Одна из предыдущих статей, посвященная нашим занятиям китайским языком с малышкой Кирой, заканчивалась вопросом “Как влияет количество черт иероглифа на его “усваиваемость?”
Казалось бы, и задаваться подобным вопросом не имеет смысла. Ответ-то на поверхности лежит!
Да-да... До занятий с малышкой Кирой я пребывала в абсолютной уверенности, что чем проще выглядит иероглиф, тем легче он запоминается.
Вполне логично. Вполне закономер-но, но, но, но... Но какую же “бомбу” подложила мне моя внучка! Она с легкостью опрокинула мои представления о простоте и сложности иероглифического письма, поставив все с ног на голову.
Так как же влияет количество черт иероглифа на его “усваиваемость”?
А никак!
То есть не так, как я себе это представляла. Во всяком случае у четырехлетней девочки Киры.
Выяснилось эмпирическим путем.
Перед вами несколько иероглифов. Какой, по вашему мнению, самый сложный для запоминания. А какой самый простой?
我 叫 好 请 魔 谢 Если в качестве самого сложного вы выбрали 谢, 请 или 魔, то это вполне резонный выбор.
Для Киры самым сложным в этой подборке оказался иероглиф 叫. На протяжении полугода (!) она никак не могла запомнить его именно в графическом виде. Остальные иероглифы она брала с лёту, если не с первой подачи, то со второй наверняка. А бедолага 叫 получил постоянную прописку в красном конверте, и ничего не помогало. Кира легко справлялась с этим словом в устной речи, она узнавала его на письме в различных фразах, ориентируясь на “окружающую среду”, то есть на контексты. Но стоило иероглифу 叫 появиться “без сопровождения”, и ребенок впадал в ступор.
При этом ни в текстах, ни в обособленном виде, Кира никогда не путалась в 我 , 好, 请, 魔, 谢, не возникало проблем и с внешне схожими иероглифами, такими как, например, 还 и 这, 看 и有.
В конце концов, тяжело вздохнув, я просто удалила 叫 из наших с Кирой игр и стала ждать. Лучшее средство для запоминания – дать забыть, а потом начать всё сначала.
В ситуации с叫 мне помогли разобраться 小 и 大. С запоминанием этих иероглифов также возникали некоторые проблемы, и однажды Кира, в порыве детского гнева, назвала их скучными и неинтересными.
- Почему это они скучные и неинтересные?
- А что интересного! Всего-то раз черточка, два черточка! Как тут запомнишь! Как их читать-то!
И наконец-то бабушка Ни Ни поняла. Чем больше черт содержал иероглиф, тем “интереснее” он становился для ребенка, тем больше он имел опорных элементов, и тем больше возможностей было у девочки запомнить его.
Впрочем, этот ребенок обожает сложности во всех своих проявлениях, думала я, вполне допуская, что такова индивидуальная особенность Киры, не более того.
Но уверенности в том у меня не было. Я не переставала спрашивать себя, а почему же числительные, имеющие довольно простую форму, если помните, не вызвали подобного отторжения и проблем с запоминанием. Как оказалось, к “детализации” китайских числительных, имеющих ну очень простую форму, не предъявлялось столь высоких требований, поскольку привычные ребенку арабские цифры были также довольно просты в исполнении. В отличие от русских слов.
Да, именно так. Ларчик просто открывался! Слишком уж рано научилась Кира читать (бегло читать, очень бегло читать) на родном русском языке.
То был особый случай интерференции, переноса норм родного языка на изучаемый. В данной ситуации интерферирующее влияние оказал графический облик слов русского языка, состоящих из довольно сложных комбинаций букв. Девочка была уверена, что изображение слова в любом языке просто обязано содержать целый комплекс разнообразных элементов.
Что-то из разряда недоумения Колумба – отправлялся в Индию, а оказался чёрт знает где. Ну не может такое длииииииииииинное слово “ЧЕЛОВЕК” изображаться двумя черточками!
“人? Серьезно? Ну что это такое!
Ноги есть, а где всё остальное?”
И, в принципе, Кира не ошибалась – большинство иероглифов устроены сложно и витиевато. Не ошибалась, поняла и приняла, и сложность, и многогранность поняла и приняла. Но вот излишне упрощенная форма иероглифов не соответствовала ожиданиям и смущала Киру, точно так же, как, к примеру, нас с вами озадачила бы надпись “ка те зо” вместо привычного “как тебя зовут”.
Крутила-вертела Кира этот “кубик Рубика” в поисках ответов на свои вопросы да и смогла самостоятельно “докопаться” до понимания ключей и графем - до “водички”, “глазика” и “тоненького человечка”. САМОСТОЯТЕЛЬНО! Никаких искусственных насаждений, никаких мнемонических уловок, никаких разъяснений принципов и зубрёжки ключей и графем не потребовалось. Иероглиф открыл ей все свои тайны в ответ на внимательность, придирчивость и ненасытное детское любопытство.
Занимаясь с детьми, и не только иностранными языками, мы обнаруживаем для себе совершенно неожиданные горизонты. Перед нами распахивает двери другой мир, новая и загадочная Вселенная. В этом состоит главное удовольствие общения с нашими малышами.
А сколько блеска в глазах у ребенка, сколько радости и счастья от собственных свершений, побед и открытий!
А открытия подстерегают детей всегда и во всем!
Вот Кира почти десять минут (а для этого подвижного ребенка 10 минут – целая вечность!) трудится над каким-то рисунком, но что-то идет не по плану, и рисунок скомкан и брошен в угол комнаты. Я молча слежу за происходящим, стараясь не “закипеть”. Присев рядом с измятым “шедевром”, Кира внимательно вглядывается в комочек бумаги, в выступающие цветные полосочки. Ей явно жаль испорченный рисунок. Она прекрасно понимает, что, смяв рисунок и бросив его на пол, поступила опрометчиво, и, скорее всего, бабушке Ни Ни её выходка вряд ли понравилась. Однако, раскаяние этого ребенка никогда не сопровождается ни извинениями, ни долгими страданиями.
- Смотри, бабушка Ни Ни! - Радостно сообщает Кира через секунду, указывая на выступающие на комочке бумаги цветные корявки и закорючки. - Смотри, твои любимые иероглифы получились! Вот 冰 (лёд), а вот 山 (гора). Что, получается, бабушка, «ледяная гора»?
Ну что тут скажешь! Я всё еще сержусь на внучку, но одновременно и горжусь ею. - Айсберг. - Сухо отвечаю я. -
Айсберг?! Айсберг?! Восторгу Киры нет предела! Айсберг!!!
Распевая на весь дом, точно выводя тоненьким писклявым голосочком первые тоны: “冰山! 冰山! 冰山!” , Кира спешит обратно к столу. Разлетаются в разные стороны цветные карандаши, фломастеры, ластики и ручки. Так Кира выбирает нужные ей по цвету инструменты и вновь усаживается рисовать, на этот раз она рисует айсберг...
То, что прижились иероглифы и то, что Кира их полюбила, я поняла по одной ее просьбе.
Открываю как-то свою Книгу Сказочника и громко объявляю название новой сцены: - 有趣的早餐! Перебивать меня без уважительной на то причины строго запрещено, но Кира не выдерживает: - Бабушка Ни Ни, покажи! Покажи, покажи, покажи мне иероглифы “Веселый завтрак”?
Да, для этой девочки я – любящая бабушка Ни Ни. Ребенок и не догадывается (надеюсь, не догадывается!), что временами ее бабушка превращается в обыкновенную злобную Бабу Ягу!
Э-э-э... Это я так подвожу вас ненавязчиво к моим “Страшилкам Бабы Яги”...
С уважением ко всем читателям, бабушка Ни Ни