Бывает так, что головой прекрасно понимаешь, что нужно сделать вот это и вот так, чтобы существенно улучшить свою жизнь. Прекрасно понимаешь, но не делаешь. И даже понимаешь, почему. Потому что боишься.
Попробую описать на примере конкретного страха. Например, страха стать неудобным.
Итак, возьмём пример: человек хочет что-то нужное и важное для себя сделать, но боится при этом оказаться неудобным и останавливает себя своим страхом. Варианты разнятся. У кого-то в фантазии рождается картинка, где никто не будет любить, у кого-то — про физическую расправу, критику или унижение, у кого-то невнятный, но всепоглощающий ужас.
Чаще всего в такой ситуации человек пытается через логические доводы убедить себя, что ничего страшного не произойдёт, что все ужасы — плод фантазии, что все люди так или иначе друг другу неудобны, что в крайнем случае он уже большой, взрослый и сильный, потому бояться абсурдно... И все эти логические доводы пролетают мимо, потому что по сути рациональная часть говорит сама с собой, не видя ту часть, которая боится.
Когнитивно человек может прекрасно видеть и понимать, что здесь и сейчас ситуация другая, но память тела всё ещё держит в себе импульсы откуда-то из прошлого и вступает в конфликт с той частью, которая «головой всё понимает, но». Соответственно, если оставаться на уровне рациональных самоубеждений, новое действие никогда не станет возможным. Это о любом внутреннем конфликте, в том числе и о том, когда хочешь что-то сделать, но боишься стать неудобным.
Откуда идёт этот страх? Очевидно, что или из детства, или (что реже) из опыта нахождения в тотальной зависимости от другого.
Для маленького ребёнка родитель — это весь мир. Это залог выживания. Это тот, кто любит. Соответственно, если родитель не выдерживает по каким-то своим причинам неудобного ребёнка, отвергая, сообщая о своей нелюбви, насильственно ломая, делая удобным, это конечная точка в развитии сюжета.
Возьмём пример с нелюбовью.
Ребёнок становится неудобным, родитель демонстрирует, что перестаёт любить. Это очень-очень страшно. Это жизнеугрожающе даже. И главное, что между «родитель не любит» и «никто не любит» у ребёнка стоит знак равенства. Родитель же реально является всем. Вообще, всем. А ещё маленький ребёнок не может одновременно помнить о том, что родитель хороший, любящий, являющий оплот безопасности и опасный, отвергающий, плохой. У него или так, или эдак. Навыка выдерживать амбивалентность нет. Этому навыку ещё предстоит сформироваться, если повезёт.
Что получается? Получается жёсткая связка: «я неудобный» — «меня не любят» — «смертельный ужас (или сильный страх)». И связка эта сохраняется не на уровне логики, а на уровне памяти тела. И говорить, соответственно, нужно с телом. Но для начала не говорить, а просто замечать эту связку. Смотреть, как она выглядит. Обычно более-менее осознаваемы только две крайние точки: какое-то своё проявление (в нашем примере — стать неудобным) и конечный пугающий результат.
Важно смотреть, как именно реагирует тело даже на просто фантазию и намерение к действию. Импульсы к каким действиям рождаются? Сбежать, прикрыться, спрятаться, оттолкнуть, ударить, съёжиться..? Что замирает, что приходит в движение, как меняется пульс, дыхание, кровоток..?
Бессмысленно уговаривать собственное тело перестать бояться. Важно его увидеть. Увидеть ту часть себя, которая боится. Признать её право на страх. Признать, что у неё есть основания бояться. И медленно и очень осторожно обращать её внимание на то, что вот тут она была неудобной, но никто не разлюбил и не умер, вот там была... (Человек же, действительно, не бывает удобным для всех. Если ты живой и контактируешь с другими людьми, ты в любом случае периодически кому-то неудобен). Обращать внимание этой части на то, что даже если кто-то, действительно, «больше не любит», то остаются другие люди, что не никто не любит. Так происходит ассимиляция нового опыта. Медленно. Постепенно.
А потом в какой-то момент нового опыта накапливается столько, что он уже имеет существенный удельный вес, и тогда на него становится возможно опираться. И тогда становится возможным действовать уже с опорой на новый опыт. Иногда будешь действовать по-старому. Но всё чаще и всё легче будет по-новому. И всё масштабнее будет возможно по-новому.
Это работает не только в единственном варианте внутреннего конфликта, который я описала, но и в остальных тоже. Везде, где опора на старый, не актуальный в нынешней реальности, опыт или на утратившие свой смысл чьи-то научения, становится не адаптивной, как когда-то, а дезадаптивной — мешает свободно и наилучшим образом приспосабливаться к условиям среды.
Страх что не будут любить
Никто
Из прошлого
Там и тогда отвержение одного = никто
И без надежд
Сейчас иначе