Продолжаем разбираться с историей Булярской волости и её заселением татар, которые входили с башкирское и тептяро-бобыльское сословия.
Автор - Тагир Каримов
Историю заселения татар тептяро-бобыльской сословной группы деревни Амикеево раскрывает еще один документ. В 1861 г. «поверенный от башкир из тептярей» Абдулхалик Баязитов сообщал, что
«предки доверителей [его], проживавшие прежде в Байлярской волости Мензелинского уезда переселились назад тому более 200 лет …
Себе на право бесспорного владения землею [имели] оберегательную память 7195 [1687] года, на основании которой и жили несколько десятков лет спокойно и беспорно до того времени, пока не перешло к нам самовольно 140 душ башкир-припущенников из Байлярской волости, которые вместе с живущими в нашей деревне вотчинниками в числе 18 душ стали делать нам стеснение в поземельном владении, так что мы вынужденными находимся нанимать землю, в особенности луговую, в соседственных дачах и нередко за дорогую цену, тогда как собственные наши луговые участки выкашиваются башкирами, самовольно перешедшими в нашу деревню».
По реформе 1855 г. «тептяри» стали называться «башкирцами», поэтому в своих прошениях, чтобы соблюсти букву закона, они называли себя «башкирцами от тептярей». Следствием этой реформы стало еще и то, что в метрических книгах муллы тоже стали записывать их как «башкирцев», добавляя к этому сословному термину приставки-слова «ново-» или «старо-».
Итак, изученные нами документы позволяют сделать вывод, что д. Амикеево основали татары бобыльского сословия, одна часть которых стала «башкирцами», а другая осталась «бобылями» и позднее именовалась «тептярями».
На поэтапность заселения татар д. Амикеево указывают документы 3-й ревизии. В 1762 г. татары тептяро-бобыльской группы этой деревни (31 душа муж. пола) зафиксированы в команде Минея Бекбовова Булярской волости, а ясачные татары (42 соответственно) – в команде старшины Масея Хасанова Байлярской волости. А в 1782 г. они же двумя списками (в первом 42 рев. души, во втором – 37 рев. душ) учтены «тептярями».
Это дает основание полагать, что первопоселенцы-«бобыли» припустили к себе на жительство ясачных татар Байлярской волости.
О «башкирцах» этой деревни башкирский историк Анвар Асфандияров пишет, что
«в 1791 г. назначенный к ним муллой башкир-вотчинник Булярской поземельной волости «из личных интересов принимал припущенников из башкир. К 10-й ревизии (1859 г.) их стало 197 душ (муж. пола), потомков муллы – 18 душ. Им отведены особые наделы отдельно от земель тептярей».
Однако они были здесь не только с 1791 г., тот же автор в другой книге сообщает, что амикеевцы башкирского сословия в 1742 г. переселились в Кыр-Иланскую волость и жили в д. Нарышево (ныне находится в составе г. Октябрьский РБ).
Заметьте, что автор, явно противореча себе, пишет о «Булярской поземельной волости», что является признанием волости именно поземельной, а не родовой.
Переходим к другим источникам. По документу от 6 апреля 7206 [1698] г. известны имена некоторых жителей (Нагайбак Ногашев, его братья и товарищи) д. Сюндюково, плативших окладной ясак. В документе от 20 января 1719 г. тот же Нагайбак Ногашев назван жителем д. Амикеево.
Он и его товарищи (Якуп Баиков, Кармекей и Бик[к]иня Ногашевы и др.) из 7 дворов платили «тептерского ясаку на прошлой 718 год» («сверх старого ясаку за три куницы восемь денег»).
Они и другие лица (Мамет Курмакаев и др.) как плательщики тептярского ясака также упоминаются несколько позже (в 1723, 1725 гг.). Данные документы «припущенники башкирцы Байлярской волости» д. Амекеево предъявили стряпчему Скарятинову в 1842 г., и при этом отметили, что они (то есть документы) также относятся «башкирцам» д. Сюекеево.
Итак, в рассматриваемом источнике указывается, что термин «тептярский ясак» относится к «башкирцам». В данном случае этот вид ясака платили припущенники-«башкирцы» Байлярской волости.
Отметим, что случаев выплаты этого ясака другими категориями не наблюдается. Ясачные татары, жившие на вотчинной земле по припуску вотчинников с условием платежа им оброка и в 18 в. получившие название «тептяри», «тептярский ясак» никогда не платили.
В документе 1700 г. сообщается о вотчинах Касима Ба[и]кина, Аднагула Черепанова, Даира Уртекина и Бекбулата Беккулова, а также назван челобитчик «чювашенин» Ишкиня из д. Сюекеево (ныне Суекеево) «Билярской» волости, вступивший в спор с первыми («назвав своею» их владения).
Обращает на себя внимание следующая цитата:
«Та вотчина подлинная деда ево … Шабанка Коккозева, подарил де ево тою вотчину тое ж Казанские дороги Билярские волости башкирец ево Беккулов дед». В другом источнике этот текст несколько иной и дополненный:
«Та вотчина подлинная деда ево Аднагулкова Шабанка Коккозева, подарил де ево тою вотчиною тое ж Казанские дороги Билярские волости башкирец ево Бекбулатков дед. А на супротив де ево он Шабанка дарил жеребенком карим четырех лет…да калпаком белым суконным».
Этот текст доказывает, что имея обширные владения, вотчинник подарил часть своей земли другому человеку. Нет сомнения, что вместе с этим «подарком» он получил и башкирское звание (если не был «башкирцем»).
Наследники первого с фамилией «Касимов» в дальнейшем неоднократно будут встречаться в договорах Булярской волости. Данный документ свидетельствует о том, что «чювашское» звание вотчинников-татар (выходцев из Казанского уезда) продолжало существовать до начала 18 в., прежде чем окончательно не было вытеснено «башкирским».
В документе от 6 июня 1701 г. названы ясачные татары д. Килеево Айбулатко Пойкин, Качкин Бурундуков, Янчурка Бичурин, Минка Уразаев, Бекбов Утеев, которые «пришли жить в Уфинской уезд из Казанского и Свияжского уездов».
Они просили «чтоб великий государь пожаловал велел им быть в окладном тептерском ясаке по прежнему…имена их из бобыльских книг выписать».
Вот так произошло оформление этих татар в башкирском сословии, которые, прежде чем стать «башкирцами», были освобождены от уплаты бобыльского ясака.
В вышеназванном договоре следует обратить внимание на словосочетание «окладной тептерской ясак».
Употребляется нечасто; обычно при переводе в башкирское сословие пишется «окладной ясак». В том же архивном деле говорится о переводе ясачных татар д. Кутуево Кыр-Иланской волости с бобыльского ясака в «окладной тептерский ясак за умершего башкирца», что четко указывает на обстоятельства употребления этого словосочетания.
«Платить окладной тептярской ясак…, а бобыльского ясаку с них не спрашивать», – говорится о татарах Байлярской волости.
По июньскому договору 1701 г. вотчинник Булярской волости Ишкей Карманов припустил в свое повытье ясачного татарина д. Турачево Солтаная Исанова. Позже копия данного документа оказалась в руках «тептярей» д. Исемметово и они представили ее «стряпчему по делам башкирцев и мещеряков» Сокурову в 1842 г. в доказательство своих земельных прав.
Следует сразу отметить, что упомянутый договор с привлечением сведений из источника позднего периода раскрывает механизм превращения припущенника-ясачного татарина в вотчинника. Имея это в виду, мы посчитали необходимым привести текст документа.
«[Я], Ишкей Карманов сын, Уфинского уезду Казанской дороги Балярской волости башкирец дал есми на Уфе сию на себя запись тое же Казанские дороги деревни Турачевы ясашному татарину Салтанаю Исанову в том, вотчина у меня, Ишекея, по той же Казанской дороге в вершинах Калмии да Саутлы речекъ да по Шебизу речке да Ситлю Саснягъ да подле Белые (?) реки две аремы Ирганиш да Ювъва да по Сюне речке по обе стороны всякие угодья мое повытья, что владел я, Ишка, тое же волости з башкирцы с родственники своими с Аднагулом Бекчурином да с Семенеем да Тлеумбетем з Гришиными да с Игием Иликеевым да с Бердышем Киикчиным с товарищи и свои аймаком.
А в той же вотчине звериные, птичьи и рыбные ловли и хмелевое щипания, а ясаку в казну великого государя с той вотчины своего повытья платил я Ишкей ясак по три безсыря меду на год и всякие службы служить и той своею вотчинною своим повытьем владеть и ходить за зверьми и за птитцами (птицами. – Т. К.) и за рыбой и хмелю щипать и бортей делать не могу.
И в нынешнем 1701-м году июня въ день тое свою вотчину со всякими угодьи свое повытье и здал ему, Солтанаю, и пустил я, Ишкей, в тое свою вотчину вместо себя ево, Солтаная. И ему, Солтанаю, тою моею вотчиною, моим повытьемъ, всякими угодьи владеть и служба служить и ходить в той вотчине вместо меня, Ишкея, с ними, Аднагулом и с Семенеем и с Ыгием и с Бердышем с товарыщи и с моими аймаком вопче, где они станутъ ходить и во вновь борти делать, и зверя всякого побивать, и птицу и рыбу ловить, и хмель щипать; а которые мои старые борти со пчелами и пустыя, до тех бортей ему, Солтанаю, дела нет, владеть мне, Ишкею.
И ясак в казну великого государя с той вотчины вместо меня платить и служба служить ему, Салтанаю, а ясаку платить по три безсыря меду на год по вся годы бездоимки.
А которыя угодья впредь те родственники мои моево аймаку учнут в той вотчине отдавать на оброк и оброчные деньги имать и ему Салтанаю с теми родственники с моими своим аймаком те оброчные деньги делить по жеребьям имать к себе.
А мне, Ишкею, впредь до той моей вотчины до моего повытья дела нет и не вступатца, и у него, Салтаная, не отнимать, и с той вотчины ево не высылать и ис которыми делъ и насильства никакова ему в том ни чинить. А буде я, Ишкей, против сей записи во всех вышеписанных статьях хоща в малом в чем не устою, и ему Салтанаю в том какоя насильство и утеснения учиню, и на мне, Ишкее, взять ему, Салтанаю, по сей записю за всякую неустойку сем[ь]десят рублев денег».
Таким образом, Салтанай Исанов стал владельцем части вотчины (повытья), доставшейся Ишкею Карманову.
Позже повыток Салтаная в вотчине Булярской волости унаследовал его сын Баик Салтанаев в статусе «башкирца». Об этом сообщает второй документ из книги от 10 сентября 1727 г., который начинается так:
«Подал запись Уфинского уезду, Казанской дороги, Белярской волости башкирец Баик Салтанаев, в которой написано: Сеаз Ишкей Карманов сын Уфинского уезду, Казанской дороги, Белярские волости башкирец дал есми на Уфе сию на себя запись тое ж Казанские дороги, деревни Тюрячеевы ясашному татарину Салтанаю Исакову».
Далее в этом документе пересказывается текст вышеупомянутого июньского договора 1701 г., только добавлены следующие слова: «А ныне я, Ишкей, остарел и одрехлел, и бездетен», пропущенные в копии первого документа.
Как видим, старость и бездетность не позволяли вотчиннику вести хозяйство самостоятельно, поэтому он припустил в свое повытье ясачного татарина. От Салтаная вотчину унаследовал его сын Баик Салтанаев, который, как положено вотчиннику, именовался «башкирцем», то есть стал татарином башкирского сословия.
Таким образом, на примере ясачного татарина Салтаная Исанова мы рассмотрели один из механизмов формирования башкирского сословия.
Обратим внимание на документ более позднего периода, в котором приводятся сведения о татарах тептярского сословия этой деревни, а также д. Турачево (оттуда был родом ясачный татарин Салтанай Исанов).
Из переписи 1762 г. по дд. Исембетево и Турачево видно, что они состояли в команде старшины Минея Бекбовова Булярской волости, в первой деревне насчитывалось 17 душ муж. пола (в т. ч. 71-летний Илиш Султанаев), во второй – 57 (в т. ч. 73-летний Туйчи Икбаев, 31-летний Юлай Исемметов).
Мы полагаем, что татарин тептярского сословия Илиш Султанаев является сыном упомянутого ранее ясачного татарина Салтаная (Султаная) Исакова (Исанова). Получается, что первый сын (Баик), унаследовавший вотчину от Салтаная, стал «башкирцем», а другой (Илиш) остался в тептярском сословии.
Еще одно значение июньского договора 1701 г. состоит в том, что он показывает, как шесть вотчинников (Ишкей, Аднагул, Семеней, Тлеумбет, Игый, Бердыш) в начале 18 в. владели огромной территорией от рр. Калмия и Шабиз (ныне территории Актанышского и Муслюмовского районов РТ) до р. Белая (Агидель).
Остановимся подробнее на вотчинике Семенее. Прочитав это имя как «Исеменнем», башкирский историк Анвар Асфандияров пишет, что «упоминаемый Исемен, возможно, Исамет – первопоселенец», имея в виду д. Исаметово (ныне Илишевский район).
Авторы книги о башкирский родах «Буляр» не повторяют этого предположения Анвара Асфандиярова, однако июньский договор 1701 г., содержащий так много имен вотчинников, в их книге вообще не рассматривается.
Похоже, им не нравилось, что ясачный татарин, принятый по договору, становился вотчинником, а, следовательно, «башкирцем».
Зато сокрушаются по поводу «полного исчезновения башкир» в деревнях Илишевского района (в том числе в дд. Исаметово и Аккузево бывшей Булярской волости) по итогам переписи 1920 г, этот факт даже признали «противоречащим действительности».
Возможно, они решили, что в башкирском сословии обязательно должны быть только малочисленные этнические башкиры (ни разу здесь не бывавшие), а другим народам туда вход закрыт, отсюда и их тенденциозные рассуждения о родах (слово «род» упоминается 37 раз в книге).
Припуск других сородичей с выделением доли в вотчине, как Салтанаю Исанову, постепенно привел к многократному росту численности «башкирцев» (ведь вотчинник поземельной волости автоматически превращался в «башкирца»).
В документе 1701 г. упоминается вотчинник «деревни Секия блиско Калмия» Темяк («Темячко») Камаев, имевший долг перед государством («два рубли двенатцать с полуденгою»).
По другому документу того же года известно, что
«деревни-де Секия блиско Калмия башкирцы Макарко Батраков з детьми владеют вотчиною по Самаре реке по обе стороны и бобры ловят. И с тех-де бобровых гон он, Макарко, з детьми своими платят они оброк в казну».
Источник также сообщает о деревне «Сагралей блиско Калмия» с «башкирцем» Уранбаком Ишкилдином. Четкарка Ембетев и его сын Облай раньше жили в Сынгрянской («Сенирянской») волости, а потом перешли «вверх по Ику реке на усть Секия речки».
Все эти сведения рассматриваемых документов 1701 г. заслуживают обширного комментирования. Однако здесь отметим только факт перехода жителей Сынгрянской волости в Булярскую. Между двумя волостями всегда существовала неразрывная связь, что мы еще не раз будем наблюдать при рассмотрении других источников.
Переход вотчинников из одной волости в другую был обычным явлением, и это необходимо учитывать при рассмотрении вопроса о формировании башкирского сословия. Более того, мигрант мог стать равноправным членом нового коллектива – сообщества вотчинников и не считаться припущенником.
Все это говорит о том, что в пределах любой волости башкирское сословие могло формироваться из представителей разных территорий и семейно-родственных групп.
К началу 18 в. и позднее доля вотчинников в общей численности населения оставалась небольшой, Булярская тюба росла главным образом за счет припушенников разных сословий, основавших здесь в древности свои поселения.
Так, «из черемис тептяри» Минли Емангулов и Айдуван Таиров из д. Старый Буляр сообщили стряпчему Скарятинову в 1842 г., что поселились
«в числе прочих тептярских деревень более уже назад тому 200 лет; на что имеют данную им по указу великого государя и царя Петра Алексеевича в 24 день декабря 1701 г. оберегательную память; которая в копии хранится у одновладельцев с ними Мушугинской тюбы деревни Шанчуриной тептярей».
В этом документе оберегательную память 1701 г. не следует считать основным юридическим документом, известно, что шайчуринцы заселились по указу 7191 [1683 г.]. Вообще первый источник косвенно указывает на то, что марийцы 200 лет назад (то есть в 1642 г.) относились к Мушугинской тюбе, а оттуда перешли в д. Старый Буляр Булярской тюбы.
Итак, к 1701 г. мы наблюдаем значительное количество деревень вотчинников и населения других категорий («бобылей» и др.). «Бобыли» и припущенники сыграли немаловажную роль в формировании башкирского сословия. Булярская тюба стала считаться отдельной тюбой одноименной волости только тогда, когда в состав последней была включена Мушугинская тюба, ранее называвшаяся волостью.