Первая часть рассказа доступна по ссылке: https://dzen.ru/a/ZsNQByv05TxITtPr
Ночь прошла спокойно, Евгению не снились кошмары, однако «Отто Дикс» так и не замолкли, твердя про черное и белое.
С гудящей от унылой песни головой Женя добрался до пустующего после сессии факультета. Кафедра диалектологии находилась в том же здании, что и сам историко-филологический факультет, но в тоже время имела отдельный вход. Это не раз отмечали студенты, придавая кафедре таинственности.
Молодой человек негромко постучал, после приоткрыл дверь и сказал: «Здравствуйте, могу войти?»
Внутри кафедра действительно выглядело необычно, больше похожей на музей: на стенах, деля невольное соседство, висели мечи, булавы и другое оружие и в то же время полки с глиняной посудой и другой древнерусской домашней утварью. В углу, на самом видном месте на столе расположилась верхняя половина манекена с висевшей на нем кольчугой и шлемом на голове.
Ирина Ивановна Котова, пожилая женщина, на вид около шестидесяти с крашеными рыжими волосами и седыми корнями сидела за столом и листала бумаги. Женя и раньше ее видел, но лично не был знаком. Диалектология у них начнется только на третьем курсе.
– Мы тут делим место с кафедрой археологии, поэтому здесь столько средневекового оружия. Здравствуйте, молодой человек. Тебя Женя зовут, правильно? Мне отец Артемий еще вчера позвонил. А теперь расскажи все, как есть, с подробностями. И даже не сомневайся, уж кто-кто – а я точно тебе поверю.
За время рассказа Ирина Ивановна ни разу не перебила студента, а когда тот закончил, еще минуту молчала, о чем-то раздумывая.
– Твоему другу, Сергею, нужна помощь, но врачи здесь не помогут, а вот мы постараемся, – уверенно сказала преподаватель.
– Так что с ним в итоге? Это как-то связано с той самой Евдокией Степановной? – спросил Женя.
– Перед тем, как я тебе расскажу, я должна предупредить. Все, что ты сейчас узнаешь, может противоречить твоему мироощущению. Ты, скорее всего, не поверишь. Но если все-таки поверишь, у тебя будет два выхода: хранить тайну или забыться. Многие выбирают второй вариант.
Сердце Жени начало стучать быстрее. «Неужели потустороннее все-таки существует? Не то, про которое говорят шарлатаны-экстрасенсы, а настоящее, что действительно можно увидеть?» – подумал он.
– Вы поверили мне, а я поверю вам.
– Хорошо. Так вот, вы с ребятами, сами того не ведая, освободили Туманницу. Это темное существо, наводящее морок на жертву, и поедающее его позитивные чувства. Встретившись с ней, человек плохо спит, видит кошмары и часто слышит угнетающую музыку. Очень быстро он впадает в затяжную депрессию и заканчивает жизнь самоубийством. Иногда умирает от сердечного приступа или припадка.
Женя хотел что-то спросить, но Ирина Ивановна продолжила:
– Ты обещал выслушать до конца. Туманниц осталось мало, я даже думала, что их всех истребили еще лет сорок назад, но нужно будет поднять архивы. Существо, которое охотилось на тебя, было голодным. Не знаю, как оно продержалось столько лет без еды, но теперь убивает быстро. Тот мужчина, Виктор, он мертв, потому и приходил к тебе в видениях. Обычно Туманница набрасывает на жертву морок и долго мучает, но Виктор был слаб, из-за этого погиб так быстро. С Сергеем есть еще надежда.
– Я вчера сходил в церковь, и мне спалось лучше. Но музыку я все равно слышал.
– Туманницы – как клещи, если они наметили себе жертву, то уже не отпустят. Поход в церковь временно убрал часть симптомов, но не избавил от болезни. Надо уничтожить темное создание, тогда и Сергей, надеюсь, поправится.
– А когда он набросился на меня, Сережа был в собственном сознании?
– Не совсем. Как я и сказала, Туманница голодна и не стала выжидать. Она хотела, чтобы Сергей тебя убил, а сам покончил с собой, тогда она стала бы очень сыта и на какое-то время успокоилась.
– А как она освободилась? Я не совсем понял.
– Ее в свое время кто-то запечатал, она не могла покинуть пределы дома, в котором находилась. Прикидывалась немощной старушкой. В диктофонную запись она через заклинание вложила свой дух и покинула его, как только запись была проиграна.
– Стоп. Вы сказали, что кто-то запечатал ее. А кто это мог быть? И кто вы на самом деле? Вы знаете слишком много про Туманниц.
–Мы зовем себя Изгои. Не потому, что мы нелюдимы или что-то подобное, а в другом контексте. Уже много веков Изгоями с большой буквы называют людей, изгоняющих злых духов и борющихся с нечистью. До революции в каждом городе было отделение, потом стало значительно меньше. Сейчас подавно. Кто-то погибает, кто-то с семьей переезжает в большие города, и тогда за маленькими городами и деревнями уже некому присмотреть.
– И про вас, получается, никто не знает? Даже милиция?
– Ты прав, не знают. И ты, если захочешь, тоже сможешь забыть. После уничтожения нечисти мы проводим обряд отпущения увиденного. Люди забывают все, что связывает их с паранормальщиной.
– И много вас таких?
– Здесь четверо всего. А соседнее отделение в трёхстах километрах отсюда.
– Мало человек на такую площадь, – прикинул Женя.
– Мало, но деваться некуда. Все, кто занимается этим, добровольцы, вынужденные зарабатывать на жизнь другим трудом. А за риск никто не платит. Смешно, но Изгои и под общепринятое понятие тоже подходят: одинокие, отверженные, изгнанные из общепринятого миропорядка. Нас мало, и нужна твоя помощь. Как минимум прошу, чтобы ты показал нам то место в Верхних Хомах.
– А разве она не поселилась в доме, в котором она нас мучала? Там, где умер Витек и Серега впал в кому?
– Там только ее дух. А нужно уничтожить тело и гнездо. Желательно сжечь. Сейчас карту района достану, покажи на ней, пожалуйста, улицу.
– А можно мне с вами? – Женя без раздумий предложил помощь. Он с детства мечтал участвовать в чем-то подобном и ни за что не упустил бы такой шанс.
– Это опасно.
– Я хочу воочию посмотреть, как работают Изгои. К тому же вы говорили, что вас мало, вот и помогу, чем смогу.
– В таком случае мы отправимся туда сегодня ночью. Днем показываться нельзя. Могут вмешаться местные, и тогда жертв не избежать.
***
Весь оставшийся день прошел как на иголках. Женя не мог расслабиться, он только и делал, что ждал вечера. Позвонив Диману, он узнал, что хороших новостей о самочувствии Сереги ждать не стоит, но очень надеялся, что сегодняшней ночью он сможет ему помочь. Однако Женя так до конца и не осознавал, как уничтожение нечисти, которая, оказывается, существует не только в сказках, но и наяву, поможет здоровью его друга. После разговора с Ириной Ивановной он больше не обижался на Серого, понимая, что во всем виновата Туманница.
Наконец, в окно моргнули фары автомобиля – за ним приехали.
***
Это был уазик, обычный серый уазик. В нем уже сидело трое: водитель лет сорока, его имени Женя еще не знал, рядом сидела Ирина Ивановна, а сзади отец Артемий, но не в церковной рясе, а в обычной одежде – джинсы, толстовка-балахон.
– Ну что, ты готов? Еще есть возможность отказаться, – сказала Ирина Ивановна.
– Я не отступлю, – подтвердил Женя и полез на заднее сиденье машины.
– Отца Артемия ты уже знаешь. Познакомься с еще одни членом нашего отделения, его зовут Максим. Он около года с нами. Он, как и каждый в этой машине, столкнулся с нечистью и после присоединился к нашей организации, чтобы помогать людям. Максим, это Женя, студент филфака, кстати.
Максим угрюмо буркнул: «Приятно познакомиться».
***
Через тридцать минут автомобиль въехал в Верхние Хомы.
– Мы же еще не доехали, Пролетарская на следующей улице будет, – удивился Женя внезапно остановившемуся уазику.
– Дальше пойдем пешком, иначе сможем спугнуть, – ответил отец Артемий, – Конечно, она и шаги услышит, но к этому времени мы сможем окружить ее гнездо. Женя, тебе лучше остаться в машине.
– Нет, если начал –пойду до самого конца.
Максим открыл багажник и достал большой походный рюкзак. После покопался в нем, вытащил оттуда квадратный сверток и протянул Ирине Ивановне. Та его сразу развернула, и Женя увидел небольшую книгу, однако прочитать ее название в темноте было сложно. Отцу Артемию выдали охотничий нож в ножнах, который он прикрепил к поясу джинсов.
– Женя, а почему у тебя на балахоне написано Люмен? – спросил Максим
– Моя любимая рок-группа, от нее у меня и прозвище такое.
– Интересно то, что Люмен – это еще и свет, в физике – единица измерения светового потока. Получается, что сегодня бороться с тьмой пришел человек по прозвищу Свет. Ирина Ивановна, как вы считаете, не спроста? – предположил Максим.
– Я уверена, что это не совпадение.
– Ну, раз ты Люмен – держи фонарик. Туманница хоть и не боится света – этот фонарик ее неприятно удивит. Уничтожить не сможет, но обездвижить на некоторое время способен.
– Это какой-то особенный магический фонарик? – спросил молодой человек.
– Нет, магии в нем нет. Но он тактический. Такой спецслужбы на тайных заданиях используют. Он любого человека, который в полной темноте находится, слепит и вводит в ступор на какое-то время. На чудовищ оказывает еще более обездвиживающий эффект.
Максим же для себя достал из рюкзака небольшой топорик, большой водяной пистолет и бутылку прозрачной жидкости. Заполнил пистолет, остаток передал Артемию.
– А что в пистолете? Святая вода? – высказал свою догадку Евгений.
– Лучше. Соляная кислота. Чудовища ее очень не любят, долго регенерируют. А ты, Артемий, благослови.
Артемий подошел к каждому из Изгоев и перекрестил. Со студентом повторил процедуру.
Женя вопросительно посмотрел на отца Артемия.
– Дополнительная защита. Как твой поход в церковь вчера. Ненадолго сдерживает влияние темных существ. Но нам надо поспешить. План такой: обступаем дом, накладываем печать и проводим ритуал изгнания.
***
Песня «Черное и белое» зазвучала, когда команда поравнялась с кварталом брошенных домов.
– Ирина Ивановна, я опять слышу эту песню, тихо сказал Женя, чувствуя поднимающуюся внутри тревогу.
– Теперь мы тоже ее слышим. И правда нагоняет тоску.
– Но каждый должен слышать свою депрессивную музыку, разве нет?
– Ты самый чувствительный из нас, и своей тревогой глушишь остальных. Что-то вроде эмоционального ретранслятора. И теперь, если ты что-то будешь видеть, мы тоже это увидим.
Внезапно на столбах загорелись фонари. Весь район окутал туман, сквозь который были видны темные силуэты.
Максим брызнул из водяного пистолета в туман. Музыка прекратилась, что-то в белой пелене взвизгнуло, в воздухе почувствовался запах гари.
Костлявая коричневая рука с когтями на пальцах появилась из земли и схватила Ирину Ивановну за ногу. Максим быстро выхватил топорик и рубанул по руке – та рассыпалась в труху. Однако сразу же появился десяток таких же рук.
– Она пытается нас обездвижить. Максим, продолжай рубить. Артемий, ты в это время делай круг. Женя, а ты держись к нам поближе. Фонарик не включай, еще рано, – командовала глава отделения Изгоев.
Пока Максим неистово, словно надоевшие корни, рубил костлявые руки, святой отец очерчивал вокруг группы круг с помощью жидкости из бутылки – та, касаясь земли сверкала и шипела.
– Готово, Ирина Ивановна, приступайте, – сообщил он.
Ирина Ивановна достала книгу и стала читать что-то на старославянском языке – Женя сразу определил язык.
Спустя пару минут туман рассеялся, фонари погасли, улица стала обычной.
– У нас совсем мало времени, пока она не очнулась, бежим. Нужно заблокировать вход в дом. Женя, какой из домов?
– Самый крайний справа!
– Отлично, все туда.
Но едва Женя рванул с места, как все вокруг него закружилось, словно вокруг была карусель, он стал осью, на которой она крутилась. Люмен зажмурился, а когда открыл глаза – удивился: вокруг не было Верхних Хом, он был у себя в деревне, посередине пруда и шел ко дну. Руки и ноги отказывались слушаться.
«Страх! Это был мой детский страх, в семь лет я боялся, что утону. Мне снился именно этот сон: я посередине пруда, не могу плыть, иду ко дну», – с такими мыслями Женя чувствовал, как от отсутствия кислорода начинает гореть в груди, еще немного и он утонет по-настоящему.
Почувствовались слабые удары по спине.
– Мы с тобой, парень, ничего не бойся. Это просто морок, – это говорил Артемий.
Иллюзорный пруд из страха пропал, студент немного прокашлялся. Стало понятно, что он снова вернулся на Пролетарскую.
Пока он приходил в себя, он увидел, что Максим первым рванул к дому, но не успел открыть калитку: ему навстречу выскочило существо, имевшее только силуэт человека. В остальном оно больше напоминало фигуру-негатив, вырезанную из пленки, которая лишь еле-еле различалась с таким же пространством. По-другому мозг Жени не мог описать монстра.
Максим одним ударом был отброшен на несколько метров. Упав, он не издал ни звука, даже перестал шевелиться. В это время из земли появились новые костлявые руки и, словно в болото, стали затягивать Изгоя в землю.
– Свети! Ты должен его парализовать, иначе погибнешь. Не бойся! – крикнула Ирина Иванова
Женя не испугался. На ходу включив фонарик и светя прямо в лицо чудовищу, он смог его ненадолго обездвижить. В свете фонарика форма изменилась: теперь Туманница больше напоминала глиняную статую, смутно похожую на человека. В это время отец Артемий вылил на нее остатки соляной кислоты и без малейшего сопротивления затолкал в дом, а после облил порог дома остатками кислоты.
– Теперь дело за малым, – сказал облегченно Максим, стирая капли пота с лица.
Ирина Ивановна прочитала очередное заклинание из своей книги.
Спустя несколько минут команда Изгоев покинула Пролетарскую улицу.
***
Глядя на зарево пожара на выезде их Верхних Хом, Женя спросил:
– Теперь точно все? Мой друг, Серега, с ним все будет в порядке?
Ирина Ивановна посмотрела на него и ответила:
– С ним и так все было в порядке. Теперь пришло время нам рассказать тебе еще один секрет.
– Какой? – теперь Женю было сложно чем-то удивить.
– На самом деле в коме был не он, а ты. Туманница сразу после смерти Виктора затащила тебя в свой мир. Точнее, она тащит не в свой мир, а наоборот, любит забираться в подсознание жертвы, и после начинает понемногу разрушать его мир, создавая иллюзию того, что все происходит в реальности. Когда ты впал в кому, все на факультете стали это обсуждать. Тогда-то я все и поняла. Дмитрий и Сергей рассказали мне о тебе.
Я подняла архивы отдела и выяснила: победить Туманницу по-настоящему можно только в сознании другого человека. Судя по всему, наши предшественники неправильно провели ритуал, за них взялись спецслужбы из КГБ, проверить никто не смог. Туманница выжила и слилась с сознанием старушки. Скорее всего есть вторая жертва. Она должна быть жива, но с поломанным сознанием. Нужно будет расспросить жителей Хом.
Нам же, в отличие от предшественников, удалось попасть в твое сознание и помочь не погибнуть.
– А почему вы мне сразу не сказали правду? Что я в коме и в опасности, – спросил Женя.
– Сознание – хрупкая штука. Если бы мы тебе начали говорить всю правду сразу – неизвестно как бы все обернулось. Ты мог бы погибнуть или сойти с ума. На этот раз ритуал проведен до конца. И завтра ты, наконец, проснешься. Неделю уже лежишь.
– Неделю? Вот это да. А я смогу вспомнить все, что происходило? Или Изгои – просто бред моего пораженного сознания, и я все забуду?
– Зависит от твоего желания. Мы действительно существуем. Если ты готов к нам присоединиться, то ты все будешь помнить. Если не готов – в таком случае увидимся на курсе диалектологии.
– Я хочу стать одним из вас. Хочу помогать людям. Я всю жизнь мечтал увидеть что-то необычное, и когда мне наконец-то выпал такой шанс, не упущу его.
– Я рада этому, Женя. В таком случае добро пожаловать в Изгои.
***
Жительница Верхних Хом по имени Валентина очнулась около железнодорожного вокзала. «Что я здесь делаю? И почему я такая грязная и старая? Люди, который сейчас год?» – спрашивала Валентина, но люди ей не отвечали, зная про ее недуг и в душе жалея несчастную сумасшедшую.