожидаясь встречи, я озвучу тебе один из самых важных пунктов по делу о твоем муже? - спросил Красинский и Слава буквально увидела как победно он улыбается.
Дело в том, что поджимали сроки сдачи очередного романа в издательстве. Слава была завалена работой, которой несколько недель откровенно пренебрегала, не умея отвлечься от навязчивых мыслей об исчезнувшем муже. Теперь свободного времени совсем не осталось, именно поэтому она раз от раза переносила встречу с Красинским.
Сообщать что-либо по телефону упрямый гулена-юрист категорически отказывался, упорно настаивая на личной встрече.
— Ты просто хочешь видеть мое лицо, - догадалась однажды Слава, получив очередной отказ просветить ее прямо сейчас, не дожидаясь возможности увидеться.
— Что ты имеешь в виду? - не будучи уверен как правильно интерпретировать данное заявление, уточнил Антон.
— Тебе необходимо увидеть реакцию. Мою реакцию на те сведения, что удалось раздобыть. Я это чувствую, Красинский. Только ты не учитываешь то, что самое главное я уже знаю, - Слава усмехнулась.
— Неужели?! Уверена? И что же это по-твоему? - заинтересовался Красинский.
— Наум Платонович жив, остальное может и подождать.
Красинскому не нравилось поведение Славы, но приходилось терпеть. Во-первых, она все еще не оплатила его работу, а во-вторых, он хотел переспать с ней разок-другой, по старой памяти до того, как они расстанутся навсегда.
— Хорошо. Говори сейчас и я подумаю, - поддразнила Слава.
Расценив это как согласие на то, чтобы провести наедине пару часов, Красинский сменил тон с игривого на серьезный:
— Наум Платонович больше не является твоим мужем. Благодаря документам, которые ты собственноручно подписала, вы уже почти полгода как в разводе. Кроме того, на тебе висят долги. Огромные долги, в несколько миллионов. Ты оформила какие-то займы, кредиты. Они, правда, оплачены на несколько месяцев вперед, но уже через четыре с половиной ты должна будешь вносить следующие платежи, иначе начнут капать проценты.
Красинский был уверен, что Слава отнесется к новостям легко, она всегда умела выкручиваться, мужчин своих любила поверхностно, без глубины, переживет и это. Поэтому начал он именно с того, с чего начал. То, что Слава будет шокирована, впадет в истерику, как-то не приходило ему в голову.
Слава открыла было рот, но не издала ни звука. Слова, множество самых разных слов, бесполезно толкались, намертво застряв в глотке.
— Слава? Ты меня слышишь? Ты поняла то, что я только что сказал? - Красинский почти кричал, но Слава отключилась, так ничего и не ответив.
"Как это?! - билась в голове мысль, - То есть как?!"
Красинский еще несколько раз пытался дозвониться, но Слава не хотела с ним разговаривать. Новость о том, что Наум развелся с ней без ее ведома, повесив на нее какие-то кредиты, раздавила Славу, уничтожила. Ей нужно было переварить услышанное, уложить это в голове, как-то принять и понять как жить дальше?
Когда Ульяна вернулась из школы, Слава стояла у окна на кухне, тупо глядя в даль.
Татьяну Александровну она отпустила на три дня, предложив той съездить на дачу, куда никак не получалось выбраться.
— Привет, ма! - весело поздоровалась девочка, - Ты как?
Слава промолчала, даже не повернулась, не обняла, по обыкновению, не поцеловала дочь.
— Ма-а-ам? С тобой все в порядке? - Ульяна подошла почти вплотную, заглянула в пустое, растерянное лицо матери.
— Сядь, детка, мне нужно поговорить с тобой, - проговорила Слава лишенным интонаций голосом.
— Да что случилось?! Что-то с папой? - заволновалась Ульяна, послушно усаживаясь за стол.
— Твой папа предатель, он... - начала было Слава.
— Нет, мама, нет! - горячо запротестовала Ульяна, - Не говори так! Никогда так про него не говори! Слышишь, ма? Папа не такой!
— Детка, послушай, - Слава присела напротив, взяла дочку за руку, но та сразу вырвалась, глаза ее гневно сверкали, рот сжался в линию.
— Если ты собираешься в чем-то обвинять папу, то я не хочу тебя слушать! - сказала Ульяна сквозь зубы.
Слава вздохнула. С возрастом она так и не научилась сдерживать эмоции, держать их в узде. Чувства правили бал. Разум всегда просыпался позже, когда Слава уже успевала наломать дров. Так и сейчас, не дослушав Красинского, она поддалась эмоциям, не пожелала ничего больше знать.
— Твой папа нас бросил, он развелся со мной, он нас предал! - быстро заговорила Слава, но Ульяна тотчас вскочила, с грохотом опрокинув стул и закричала:
— Если папа с тобой развелся, значит так было нужно! Это ты, ты предательница! Потому что так думаешь о нем! Папа нас любит! И тебя, мама, любит! А ты... Я не хочу тебя видеть!
Ульяна стремглав выскочила из кухни, а через минуту громко хлопнула входная дверь.
"Супер! - подумала Слава, - Я же и виновата..."
Она поставила чайник, достала из шкафа любимую ярко-оранжевую кружку.
Заварив чай, Слава снова уселась за стол и задумалась. Через мгновение зазвонил телефон, на экране высветилась фамилия "Красинский".
Неловко взмахнув рукой, Слава опрокинула на себя большую кружку горячего сладкого чая.
— Да что же это такое?! - произнесла она вслух и заплакала.
За три месяца вся ее жизнь полетела в тартарары, нелепо, в одночасье рухнул двадцатилетний брак, оставив после себя огромные долги, боль, чувство горечи и недоумения. В самый неподходящий момент продемонстрировала подростковое бездушие дочь Ульяна. На Славины плечи свалилось так много, что держать лицо, сохраняя внешнее спокойствие и невозмутимость, становилось труднее день ото дня.
Если еще два часа назад она втайне надеялась, что все образуется, то после новостей от Красинского, надежда сбежала, высоко подобрав юбки, стремительно перебирая длинными, босыми ногами.
Слава вспомнила, как в иные минуты, оставаясь наедине с собой, горько плакала, буквально умываясь слезами, давая им волю и размышляя над тем, как же так получилось, что к пятидесяти годам она оказалась одна у разбитого вдребезги корыта? Где, в какой момент жизнь повернула не туда? И можно ли было что-то предпринять, или же злодейка судьба давно уже посмеивалась, потирая сухие тощие руки, уготовив ей все то, что сейчас происходит?
Для каждого смертного свое, индивидуальное блюдо, вкус и количество острых приправ зависит от того, сколько подлостей ты совершил, как много людей обидел.
Станислава всегда считала, что ничего не случается просто так, на все есть причина и вопрошать небеса "за что?!" - глупо и не совсем честно. Всегда есть "за что", если беспристрастно покопаться в прошлом, если вспомнить всё. Рано или поздно, все расплачиваются за содеянное, безнаказанным не уйдёт никто.
Ее наказание это Наум? Любимый и любящий отец единственной дочери?
Получается он не только сбежал, но и оставил ее ни с чем? А она сходила с ума, ломала голову что с ним, спать не могла, не могла работать...
Как там сказал Красинский? "Несколько миллионов"? У нее всего несколько... Что же теперь?
Слава отправилась в душ, привела себя в порядок, начала одеваться, как вдруг в дверь настойчиво позвонили. Слава замерла, она никого не ждала, у Ульяны есть ключ. Или нет? Может быть дочка выскочила так быстро, что забыла его?
Слава поспешила к двери, на ходу промокая полотенцем мокрые волосы.
На пороге стояли Красинский и красная, зареванная, растрепанная Ульяна.
— Я... - Слава не знала что сказать, попыталась притянуть к себе дочь, но та отступила, опалила взглядом из-под лобья.
— Одевайся пожалуйста, - скомандовал Красинский, мы с Улей будем ждать тебя в машине.
Лихорадочно напяливая на себя футболку, джинсы, кашемировый кардиган с капюшоном, Слава даже не думала о том, куда они едут и зачем?
Скатившись по лестнице, Слава выскочила на улицу.
Надежда Ровицкая