Дебби выкурила вторую сигарету и, потушив окурок, посмотрела в окно. Метель поднялась нешуточная. Белая пелена застелила всё вокруг, и даже огонь в камине, бревна в котором задорно потрескивали, не делал комнату более светлой и уютной. Даже наоборот, тени увеличивались и перебегали по стенам от каждого движения. Внизу раздался знакомый скрежет. Вздрогнув, женщина опустила руку и достала дробовик из-под кресла. Прислушавшись, она убедилась, что скрежет не повторился и немного расслабилась. Пусть лучше лежит на коленях, подумала она.
3 дня назад
Дебби быстро носилась по их с Джимом домику в лесу, проверяя все приготовления перед вечеринкой по случаю Нового года и десятилетней годовщины их свадьбы. Десять лет назад в Новый год они уехали туда, где шумели волны и скрепили свой союз. Это был чудесный день и волшебная ночь. Они занялись любовью прямо на пляже, когда тёмная пелена накрыла мир тонким одеялом звёзд. От этих романтических воспоминаний Дебби даже остановилась на лестнице, и щёки её запылали. Посмотрев вниз, она увидела Джима, который растапливал камин. Да, это были чудесные десять лет брака. Мало ссор, две собаки и кот, большой дом в городе и с недавних пор этот лесной домик, двухэтажный с двумя каминами и тремя спальнями. Достался он им от покойной тётушки Мюрель. И наконец-то вывезя весь хлам и оплатив клининг, они были готовы принять в нём гостей и провести все праздники, попивая виски и горячий шоколад. Всё было идеально. Почти… Улыбка сползла с губ Дебби, и она неспеша стала спускаться вниз. Не хватало детских голосов. Они честно пытались, но вот уже как пару лет бросили любую надежду. Она бы пошла на усыновление, но Дебби боялась, что не сможет полюбить чужого ребёнка всем сердцем. Хотя теперь, когда у них было два дома, а им самим стукнуло по тридцать пять лет, идея о приёмной девочке не звучала так уж пугающе.
— Надо вызвать мастера, — Джим выпрямился и упёр руки в бока. — С дымоходом не всё в порядке. Я, конечно, растопил камин, но не удивлюсь, если из него пойдёт чёрный дым, и мы все задохнемся, — он чмокнул Дебби в губы и тут же скривил свои. — Курила?
— Да, — смутилась она, выныривая из объятий мужа. — Всё это расшатало мои нервы.
— Съешь жвачку, знаешь же Мегги…
— Да, — Дебби закатила глаза. — Дебби, милая, — передразнила она писклявый голос. — Ты же знаешь, женщине не пристало курить. Вот если бы я узнала, что моя Жаклин курит, то вставила бы ей в задницу блок и заставила бы прикурить от моей горящей, целлюлитной задницы!
— Дебби! — Джим попытался укоризненно воскликнуть, но вместо этого рассмеялся.
— Её заднице действительно нужен ремонт, — с усмешкой произнесла она, поднимая коробку с игрушками. — Моё предложение подарить ей сеанс массажа от целлюлита, вместо свитера и сладкого набора по-прежнему актуально.
— Тогда, боюсь, она обидится на нас и больше не приедет.
— Убьём двух зайцев сразу!
Она замерла напротив портрета тётушки Мюрель. Признаться, они пытались его снять. Дом теперь принадлежал им, да и портрет изображал только даму в возрасте с уж очень жутко нарисованными глазами. Куда не встань, казалось, она смотрит на тебя! Но ни один мастер, включая Джима, так и не смог снять её. В чём был фокус, никто так и не догадался, и она осталась висеть. Дебби передёрнуло, и она сунула оставшиеся игрушки в старый комод.
После обеда начал падать снег, а вместе с ним приехала первая машина. Мегги вытащила своё длинное, худощавое тело с переднего сиденья и, оглядев домик, махнула мужу. Джордж достал коробки с подарками и, захлопнув ногой дверку, засеменил за женой. Жаклин вытащила один наушник, вот и всё её приветствие.
— Мегги! — Дебби обняла по очереди супругов и помогла с коробками. — Джордж, ну не стоило…
— Славный домик, — этот писклявый голос ну никак не сочетался с внешним видом строгой училки. — Но вам не кажется, что он стоит слишком далеко от города? А вдруг что-то случится?
— На тот случай, Мегги, — Джим втиснулся вперёд и чмокнул кузину в щёку. — Мы займёмся каннибализмом.
— Очень смешно, Джим, — скривила губы она и негодующе глянула на мужа, который улыбнулся.
— Жаклин, ты в следующем году поступаешь, уже выбрала направление? — попыталась встрять Дебби.
— Ага, — лишь ответила она и вновь надела второй наушник.
Дебби взяла пакет с привезёнными угощениями и отправилась на кухню. В гостиной зазвучали голоса: обмен новостями и звуки кружек со стаканами. Опустив пакет, женщина вздохнула. Она понимала, что Мегги ещё злится, что их тётка с Джимом оставила дом ему, а ей пару тысяч и свою коллекцию книг и барахла, которые те вскоре распродала. На улице раздался звук подъезжающей второй машины, и настроение Дебби тут же вернулось в нужное русло.
Саманта Бишеп обладала задорным нравом и обворожительной внешностью, что так хорошо контрастировало с Мегги. И женщина это знала, стараясь выглядеть всё более прелестной при каждом семейном сборе. Выпрыгнув из машины и встряхнув золотистыми локонами, она раскрыла объятья для подбегающей к ней Дебби.
— Дебби, сладкая! — воскликнула она, уткнувшись в щёку младшей сестры.
— Саманта, — выдохнула она, даже не замечая подступающего мороза. — Прости, ты же знаешь, то Куба, то Гавайи, климат вашего штата совсем меня не устраивает, как и мою кожу, — она отстранилась и достала из машины бумажный пакет с бутылкой.
— Я не одна.
— Само собой, — сёстры обнялись и пошли к дому.
Дебби оставалось только поражаться, как в тридцать восемь лет Саманте удавалось сохранять такую фигуру и лицо тридцатилетней: "У неё нет детей и работы, а все деньги остались ей после развода." подсказал внутренний голос.
— Джим! — воскликнула женщина, приманивая мужа сестры. — А ну, иди сюда, старый проказник! Тётушка Саманта наградит тебя парочкой смачных поцелуев!
— Старик? — рассмеялся Джим и проворно подскочил к ней. — Я вдвое моложе твоего бывшего мужа!
— И вдвое беднее, — прыснула она и смачно поцеловала его в обе щеки, оставив след от красной помады.
Сёстры отправились на кухню заканчивать последние приготовления к ужину. Из-за шуточек Саманты и её чуткой помощи, Дебби наконец-то полностью расслабилась. Она любила сестру, и, пусть они виделись лишь пару раз в год, женщина не знала никого, кто был бы ей так же близок, не считая Джима.
— Ну, рассказывай, — Саманта плеснула себе вина и, пока мясо было убрано в духовку, облокотилась об стол. — Чем родственнички Джима недовольны на этот раз?
— Всем и ничем сразу, — она тяжело вздохнула и отбросила кухонное полотенце. — Если бы она не была кузиной Джима, вышвырнула бы её прямо в сугроб вместе с тюфяком мужем, а Жаклин оставила бы у нас, может тогда бы девочка разговорилась.
— Чудеса, — протянула та. — Такие курочки, как мы не снесли ни одного яйца. А эта ворона, родила такого лебедёнка… О! Прости, Дебби! — Саманта отставила бокал и замахала рукой. — Больше ни капли в рот, мой язык — мой враг!
— Всё нормально, — старая рана зудела, но Дебби уже привыкла. — Пей хоть всё, лучше твой язык, чем Мегги.
— Ну так и не приглашай их! — Не могу, они единственные оставшиеся родственники у Джима…
— Кстати, — Саманта кивнула в сторону гостиной. — Этот жуткий портрет не пытались снять?
— Скорее дом рухнет, а он останется висеть, — и женщина во всех красках приступила к рассказам о борьбе с картиной.
Ужин прошёл хорошо. Мясо и печеный картофель зашли на ура, а от салатов остались лишь следы соуса. К десерту уже мало кто мог пошевелится, и Джим сказал, что завали дом снегом, они могли бы не переживать о голодной смерти.
— Теперь каждый из нас плотный, сытный поросёнок, — хохотнул он.
Когда взрослые остались внизу, распивая глинтвейн и виски и обсуждая то, что ещё было неинтересно Жаклин, девушка вновь включила музыку в наушниках и поднялась на второй этаж. Две спальни размещались на верхнем этаже, а также кабинет и ванная комната. Зайдя в последнюю, Жаклин включила воду и умыла лицо. Лампочка над ней замигала, и девушка раздражённо защёлкала выключателем в надежде, что так сможет настроить освещение. Когда свет погас опять и на мгновение включился, она увидела тень, стоящую в ванной за шторкой. Свет вновь погас, и она быстро ударила по выключателю, заставив свет вспыхнуть окончательно. Тени больше не было. И, возможно, не было никогда. Это твоё воображение от той картины и полбокала вина, которое мама разрешила выпить. Но шторку она всё-таки отодвинула в сторону. Ничего. Картина и правда напугала. Пожилая дама со строгим лицом не выглядела жутко. Но вот глаза… Может так ложились тени, но выглядели они живыми. Тёмный силуэт вокруг делал их потусторонними, злыми и… Лампочка лопнула, и осколки разлетелись по кафельному полу. На крик Жаклин сбежались все взрослые, чьи щёки пылали от алкоголя и жара камина.
— Жаклин! — воскликнула мать. — Что произошло?
— Лампочка, — облизнула она губы. — Просто лопнула лампочка.
— Ну-ну, — отец утешающе погладил дочь по спине. — Сейчас заменим.
— Ага, — девушка скрестила руки на груди и покинула ванну, бросив взгляд на шторку.
***
Ветер трещал за дверью. Очередной порыв ударил по стёклам, и женщина невольно вздрогнула. Отложив дробовик, Дебби подошла к окну, плотнее укутавшись в плед. Темнота и снегопад почти уничтожили любую видимость за окном. Но девушка всё равно знала, где лежит окровавленное тело. Кровь вокруг навсегда запачкала снег и отпечаталась яркими следами. Сделав шаг назад, Дебби содрогнулась, а затем дала волю слезам.
