Мне удалось побеседовать с Андреем Владимировичем Цветковым - нейропсихологом, доктором психологических наук, ведущим научным сотрудником отделения клинической психологии МНПЦ наркологии.
Интервью получилось очень интересным и не только для специалистов. Я хотела бы привести здесь наиболее значимые моменты нашей беседы.
МРТ, УЗДГ, ЭЭГ... И НЕЙРОПСИХОЛОГ: ДЕЛИМ СФЕРЫ ВЛИЯНИЯ
Вопрос. Какова “сфера компетенции” нейропсихологического обследования в сопоставлении с аппаратным? В каких случаях более наглядную картину даёт первое, в каких – второе; и в каких необходима комбинация?
А.В. Давайте начнем с того, что дает аппаратное обследование и зачем оно вообще нужно. В неврологии (а большинство клиентов нейропсихолога имеют неврологические «отягощения», как принято говорить) золотым стандартом является сочетание трех аппаратных методик: магнитно-резонансной томографии (МРТ), дуплексного сканирования сосудов головы и шеи (УЗДГ) и электроэнцефалографии (ЭЭГ).
Томограф показывает структуры мозга, и это единственный метод точно посмотреть – сохранена ли ткань или есть кисты, кровоизлияния, опухоли и прочие повреждения.
Допплерография сосудов отражает особенности кровотока, который часто нарушается из-за травм головы и шеи (в частности, у детей при родовспоможении), из-за остеохондроза у взрослых.
Наконец, ЭЭГ отражает спонтанную и вынужденную (при провоцирующих пробах) электрическую активность клеток мозга. Причем – активность просуммированную, на 100 миллиардов нервных клеток с поверхности черепа обычно «снимают» токи в 16-24 точках. То есть в некотором смысле ЭЭГ показывает «температуру по больнице» - если в каком-то «отделении» идет эпидемия (например, эпилептические припадки), это будет видно, а если «лихорадка в отдельных палатах» - то нет. Кроме того, до 7 лет, пока мозг активно «созревает», ЭЭГ не очень информативна.
В настоящее время я всем своим клиентам рекомендую помимо обычной ЭЭГ делать также вызванные потенциалы - слуховые и зрительные. Это позволяет посмотреть, как сигнал с периферии (от органов зрения и слуха) идет в мозг и обратно. Такое проведение часто страдает при нарушениях развития (ЗПР, задержка речевого развития и т.д.).
Теперь о том, что «надо» делать, что «можно» - и причем здесь нейропсихология. Нейропсихолог «видит» по заданиям на познавательную и двигательную активность, как работают те или иные психические процессы: память, речь, мышление. Сопоставление ошибок и затруднений в разных заданиях позволяет сказать – «вот такая-то зона мозга работает не очень хорошо». А вот ответить на вопрос «почему она так работает?» нейропсихолог не может. Участок нервной ткани может быть поврежден структурно, может недополучать питания, а может иметь плохое соединение с соседними областями.
Каждая из этих причин предполагает разную коррекционную работу. Поэтому нейропсихологический диагноз обязательно надо подтверждать аппаратной диагностикой!
О НЕЙРОПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ТЕХНИКАХ
Вопрос. Каковы сущность, принципы и методы Вашей практики нейропсихологической коррекции?
А.В. В нейропсихологической коррекции, если очень грубо говорить, есть три типа подходов.
Один состоит в «загрузке» клиента двигательными упражнениями, дабы повысить его активность и дать мозгу отработать те эволюционно-заданные программы движений, которые мы унаследовали от рыб, лягушек и ящериц. Этот подход известен как "сенсо-моторная коррекция". Хороший подход, помогает многим детям и к нему, по сути, есть лишь одна претензия. Накачав мозг энергией, мы никак не учим ее расходовать. Это как дать нищему миллион – растратит без толку.
Второй подход – упражнения на конкретные психические процессы (типа памяти или внимания). Если у ребенка трудности только с чем-то одним, как часто бывает в начальной школе, то такие методы срабатывают. А вот системные нарушения развития в этом подходе корректировать не удается. И надо помнить, что даже изолированные проблемы в отдельном процессе за полгода-год становятся системными, дети же быстро развиваются.
Наконец, третий подход, созданный трудами Любови Семеновны Цветковой, учеником и соавтором которой я был, состоит в создании такой осмысленной для ребенка деятельности, где «трудные задачи» решаются в обход. Например, ребенок «невнимателен», гиперактивен, и родители жалуются на СДВГ (синдром дефицита внимания с гиперактивностью). Одна из частых причин – элементарно не хватает энергии, ребенок быстро устает. Тогда мы не «тренируем внимание», а учим ребенка, как организовать свою работу. Вместе с ним создаем алгоритм – как разложить книжки-ручки-тетради по столу, что делать в первую очередь, как проверять правильность своих действий. Очень важна здесь осмысленность работы. Ребенок не механически выполняет задания, а в рамках некоторого сюжета, соответствующего его возрасту. Скажем, с 5 до 7 лет дети играют в сюжетно-ролевые игры, и мы встраиваем задания в игру как ее часть. С 7 до 11 дети настроены учиться, а с 12 до 18 – познавать свое «Я» и общаться. В каждом из этих возрастов работа будет проводиться по-разному. Главное – должно быть интересно. Там, где деятельность наполнена смыслом, скуки не бывает. Главный акцент на поиске того мотива, того интереса, через который можно заинтересовать ребенка. Нет интереса – остается только «натаскивать».
РОДИТЕЛИ ИЛИ НЕЙРОПСИХОЛОГ?
Вопрос. Что нужно знать в области нейропсихологии родителям, чтобы они могли осмысленно задавать развитию ребёнка правильный вектор? Насколько возможно своими силами преодолеть трудности развития ребёнка?
А.В. Процитирую коллегу, Анну Владимировну Семенович – «отстаньте от ребенка!». Не надо пытаться впихнуть в ребенка максимум знаний или заставить его решать уравнения в три года. Для деток до 7 лет игра – такая же работа, как для взрослого на заводе или в офисе. А всякие секции, кружки и прочая внешкольная деятельность не должны быть «из-под палки». Это главное, что надо знать из нейропсихологии родителю любого ребенка, и здорового, и не очень.
По поводу возможности преодолеть трудности развития своими силами я очень сомневаюсь, и вот почему: есть разные социальные роли, смешивать которые нехорошо, это вредит и отношениям взрослых, и развитию детей. Скажем, если мама – школьный учитель, а ребенок – ученик, это так или иначе помешает им получать удовольствие от общения, от работы/учебы. А преодоление трудностей, даже по «смысловой методике», это не только веселые игры. Иногда ребенку надо указать на ошибку, иногда – перейти от любимого и простого занятия к сложному… Это та же роль учителя. Поэтому родителей мы привлекаем к т.н. «домашним заданиям», таким упражнениям (в основном в игровой форме), которые поддерживают и усиливают результаты коррекции, но не создают конфликта.
ЧТО ЧИТАТЬ ПО НЕЙРОПСИХОЛОГИИ
Вопрос. Каков Ваш топ книг по нейропсихологии для 1) родителей и 2) тех, чей интерес обусловлен желанием максимально усовершенствовать собственные интеллектуальные способности?
А.В. Для знакомства с нейропсихологией я однозначно рекомендовал бы научно-популярные книги Александра Романовича Лурия «Потерянный и возвращенный мир» и «Маленькая книжка о большой памяти», а также книги Оливера Сакса. Эти работы не очень по тематике подходят родителям маленьких детей, зато дают возможность понять – нужна ли им нейропсихология. Для тех, кто хочет «прокачать» свой интеллект, полагаю всякие «развивалки» ненужными. Единственное, что реально работает – постоянная и разнообразная «загрузка» мозга работой. То есть чтение книг, спорт, прослушивание и исполнение музыки, рисование. Любая активность, пока она не превратилась в рутину, в стереотип, развивает мозг.
РАЗВИТИЕ ПАМЯТИ И ВНИМАНИЯ: ЦЕЛЕПОЛАГАНИЕ И СРЕДСТВА
Вопрос. У человека нарушения памяти и концентрации внимания. Каков рекомендуемый алгоритм действий? Насколько важен медикаментозный аккомпанемент – есть ли эффективные средства поддержки и какие? Гинкго билоба и Ко – миф?
А.В. Знаете, память и внимание – это то, на что чаще всего жалуются клиенты любого возраста. И очень редко проблемы действительно с памятью. (…) Надо проводить диагностику, выявлять, в чем действительно корень проблемы, и дальше уже решать, что собственно делать. Единого рецепта тут, увы, нет. Кроме общих рекомендаций: достаточное время тратить на сон и отдых, побольше и поразнообразней загружать мозг (как я уже говорил выше), полноценно питаться и пить любые мультивитамины, т.к. в нашей северной стране одними фруктами-овощами не обойдешься.
Что касается медикаментов «для ума», ноотропов – того же гинкго, всем известного ноотропила, и прочих, то назначать их должен врач. Эффективность каждого из этих препаратов достаточно дискуссионна, но точно известно, что здоровому мозгу они не нужны. Лопать горстями таблетки, чтобы сдать сессию, как иногда делают студенты – это глупо и вредно.
Вопрос. Как взрослому человеку тренировать память и внимание? Как научиться оперативно извлекать заложенную информацию и как работать с предательскими “провалами” в памяти (“позавчера прочитал, сегодня забыл”)?
А.В. То, что важно, интересно и нужно, редко когда забывается. Провалы в памяти у неврологически здорового взрослого – признак нормальной работы механизмов «выноса мусора», скажем так. Другой вопрос, что иногда действительно теряется доступ к информации – вроде и помнишь, и на языке вертится… а четко сказать не можешь. Для таких случаев я бы рекомендовал известный метод «интеллектуальных карт», особую технику конспектирования с рисованием значков (скажем, нейропсихологию обозначить схематичным изображением мозга), стрелочек между связанными частями знания и т.д. По такой «карте» легко ориентироваться и вспомнить любую действительно нужную деталь.
Вопрос. Мозг как объект изучения никогда не терял популярность, однако в последнее время этот интерес приобрел массовый характер (например, ажиотаж вокруг лекций Т.В. Черниговской и много других репрезентативных примеров). Каковы, по Вашему мнению, биологические, социальные, культурологические причины такого повышенного внимания?
А.В. Очень хорошо в свое время высказался Ганс Селье, основатель теории стресса, лауреат Нобелевской премии: «стресс сменил психоанализ в разговорах в гостиных». Каждое десятилетие диктует свою научную моду. То физика, то компьютерные науки… теперь вот нейронаука. Мода – лишь следствие высокой социальной значимости, больших финансовых вложений и значительных результатов в какой-то области, не более. С этой точки зрения меня, как нейропсихолога, мода на «мозговой научпоп» радует, но я отлично понимаю – после окончания моды на ядерную физику наука не закончилась.
Интервью провела: Анастасия Белик.