Сидишь ты на кухне, уставившись в пустую чашку. Вчера она была полной: кофе, сахар, молоко – по твоим предпочтениям. А сегодня пустая. И ты тоже пустой. Вчера была огненная буря, вчера ты был на пике. Всё шло как надо. Голову пронзали молнии вдохновения, руки летали по клавиатуре, ручка танцевала по бумаге. Ты был внутри самого себя и одновременно за пределами этого мира. Полёт. Держись за это ощущение как можно крепче, хотя ты прекрасно знаешь, что оно длится недолго.
И вот оно: опустошение. Тишина после шторма. Штиль.
Ты сидишь, чувствуешь эту пустоту внутри и снаружи, и в голове тихо тлеет мысль: «Что, если я сгорел? Что, если это был последний всплеск вдохновения? Что, если теперь это всё?» Вдохновение приходит как неумолимый диктатор: неожиданно, без предупреждения, и уходит так же внезапно. Это не ты его хозяин, оно владеет тобой. Вчерашний день был диким и ярким, но сегодня ты пуст. И вот он – страх, что, возможно, так будет всегда.
Огонь сжигает. Любая вспышка требует топлива, и однажды его становится меньше, чем раньше. Ты чувствуешь в теле усталость, словно после долгого путешествия без остановок. Ты пытаешься заставить себя что-то делать, но всё идет тяжело, как если бы каждый шаг был через вязкий туман. «Может, я не тем занимаюсь? – думаешь ты. – Может, все эти творческие порывы – не больше, чем иллюзия?»
И тут к тебе подходит старик. Неважно, кто он и откуда. Это может быть твой внутренний голос или пожилой сосед, который, как ты заметил, всегда воняет табаком и гречневой кашей. Он подсаживается рядом, смотрит на твою пустую чашку и говорит: «Что, парень, выдохся?»
Ты смотришь на него с лёгким раздражением. Да, выдохся. И что? Что тебе ещё сказать? Старик хмыкает, чешет небритую щеку и продолжает: «Ты знаешь, что такое закалка? Это когда ты сначала испытываешь металл огнём, а потом охлаждаешь его. Повторяешь это снова и снова, пока металл не станет крепче. Точно так же и с тобой. Вчера был огонь, сегодня вода. Порой, чтобы стать крепче, нужно уметь не только гореть, но и остывать».
Ты молчишь. Чувствуешь, что где-то в его словах есть смысл. Огонь творческого порыва всегда требует остывания. Это как вдох и выдох. Жизнь не может состоять только из одного действия. Ты вдохнул вчера, а сегодня выдыхаешь.
«Что ж, – говорит старик, – ты думаешь, что когда ты пустой, это плохо? Да ничего подобного. Ты пустой, потому что готовишься стать полным снова. Усталость после вдохновения – это не сигнал того, что ты сломан. Это просто процесс. Ты не можешь быть на пике всё время, иначе сгоришь».
Он встаёт, поправляет штаны и уходит, оставив за собой запах табака и каши. Ты смотришь на его удаляющуюся фигуру и вдруг понимаешь: это и есть жизнь. Огонь, вода, металл. Ощущение вдохновения – это вершина горы, но каждый раз, достигнув её, тебе приходится спускаться обратно, чтобы набраться сил для следующего подъёма.
Тебе кажется, что творческое пламя сжигает тебя дотла, но на самом деле оно закаляет. Ты в огне не горишь, ты становишься сильнее, тверже. Каждый раз, когда ты выдыхаешь, ты думаешь, что всё закончено, что больше ничего не будет. Но это не так. Всё только начинается. И в этой пустоте есть скрытая красота. Она – пространство для нового. Ты – металл, что ждёт своей следующей закалки.
На следующий день ты снова возьмёшь ручку в руку. И да, возможно, ты не сразу почувствуешь то самое вдохновение. Но тебе уже не страшно. Ты знаешь, что каждый порыв – это часть цикла. И циклы не заканчиваются.