(27:1–23)
Некоторые исследователи считают, что отдельные части главы 27 на самом деле принадлежат утраченной речи Софара. Альберт Барнс приводит три убедительных аргумента против авторства Софара: (1) Ни один древний манускрипт или версия не поддерживает это мнение. (2) Если бы эта глава была речью Софара, то за ней логически следовал бы ответ Иова. (3) Все речи друзей начинались словами «и отвечал... и сказал»; в данной главе эта фраза отсутствует. Поэтому, по мнению Барнса, подобное суждение является ничем иным, как простым «предположением».
По мнению Фрэнсиса Андерсена, в главе 27 Иов завершает спор с друзьями, начавшийся в главе 3, таким образом, сбалансировав его. Эта глава начинается новой фразой «и продолжал Иов... речь свою и сказал», что отличает её от всей остальной части. Далее Фрэнсис Андерсен объясняет: «Поскольку Иов нигде не отрицает справедливость Бога, нет ничего противоречивого в том, что здесь он её утверждает. Разногласие между Иовом и его друзьями возникло не из-за того, справедлив ли Бог или нет; оно касалось того, как проявляется справедливость Бога в конкретных случаях, в частности, в том, что произошло с Иовом».
ИОВ НАСТАИВАЕТ НА СВОЕЙ НЕПОРОЧНОСТИ
«И продолжал Иов возвышенную речь свою и сказал: "Жив Бог, лишивший меня суда, и Вседержитель, огорчивший душу мою, что, доколе ещё дыхание моё во мне и дух Божий в ноздрях моих, не скажут уста мои неправды, и язык мой не произнесёт лжи! Далёк я от того, чтобы признать вас справедливыми; доколе не умру, не уступлю непорочности моей. Крепко держал я правду мою и не отпущу её; не укорит меня сердце моё во все дни мои"» (Иов 27:1–6).
И снова Иов утверждает, что он невиновен, так же, как он делал это прежде (6:29, 30; 9:15, 20, 21; 23:10–12). Он страстно настаивает на своей непорочности, отвергая обвинения друзей.
Стих 1. Эта глава начинается непривычной фразой: «И продолжал Иов возвышенную речь свою и сказал». Слово, переведённое как «продолжал», на иврите представляет собой конструкцию из глагола (уаййосеп) и инфинитива (сеет), которую можно было бы перевести как «и продолжал он добавлять» и «рассуждать». Слово, переведённое как «речь» (машал), обычно переводят как «притча» (Прит. 1:1, 6; 10:1; 25:1; 26:7, 9; Пс. 77:2; 43:15; Чис. 23:7, 18; 24:3, 15, 20, 21, 23; см. Ис. 14:4; Мих. 2:4). На иврите вводная фраза в стихе 1 идентична той, что в 29:1.
Стихи 2–4. Эти стихи образуют довольно таки сложную клятву, посредством которой Иов продолжает настаивать на своей невинности. Эта клятва начинается фразой «Жив Бог» (см. 2 Цар. 2:27). За ней следует жалоба, что Бог лишил Иова суда и огорчил его душу. Причиной горести Иова была его уверенность в том, что Бог его не слышит. Поэтому он считал, что ему было отказано в справедливом суде.
«Доколе ещё дыхание моё во мне и дух Божий в ноздрях моих». Эти слова также следует понимать как продолжение клятвы (см. 4 Цар. 2:2; 4:30) или как условие верности Иова своей клятве. Иов признавал, что Бог есть Тот, кто даёт «дыхание» жизни (см. Быт. 2:7).
Сама же клятва звучит в ст. 4: «Не скажут уста мои неправды, и язык мой не произнесёт лжи!» «Ложью» были заявления друзей, что все несчастья Иова были вызваны его ужасным тайным грехом. На протяжении всех своих речей Иов последовательно отвергал это обвинение. Как мудро заметил Шекспир, «Всего превыше: верен будь себе. Тогда, как утро следует за ночью, последует за этим верность всем» (Шекспир, Гамлет, 1.3.78–80 в переводе Б. Пастернака).
Стих 5. Фразой «Далёк я от того» начинается вторая часть клятвы (см. Быт. 44:17; 1 Цар. 2:30; 12:23; 22:15; 24:6; 2 Цар. 20:20). Сатана не сомневался, что Иов отвергнет Бога, если на него обрушатся беды (2:4, 5). Однако этого не случилось. Каждый раз, когда Иов говорил, он настаивал на своей непорочности.
Стих 6. «Крепко держал я правду мою и не отпущу её». Иов не утверждал, что он был абсолютно безгрешен, но он всегда держался стандартов праведной жизни. «Не укорит меня сердце моё во все дни мои». Иова не терзали сожаления или раскаяние, поскольку его совесть была чиста перед Богом.
УДЕЛ БЕЗЗАКОННЫХ
Иов понимал, что Бог не оставляет нечестивых без наказания за их преступления. Его чувство отчуждённости от Бога усиливалось осознанием того, что с ним обращались, словно он был одним из этих беззаконных.
«Какая надежда лицемеру?»
«Враг мой будет, как нечестивец, и восстающий на меня — как беззаконник. Ибо какая надежда лицемеру, когда возьмёт, когда исторгнет Бог душу его? Услышит ли Бог вопль его когда придёт на него беда? Будет ли он утешаться Вседержителем и призывать Бога во всякое время? Возвещу вам, что в руке Божией; что у Вседержителя — не скрою. Вот, все вы и сами видели; и почему вы столько пустословите?» (Иов 27:7–12).
Стихи 7–10. Фраза «враг мой» означает всех восстающих, то есть нападающих на него. О лицемерах или «безбожных» (Новый Русский Перевод) Иов подробно говорил ранее. Разумеется, что для таких людей нет никакой надежды! «Надежды больше нет», вероятно, самое печальное выражение в русском языке. Её произносят врачи родственникам неизлечимо больного человека. Обращаясь к христианам из бывших язычников, Павел сказал, что раньше они были «без Христа... не имели надежды и были безбожниками в мире» (Еф. 2:12). Он также призывал христиан не скорбеть об умерших, «как прочие, не имеющие надежды» (1 Фес. 4:13). Автор послания к евреям писал, что они имеют «предлежащую надежду, которая для души есть как бы якорь надёжный и крепкий и проникает внутрь за завесу» (Евр. 6:19). Услышит ли Бог вопль беззаконного, когда придёт на него беда? Нет. Такие люди не будут утешаться Вседержителем или призывать Бога во всякое время.
Стих 11. На протяжении всей своей жизни Иов видел силу руки Божией в этом мире. Он не нуждался в наставлениях друзей, чтобы узнать о могуществе Бога. Тот факт, что он на себе прочувствовал эту силу, причинял ему ещё больше страданий.
Стих 12. Иов обвинил своих друзей в том, что они занимались пустословием. На иврите это звучит буквально как «тщеславились из-за пустых вещей» (хебель техбалу). Этой усилительной конструкцией Иов подчёркивает бесполезность слов своих друзей.
«Вот доля человеку беззаконному»
«Вот доля человеку беззаконному от Бога, наследие, какое получают от Вседержителя притеснители. Если умножаются сыновья его, то под меч; потомки его не насытятся хлебом. Оставшихся по нём смерть низведёт в гроб, и вдовы их не будут плакать. Если он наберёт кучи серебра, как праха, и наготовит одежд, как брение, то он наготовит, а одеваться будет праведник, и серебро получит себе на долю беспорочный. Он строит, как моль, дом свой и, как сторож, делает себе шалаш; ложится спать богачом и таким не встанет; открывает глаза свои, и он уже не тот. Как воды, постигнут его ужасы; в ночи похитит его буря. Поднимет его восточный ветер и понесёт, и он быстро побежит от него. Устремится на него и не пощадит как бы он ни силился убежать от руки его. Всплеснут о нём руками и посвищут над ним с места его!» (Иов 27:13–23).
В этом отрывке Иов говорит о поражении беззаконных. Некоторые комментаторы усматривают несоответствие между тем, что Иов говорит здесь и сказанным ранее в гл. 24. Однако в гл. 24 Иов говорил о том, что нечестивые не получают наказания сразу же по совершении преступлений, тогда как в этом отрывке он говорит об их «наследии» или «доле».
Различие между этими речами, главным образом, в том, что раньше Иов рассуждал о том, что нечестивым удаётся на время избежать наказания, а теперь он рассматривает их «наследие» — то, что они получат в конечном итоге. Здесь нет противоречий, лишь разные временные акценты: настоящее и будущее.
Стих 13. Иов начинает описание доли и наследия беззаконного с притеснителей. Слова «доля» (хелек) и «наследие» (нахала) означают «положенную часть добычи», захваченной у покорённого народа. Использование этих слов здесь является примером иронии, которая периодически появляется на страницах книги.
Стихи 14–23. Иов подробно описывает несчастья, которые обрушатся на противящихся Богу. Некоторым образом, эти стихи очень созвучны тому, что ранее говорили его друзья (см. 4:17–21; 5:12–14; 11:20; 15:20–35; 18:5–21; 20:5–29). Это сходство побудило некоторых комментаторов приписать весь этот отрывок или его отдельные части тому или иному из друзей Иова. Однако не следует забывать, что Иов и его друзья имели один и тот же взгляд на Бога с одним исключением: Иов знал, что не был таким ужасным грешником, каким его выставляли друзья. В этом и была его дилемма! Почему он страдал так, как должен страдать человек, которого отвергнул Бог?
Иов называет различные наказания, какие постигнут беззаконных притеснителей:
1. «Если умножатся сыновья его, то под меч» (27:14). Сколько бы ни было детей у нечестивого, его род прервётся.
2. «Потомки его не насытятся хлебом» (27:14). Об этом проклятии нечестивых подробно говорилось ранее (24:5, 6).
3. «Оставшихся по нём смерть низведёт в гроб» (27:15). Слово «смерть» (мавет) иногда переводят как «умереть» (см. Современный Перевод).
4. «Вдовы их не будут плакать» (27:15). В древнееврейском тексте написано «его вдовы» (см. Современный Перевод), указывая на то, что этот беззаконный человек был многоженцем. Однако в большинстве современных переводов со словом «вдовы» стоит местоимение множественного числа («их»), означая вдов «оставшихся» после беззаконных. Вероятно, эти женщины будут настолько ошеломлены обрушившимися на них бедами, что им некогда будет скорбеть.
5. Его серебро и одежды отдадут праведникам и беспорочным (27:16, 17). Об этом принципе говорится и в других местах Писания (Прит. 28:8; Еккл. 2:26).
6. Его богатство исчезнет (27:18, 19). Нечестивый построит свой дом, как моль. В Современном Переводе и Новом Русском Переводе написано «словно моль свой кокон». Здесь сделан акцент на хрупкости и ненадёжности этой конструкции. То же самое можно сказать о шалаше, который строит сторож на сезон жатвы (Ис. 1:8).
7. «Поднимет его восточный ветер и понесёт» (27:20–22). Такому человеку негде скрыться.
8. Он станет предметом насмешки (27:23). Всплеснуть о ком-то руками и посвистать над кем-то было выражением публичного презрения и осмеяния (см. Иер. 49:17; Плач 2:15; Иез. 27:36; Соф. 2:15).
И даже в этом случае мы не должны забывать, что все эти заявления носят общий характер и не обязательно применимы ко всем беззаконным при любых обстоятельствах.
Сэмюэль Кокс приводит хороший анализ различий между этим заявлением Иова и заявлением Софара в главе 20, а также заявлениями друзей в целом: «Мы также должны, если хотим быть объективными и справедливыми, рассматривать его рассказ о конце беззаконного в контексте тогда и теперь. Тогда он имел дело с вычурным и безжалостным догматическим учением Софара [Гл. 20] о том, что беззаконные всегда и незамедлительно получают должное возмездие за свои грехи, и что страдания подобные его, выпадают только на долю нечестивых. В ответ на это безосновательное и жестокое догматическое заявление Иов привёл ряд фактов, которые не давали ему покоя, о том, как некоторые, в том числе самые закоренелые, грешники наслаждаются долгой жизнью в достатке и здоровье, тогда как некоторые праведники страдают от тяжёлого труда и разрушительных бед. Однако теперь конец беззаконного совсем другой, так как он рассматривает его с иной перспективы. Друзья хотели лишь того, чтобы в изображении беззаконных он узнал себя. А он отвечает им, не отрицая истины в их заявлениях, что то, что они говорили, не было истинным в отношении него».
Глава 27 завершает цикл речей Иова и его друзей. Они так и не пришли к решению проблемы, почему страдают невинные. Роберт Олден пишет: «К счастью, истина не определяется народным голосованием. Мы больше не услышим трёх друзей, но Иову ещё есть что сказать, в том числе и об источнике настоящей мудрости».