Начало глава 1.
После больницы Михаил таксовать не стал. Ещё до больницы хотел машину поменять, да не успел. Все, что накопил на замену машины, Галька к рукам прибрала. Он, дурак, после дефолта банкам не доверял, дома хранил. Где её искать? Решил, когда их дорожки пересекутся, тогда и спросит. Устроился к одному дельцу грузы возить. По всей России мотался, изредка к матери наведывался.
У матери соседка, довольно молодая и уже вдова. Все к его матери бегала. У них обоюдный интерес сложился. Вера матери помогала с делами управляться, а мать с девчонками водилась по необходимости. Девчонки забавные такие, курносые, с бантами на головах. Вьются возле старухи:
- Бабушка, бабушка. Это наша бабушка!
Как-то в шутку сказал, мол, какая она вам бабушка?
Куклы эти реветь взялись:
- Ты плохой дядя. Это наша бабушка! А ты чужой.
С чего его поганый язык такое болтанул, сам потом понять не мог:
- Я, - говорит, - не чужой. Хотите вам папкой буду?
Сошлись они с Верой. Теперь он уже у матери с Верой и детьми жил. Квартиру свою сдавал. Сам все так же мотался по России - матушке.
Только его все меньше и меньше домой тянуло. Мать совсем слегла, девчонки росли, вредными становились. Вера после родов усохла, вечно вымотанная. Правильно, с одной стороны если посмотреть, когда ей красоваться? Трое ребятишек да старуха лежачая на руках. Сынишке, Семке, около трех было. Хозяйство опять же - огород не меренный и скотины полный двор. Все на её плечах Понимал, конечно, не до праздников бабе. А досадно все одно было. Себя корил за опрометчивое решение "папкой быть." Домой вернётся, а ему вместо праздника души сразу вилы в зубы и начинается: тут - то, тут - сё, тут прибей, тут вспаши.
Вернулся однажды из поездки, а его новость ждёт. Мать умерла и её уже похоронили. Ему сообщить не смогли.
Ну, тут он сам виноват. Выпросил у хозяина себе отпуск. Деньги были. Не все семье отдавал, далеко не все. Вере соврал про рейс, а сам завалился к очередной подруге, что в поездках привечали.
Чтоб не доставали на отдыхе телефон отключил. Когда подключился, посмотрел, что все звонки из дома, перезванивать не стал. Чего звонить, его там и так с распростертыми объятьями ждут. Завтра домой приедет вот и наговорятся.
Наговорились. Выставила его Верка из дома:
- Знаю, - сказала, - что у тебя в рейсах бабы есть. Ты не столько зарабатываешь, сколько прорабатываешь. Не нужны мы тебе, так не рвись сам и мне душу не рви.
- Дело твоё, - Михаил с ней согласился. - Тогда тебе прямая дорога в свою развалюху. Я дом продавать буду.
- Какой дом? Нет у тебя никакого дома. Мать его ребятишкам отписала. На внука завещание составила и девчонкам доли выделила.
Вот подкралась змея подколодная. Пробовал свое отстоять, да не вышло. Ни один суд его наследником не признал. Ещё свидетели подгадили, все как один подтвердили, что мать в трезвом уме и хорошей памяти завещание подписывала. Ухаживала за ней и хоронили её Вера.
Обломилась у него тогда мечта дом продать, а фуру себе купить.
Чтоб Верке насолить алименты на сына платить не стал. Какие ей алименты? В законном браке они не состояли, а она и так жирный кусок урвала. Это ему проще простого было сделать. Работал он не официально, по сути безработным числится.
Квартирантов выгнал и опять зажил кум королю. Правда, ремонт после квартирантов делать пришлось. Нанял двух бабенок штукатурить и прочую лабуду наводить. Вот с одной из них и закрутилось. Любовь, не любовь, а осталась она у него после ремонта.
Прижилась. У неё два пацана были Ромка и Сашка. Нормальные пацаны, им не докучали. Они у деда с бабкой жили в деревне. Так, на каникулах летом потусуются у них чуть и опять к старикам. Старший, правда, не сильно его принимал, а младший быстро папкой звать стал. За сынов растил.
И все бы ничего, может и старость бы встретили вместе, да заболела Тамара. Сначала на усталость жаловалась. Так и понятно, не молоденькая, а все по стройкам. А когда надумала в больницу пойти её и обрадовали - рак. Быстро сгорела и опомниться не успел. Схоронили её старики, а он опять один остался. Пацаны ещё какое-то время с бабкой жили.
Дед-то за дочкой следом помер. И бабка слегла после смерти мужа. Пацаны, было, к нему сунулись, но он объяснил доходчиво:
- Вы мне, ребята, чужие. Ромка уже вполне взрослый. Сам проживёшь. А Сашке детдом светит? Ну детдом, так детдом.
На фига ему было хомут на шею вешать? Никого усыновлять не собирался.
Первое время один жил. Не совсем один, ещё в его жизни женщины были. Даже молодуха одна цеплялась, еле отбился от неё. Тоже ребёнком пугала. Какой ребёнок? Ему уже под полтинник подкатывало. С треском выпер.
Последние год перед пенсией один жил.
Горько пожалел, что работал не официально. Думал, что коли зарабатывал хорошо, то пенсия будь здоров будет. А как насчитали, то получилась у него минимальная выплата. Провкалывал всю жизнь и остался с носом. На те гроши, что получал, жить совсем невозможно было. Пришлось подработку искать. Устроился сторожем на автостоянку.
На стоянку машину ставить зачастил мужик один. Долго к нему приглядывался Михаил. Уж больно знакомое лицо, кого-то напоминал. Дома альбом с фотографиями достал. С теми, что ещё в молодости, когда у начальника шоферил. Смотрел на себя молодого и сравнивал с парнем. Один в один.
Стал иногда с ним разговоры заводить.
- Как вас, молодой человек, звать - величать?
Тот усмехнулся:
- Не родню ли ищете?
- Да как сказать, может и родню.
- Не старайся, дед. Есть у меня мать и отец.
У других о нем поспрашивал. Убедился: сынок его. Ему рассказали, что парень не промах, у него дело свое. Живёт даже очень хорошо. В новостройке квартиру большую родителям купил. Машины крутые меняет как перчатки. Дом загородный здоровенный. Навещает родителей часто, продукты кулями возит. Домработницу оплачивает.
Семеновичу такие подробности напарник рассказал. У него жена в том доме консьержкой работает, от того такие тонкости знает. Родителям парня многие завидуют и по этому разговоров много.
Все чаще он вечерами альбом рассматривал. На фотографию Галины наткнулся. Красивая все же баба была. Жаль, жизнь свою истратила зря. Видел её пару раз. Это уже когда на пенсию вышел, работу себе искал. То туда его занесёт, то сюда, по разным адресам мотался. Вот шёл как-то мимо храма и приметил лицо знакомое. А может ошибся?
Второй раз уже целенаправленно сходил, чтоб убедиться. Убедился. Точно это она была. Хорошо поддатенькая недалеко от храма побиралась. Не утерпел, подошёл, мелочь ей в чеплашку кинул:
- Чего, - спросил, - Господь наказывает?
- А ты кто такой?
- Не узнаешь? - Поинтересовался.
- А... тебя знает? - Сипло заматерилась. - Вы у меня все на одну морду были. Чего надо? Подал и проваливай.
- Не на пользу пошли тебе мои шмотки и деньги? Все прожила?
К нему два бугая подошли:
- Чего тебе, старый?
- Да так, - ответил, - знакомую встретил. Подал маленько.
- Так проваливай, не мешай работать. Или сам мечтаешь место рядом занять? А то поспособствуем.
Не до разговоров стало. Ноги бы унести. Потом долго храм стороной обходил.
Пару лет на стоянке работал. Однажды простыл, заболел. В больнице долго лежал. А когда выписался, то на его месте уже другой пенсионер шлагбаум поднимает.
Промаялся полгода, все никак работу найти не мог. Совсем дожился, можно сказать, до ручки. С его-то доходов только болеть. Лекарства нынче стоят как запаска от внедорожника.
Смирил свою гордость, решил в деревню съездить. Чем черт не шутит, может с Веркой помирится. Чего им сейчас делить? У них сын общий имеется. Подрос уже, наверное, может и школу заканчивает, учить его надо. Будут вдвоём старость коротать, да пацану маленько помогать. Понимал, что Семка уже не дите малое, но взрослым не представлял.
Прямо с утра на автобусную остановку отправился. Давно в деревне не был. Даже поначалу растерялся. Сильно деревня изменилась. Домов много новых, старые тоже преобразились. Где совсем завалились, но это редкость. А где, наоборот, похорошели, обновились. Мимо своего бывшего дома даже прошёл. Не узнал родительскую избу.
Продолжение тут.