Посвящается памяти моей свекрови.
Дождь все лил и лил.
Консервы заканчивались.
Тамара Ивановна натянула треники покойного мужа, надела его же свитер крупной вязки, шерстяные носки, повязала на голову платок, и на всякий случай нахлобучила сверху панаму.
Потом она облачилась в дождевик и резиновые сапоги, взяла корзину и нож, завернула в газету пару сухарей чёрного хлеба, налила в пластиковую бутылку, найденную когда-то на станции, воды, и заперев дверь на 2 замка и привалив ее куском шифера, направилась в сторону леса.
Лес начинался в конце улицы. Тамара Ивановна шла, низко наклонив голову, не глядя по сторонам, потому что соседи следили за ней, нельзя было пересекаться с ними взглядом. Так оставалась надежда, что они ее не узнают.
Через 10 минут она наконец-то скрылась за деревьями и вздохнула с облегчением.
Женщина была опытным грибником, как-никак родилась в этом посёлке, который хоть и находился всего в часе езды от города, но был со всех сторон окружен сосновым лесом.
Грибы росли даже у нее на участке - в канаве, под яблоней, под березами. Но этого конечно было мало, всего на одну жаренку, а впереди маячила долгая зима.
…В молодости Томочка была очень хорошенькой девушкой, правда застенчивой. Она краснела всякий раз, когда парни бросали на нее оценивающие восхищенные взгляды.
И тем не менее выскочила замуж в 18 лет, за одноклассника. Вскоре того призвали в армию, в Заполярье.
Тамара тосковала, писала ему нежные письма, вкладывала в них засушенные цветочки. Мазала губы красной помадой и прижимала к ним тетрадный листок - поцелуйчик.
А почти перед самым дембелем любимый прислал ей письмо, в котором сообщал о том, что встретил другую. Прости, мол, не держи зла, с кем не бывает!
Тома от горя хотела перерезать себе вены, но она с детства боялась вида крови, даже когда брали анализ из пальца, крепко зажмуривалась. Решила пойти утопиться.
По дороге на речку на встречу ей попался симпатичный парень, тоже из местных. Нахмурив лобик, Тома силилась вспомнить его имя, а тот весело ей подмигнул.
«Юра!» - осенило девушку.
С этого дня они начали встречаться, а через полгода сыграли свадьбу.
Дети у них долго не получались, а когда Тома наконец-то была на 5-м месяце беременности, мужа посадили за кражу.
Говорят: «Пришла беда - отворяй ворота!»
Так и было. Не успела соломенная вдова оплакать свою злодейку-судьбу, как у ее мамы случился тяжелый инсульт. Слава богу, пожилая женщина осталась жива, но оказалась обездвиженной.
А тут еще первый муж подал в суд - решил оттяпать половину Тамариного дома, мол, я его ремонтировал, перестраивал, тратился. И когда интересно успел?
Беременная Тома скандалить не стала, думала суд и так будет на ее стороне. Но не тут-то было!
Отсудил-таки паразит, правда не половину, а треть.
На нервной почве у Тамары раньше времени начались схватки. Родилась «королевская» двойня - мальчик и девочка.
Дочка прожила сутки, а крошечного парнишку срочно отвезли в детскую больницу, на отделение недоношенных - выхаживать.
Сынок рос болезненным, то пневмония, то гланды. Но все равно пришлось отдать его в ясельки, надо было работать.
Благо работа была недалеко, всего в двадцати минутах ходьбы спокойным шагом.
И во время обеденного перерыва Тома умудрялась сбегать домой, на ходу жуя бутерброд, подсунуть сухую простынь под мать и накормить ее куриным бульоном или кашей. Говорить старушка тоже не могла, но оставалась в уме, если что могла громко замычать, авось за стеной услышат.
За стеной жили враги - первый муж со своей новой.
Когда Максимке исполнилось три года, его приняли в садик, на пятидневку. Теперь Томочка забирала сына только в пятницу после работы, а в понедельник утром снова отводила в группу.
Зимой умерла мама - отмучилась. Тамара конечно горевала, но надо признать - жить стало полегче. Она наконец-то могла более-менее выспаться, а в обед не бежать домой сломя голову, а спокойно идти в столовую. Она округлилась, похорошела и снова начала улыбаться, являя миру очаровательные ямочки на щеках.
Работала молодая женщина в кожевенном цеху, делали ремни, кошельки и даже шили тапочки. Конечно же подворовывали. На свой страх и риск. А иначе как прожить на 80 рублей вдвоем с ребенком?
Мужу оставалось сидеть всего год, когда у Томы в доме произошло короткое замыкание. К счастью дело было в воскресенье, она была дома и быстро сориентировалась - плеснула из ковшика воды на загоревшуюся розетку(от страха она позабыла, что вода является проводником электричества). Но свет включать теперь было боязно. Стало очевидным, что старую проводку надо срочно менять.
На работе посоветовали знакомого электрика, из городских.
Молодой кудрявый парень с волевым профилем сразу приглянулся женщине, истосковавшейся по мужскому вниманию.
Когда мужчина закончил работу, Томочка краснея от смущения, но все же кокетливо, протянула ему трешку и пригласила отведать свежесваренных щей.
Так все и закрутилось. Владимир заменил проводку, почистил дымоход, да и остался.
Был он холост, жил с родителями в коммуналке. Была ли это любовь с первого взгляда или просто потянулись друг к другу две неустроенные души? Кто ж теперь вспомнит?
Ну а что? Дело молодое!
Полгода прожили душа в душу, а потом Володя пропал. «Поматросил и бросил» - решила Тамара, уже привыкшая к ударам судьбы.
Но через месяц он опять появился, с помятым лицом, но в чистой отглаженной одежде. Может сам постарался, может мать пожалела непутевого сына.
Так тайное стало явным - Владимир запойный.
Так и повелось, в периоды трезвости мужчина жил у Тамары. Трудился не покладая рук. Все в доме отремонтировал и наладил, участок тоже в порядок привел, старые деревья спилил и выкорчевал и даже посадил несколько новых саженцев слив и яблонь.
А когда наваливалась на него хворь-зараза, исчезал.
Мать его действительно жалела. Относилась с пониманием - болеет единственный сынок. Это ведь такая же болезнь, как и другие. Никто не застрахован.
А во время очередного Володиного запоя вернулся Тамарин муж. Свалился, как снег на голову. Картина Репина «Не ждали».
К тому времени Томочка уже выбросила из головы, что когда-то у нее был законный супруг. Ну а с другой стороны - на черта ей уголовник?
По хорошему ей бы с ним развестись, пока он срок мотал, но не до того было, закрутилась.
А теперь надо вот ответ держать.
А тут и Вовка явился, не запылился, как чувствовал!
Конечно мужчины «поговорили». Итог: один со сломанным носом, другой с выбитым зубом. Но все люди взрослые, понимающие.
-Хрен с вами, живите! - цвыркнув кровавой слюной благословил обманутый муж и гордо удалился. Знал, что не пропадёт, на зоне завел хорошие знакомства.
О ребенке даже не спросил, теперь это были не его проблемы.
И потекла жизнь.
Максимка пошел в школу. Учился он неплохо, звезд с неба не хватал, но и в хвосте не плелся. Отчима называл папой. Отношения у них складывались хорошо. Владимир был добрым человеком, к тому же рукастым. Учил мальчика всему, что должен уметь мужчина.
Максим закончил восьмилетку и поступил в техникум. А на втором курсе его с товарищем наградили трехдневной поездкой в Прибалтику.
Тома осталась дома одна. Муж как раз был в очередном запое.
И вот однажды вечером перед соседями предстала такая картина: Тамара, к тому времени весьма располневшая, обабившаяся, мечется в одной ночнушке по улице с воплями: «Где моя дочь? Украли! Помогите! Верните мне мою дочь!»
Вид у нее был самый безумный - всклокоченные волосы, за которые она себя то и дело дергала, горящие огнем глаза.
Соседка тетя Дуся бросилась к ней: «Томочка, пошли, детка, домой!». Она пыталась обнять несчастную и увести в дом, но та оттолкнула старуху и побежала дальше по пыльной дороге, ведущей к лесу.
На помощь пришли и другие соседи, кое-как увели, уложили, напоили валерианой.
-Тома, что с тобой? О чем ты толкуешь? Какая такая дочь? У тебя же один сын - Максимка.
Постепенно женщина затихла и уснула. Та же сердобольная тетя Дуся с приятельницей остались с ней - присмотреть.
Утром Тамара ничего не помнила. Удивилась, увидев в своем доме соседок. И когда те по простоте душевной рассказали о вчерашнем инциденте, не поверила и вытолкала их за дверь.
Вообще она была человеком нелюдимым, никому особо не доверяла. Любила повторять: «Мне чужого не надо, и свое не отдам».
Ну да…
Когда вернулся Володя, соседи ему обо всем рассказали. Мужчина конечно опешил, но особого значения случившемуся не придал. «Задремала видать баба, вот и померещилось что-то спросонья».
Но нет. Через неделю история повторилась. Тамара снова металась, рвала на себе волосы и звала дочь.
Пришлось вызвать неотложку.
И с тех пор жизнь семьи выглядела так: запои Владимира, больницы Тамары и редкие светлые промежутки, когда все были здоровы и собирались вместе.
Максим с детства рос самостоятельным мальчиком. Уже во втором классе мог затопить печь, разогреть еду, набрать воды в колодце.
А теперь, став почти взрослым, он и вовсе неплохо справлялся с домашним хозяйством. Вот только огород не любил, помогал неохотно.
Окончив техникум он ушел в армию. Отслужил и вскоре женился, уехал жить в город.
А спустя пару лет умер Владимир - отравился паленой водкой, коей в те годы торговали на каждом углу.
И Тамара осталась совсем одна.
Страна развалилась, а вместе с ней были пущены под откос и все сферы жизни - производство, образование, медицина.
Тамарин цех стал именоваться кооперативом, и держать там психически больную женщину пенсионного возраста хозяину было невыгодно. Раньше ее жалели, дали доработать до пенсии, ну а теперь с почетом выгнали.
Скорая в их поселок ехать отказывалась, говорили: «Привозите сами». А кто по доброй воле сам поедет в сумасшедший дом?
Тамара заколотила окна досками, оставив только одно, в маленькой комнате. А нечего ходить высматривать, на чужое добро зариться!
Из «добра» были старенький холодильник «Саратов» и маленький переносной телевизор - дорогая вещь!
Свет не включала - экономила, пользовалась керосиновой лампой.
Приезжал сын, привозил продукты, уговаривал мать лечь в больницу.
Та к привезенным дарам не притрагивалась, знала, что невестка хочет ее отравить. Завидев в окно машину сына, стала запирать дверь изнутри на засов, а сама пряталась в погреб. Там у нее было оборудовано небольшое помещение с лежанкой - можно переждать.
Сын уезжал с тяжелым сердцем, потом долго ходил хмурый, срывался на жене. Та тихо плакала и в глубине души была на самом деле не прочь отравить чокнутую свекровь.
Участковый психиатр говорил: «Я дам вам направление на госпитализацию в любой момент, вы только ее уговорите! Сами знаете, сейчас нет принудительного лечения, мы бессильны».
И Максим решил применить хитрость. Оставил машину в самом начале улицы, а сам незаметно подкрался к дому пешком. Мать была во дворе, развешивала белье. Увидев подошедшего сына пустилась бежать, хотела скрыться в доме, но мужчина преградил ей дорогу.
-Мама, ты меня узнаешь? Это же я, Максим, твой сын!
-Не врите! У меня нет сына! У меня дочь. Доченька моя… - женщина заплакала.
Макс попытался было взять мать за руку, но та истошно закричала: «Помогите, убивают!»
На крик прибежал сосед из рядом стоящего дома.
Надо сказать, что многие соседи к тому времени поменялись. Умирали старики, дети и внуки продавали их дома.
Появлялись новые лица. Люди были может и неплохие, но всем было мало дела друг до друга, и слава богу! А то ведь ходили слухи, что и дома поджигают, и силой отписать заставляют.
Сосед недолго думая «набросился» на Максима:
-Слыш, парень, шёл бы ты отсюда! А то щас милицию вызову! Чего ты к бабушке пристал?
-Это моя мать, между прочим. А вы бы не вмешивались, дело семейное, сами разберемся.
-Ах, сыыын! А чего ж тогда, мил человек, твоя мать сама себе крышу латает? Мы как увидели бабку верхом на крыше - офигели!
-Пойдемте, я вам все объясню.
-Ну пошли.
И Макс поведал новому соседу все. И про запойного отчима, и про бывшего материного мужа, хитростью оттяпавшего треть его отчего дома(к тому времени тот уже умер, а вдова как-то быстро ушла вслед за ним, детей у них не было, и жилплощадь перешла какой-то внучатой племяннице, но та пока не появлялась).
И про мамин диагноз.
-Я хотел у нее на кухне обои переклеить, купил красивые импортные, так пока старые обдирал, она новые рулоны в печку закинула. Швейную машинку с электрическим приводом подарил. Она ее на улицу, на снег выставила. Ничего от нас не принимает и делать не дает. Врач говорит, что она должна пить таблетки на постоянной основе, но кто ж ее заставит? В больнице за этим строго следят, просят рот открыть, чтобы они потом выплюнуть не могли - откровенничал Максим.
-Так, пойдем-ка в дом, выпьем по рюмашке! - пригласил сосед.
Максим был ярым противником спиртного, но обижать хорошего человека(а он определил его в хорошие по умению слушать не перебивая) не хотелось, и Макс с благодарной улыбкой предложение принял.
Мужчины расположились за столом красиво обставленной кухни, оснащенной по последнему слову техники.
«Видать не бедствует! Бандит или новый русский? Да какая разница!» - разомлевший после рюмки ледяной водки подумал парень. Ему действительно полегчало. Ситуация уже не казалось такой фатальной.
-Значит так, Макс, слушай сюда! - авторитетно произнес Борис(так представился новый знакомый), оглаживая деревянную столешницу, - Живет твоя мамаша, никому не мешает, а что там у нее за тараканы в голове…так у кого их нет? Так? Короче, оставляй ее в покое, раз она сама себя обслуживает и вроде не буйная, а я, так и быть, присмотрю по-соседски и если что тебе брякну. А ты заезжай почаще! Парень ты неплохой, как я вижу, не хитрожопый, мать не бросаешь, за это тебе моя уважуха! Заходи по-свойски, буду рад!
Максим горячо поблагодарил Бориса и поспешил удалиться, предварительно нацарапав на клочке бумаги номер своего домашнего телефона.
Домой он ехал в хорошем настроении, молясь, чтобы его не остановили гаишники, но видимо сегодня удача была на его стороне, добрался благополучно.
А Тамара Ивановна продолжала жить в своем собственном мире. В мире недобром, враждебном, где человек человеку вовсе не друг. В мире, который отобрал у нее дочь, маму, мужа и часть дома.
Она вырезала из журнала Крестьянка портрет красивой девочки в платьишке в крупный горох, соорудила рамочку из крышки от коробки конфет, и поставила портрет на буфет. Доченька.
Раз в месяц, нарядившись во все мужнино, чтобы остаться неузнанной, она быстрым шагом ходила на почту за пенсией.
Служащая молча отсчитывала купюры, с разговорами не приставала, значит хитрость сработала.
Частенько пенсию задерживали, на стекле вешали незамысловатое объявление: «Пенсия задерживается, приходите в следующем месяце». Что ж, все верно! Опять украли! Чего и следовало ожидать!
…Дождик закончился, выглянуло солнышко. Тамара Ивановна вышла из леса, тяжело ступая и пошатываясь - умаялась. Но «улов» ее радовал - целая корзина белых, подберезовиков, подосиновиков. За груздями она сходит в другой раз, насолит кадушку.
Ведь впереди маячит долгая-долгая зима.
О.Г.
P.S. Все фото и картинки найдены в интернете. Имена героев изменены.