«Бабочки только в моей голове».
— Сынок, не бойся. Я рядом.
В детстве эти тёплые слова у большинства вызывали чувство защищённости. Сильно зажмурив глаза, Рома быстро вертит головой. Спинка кухонного стула кажется жутко твёрдой. Чем сильнее он вжимается в неё, тем больнее сводит лопатки.
— Ты же такой смелый, Ромочка, — тёплые пальцы проходятся по его лбу, убирая чёлку с глаз.
Он чувствует лёгкое прикосновение под бровью, будто чьи-то маленькие лапки дотрагиваются до его кожи. Холодок пробегает по спине. Судорожно всхлипнув, Рома резко опускает голову. Но ощущение не исчезает.
— Придётся открыть глазки, — мягкий голос матери звучит над самым ухом. — В этот раз Другой выбрал тебя. Мы очень за тебя рады.
Рома ощущает, как пальцы сжимают волосы на макушке и резко тянут вверх, заставляя поднять голову. От секундной растерянности он распахивает глаза. Левый глаз полностью закрывало большое синее крыло. Оно дрожало всего в паре миллиметров от его лица. Рома закричал и резко дёрнул головой.
— Мама, не надо! — удушающая паника заставляет хвататься за последнюю надежду, но просить бесполезно.
На кухне собрались несколько людей из маминого круга. Они хором поют какую-то странную песню, которая постепенно становится громче. От этого шума начинает болеть голова. Мама стоит над ним и улыбается, продолжая удерживать его голову за волосы. По рукаву её светлого платья медленно ползают пёстрые бабочки. Они синхронно раскрывают крылья, показывая свой пылающий дикий узор.
— Всё хорошо, — произносит мать.
За её спиной медленно раскрываются огромные белые крылья. Голубые пятна, будто живые глаза, смотрят на него среди петляющего красного узора. Последний грамм воздуха покидает его грудь. Кажется, что горло сковало ледяной коркой.
— Другой принимает тебя, сынок.
Рома снова жмурится, чувствуя, как крылатая тварь пытается пробраться под веко. Пальцы до ноющей боли впиваются в ручки стула. Хор голосов не замолкает. Он кричит до хрипа, срывая себе горло.
— Рома!
Рома вздрогнул, резко открыв глаза. Вокруг была жуткая темень. Ударив ладонью по тумбочке, он кое-как нащупал лампу. Как только свет растёкся по стенам, он узнал свою комнату в общежитии. Рядом сидела обеспокоенная Света. Её светлые волосы после сна торчали в разные стороны. Она осторожно притронулась к его щеке, затем медленно опустила руку к шее. Пытаясь отдышаться, Рома прикрыл глаза.
— Прости… Прости, я не хотел тебя пугать, — тихо произнёс он, сжимая пальцами её запястье.
Сейчас хотелось зацепиться за что-то реальное и держаться так крепко, чтобы больше этот кошмар не смог до него добраться. Левый глаз внезапно заныл от противной боли. Рома до сих пор чувствовал трепет крыльев на своём лице. Он прижал к нему свободную руку и опустил голову.
— Ничего страшного, — Света улыбнулась, придвинулась ближе и, похлопав себя по коленям, сказала: — Ложись.
Рома кивнул и послушно положил голову ей на колени. Света всегда успокаивала его так после кошмаров. Она укрыла его одеялом и стала медленно поглаживать волосы, пробираясь пальцами между тёмными прядями. Рома быстро осмотрел комнату, цепляясь взглядом за знакомые предметы: шкаф с книгами у противоположной стены, ещё не докрашенной с прошлого года, белый ковёр на полу и брошенные Светкины тапочки. Взгляд невольно скользил по углам, потолку и краю кровати. Ни одного взмаха омерзительных крыльев. Он действительно проснулся.
Тёплые пальцы прошлись по щеке, совсем рядом с левым глазом.
— Как сейчас себя чувствуешь? Глаз прошёл?
— Да, — соврал Рома.
Он не хотел, чтобы Света ещё больше о нём волновалась. Она и так не спит из-за его кошмаров. Света часто предлагала записать его к врачу, но Рома всё откладывал. Даже сам не знал почему. После того, как мать устроила встречу с Другим, Рома начал стремительно терять зрение. К девятнадцати годам он полностью перестал видеть на левый глаз. Внешне глаз казался обычным. Вот только Рома был кареглазым, а чем сильнее он слеп, тем светлее становился глаз. Сейчас он был ярко-синего цвета, и Рома понимал, что врач тут не поможет.
* * *
— Она такая красивая! Рома, посмотри!
Подавив судорожный вздох, Рома кивнул младшей сестре.
— Правда, красивая...
Осторожно наклонив ладонь, Маша сидела на полу и наблюдала, как по её пальцам ползёт жёлтая бабочка. Она была всего в двух метрах от него. Насекомое медленно расправляло крылья и снова складывало их. Рома готов был душу продать, лишь бы бабочка не взлетела. Машка была счастлива, играя с ней, и ему не хотелось всё испортить.
— Ты поможешь мне отпустить её на улицу?
В мгновение ока ладони сестры оказались прямо перед его лицом. Броский чёрный узор с пятнами на острых крыльях был так близко, что Рома почувствовал, как ком в горле сдавливает дыхание. Он с трудом заставил себя выдавить улыбку.
— Машка, ты её приручила, — раздался голос за спиной. — Тебе и отпускать её в этот жестокий мир!
Света. Как же вовремя.
— Эх... — грустно выдохнула сестра. — Пойду отпущу у вас на балконе.
Поправив голубую футболку, Света поворошила Машкины волосы.
— Давай, давай.
Когда сестра скрылась за балконной дверью, Рома облегчённо выдохнул.
— Она не знает, да? — Света подошла ближе и наклонила голову.
— Нет, конечно. Я же её старший брат и в её глазах ничего не должен бояться.
Она лишь махнула рукой и прижалась губами к его щеке. Рома улыбнулся и поцеловал её в ответ.
— Ничего не боится только дурак. — Света ткнулась носом в его щёку и отстранилась. — Она бы не стала этого делать, если бы знала, что тебе неприятно.
Машка часто пропадала у них в общаге. После школы она шла не домой, а сразу к ним, часами сидела на кухне с ребятами из их блока. Всех поимённо уже знала. Часто засиживалась до ночи и засыпала на общем диване. Рома осторожно переносил её к себе в комнату и укладывал на кровать. Ему повезло уехать из дома, а вот Маше приходилось возвращаться туда снова и снова.
— Может, попросим Валерия Палыча раскладушку нам дать? Пускай Машка с нами тут живёт? — предложила как-то Света, медленно поглаживая сестру по голове.
Рома тяжело вздохнул и покачал головой.
— Валерий Палыч и так уже глаза закрыл на её ночёвки в общаге. Не хочу злить его такими просьбами.
Света понимающе кивнула.
— А с мамой совсем разговор не идёт?
— С ней не о чем говорить.
Видимо, Рома сказал это настолько резко, что Света больше не задавала вопросов. Он осторожно протянул руку, поглаживая её тёплое плечо.
— С ней нельзя говорить, Свет. Именно этого она от меня и хочет.
Рома незаметно задремал, обнимая сестру. Проснулся он от звонка на телефоне Машки, который громко тарахтел на тумбочке. Он резко протянул руку и рефлекторно нажал на принятие вызова.
— Машенька? Уже поздно. Ты обещала, что придёшь домой сегодня.
Проглотив комок в горле, Рома перевёл взгляд на спящую сестру.
— Машенька? Ты слышишь?
Сделав неглубокий вдох, он осторожно поднялся с кровати. С плеч упал плед. Наверное, Света укрыла его, пока он спал. В комнате было темно.
— Машенька, приходи домой. Пора готовиться к встрече. Это должно быть сегодня. Ты же знаешь?
— Что должно быть сегодня? — напряжение полностью сковало его тело.
Рома уже не ребёнок. Он не позволит её голосу управлять им. В трубке на несколько секунд повисла тишина.
— Встреча. Маша должна встретиться с Другим.
Рома быстро замотал головой, словно мать могла это увидеть.
— Отправь Машеньку домой. И приходи сам.
— Нет, — отрезал Рома и сбросил звонок.
Быстро отключив звук на телефоне, он положил его обратно на тумбочку. Прижавшись ближе к сестре, он сильнее вцепился руками в её плечи. Зажмурив глаза, Рома уткнул голову в подушку. Мама точно не пройдёт через охрану общаги. Они здесь в безопасности.
Свет от экрана телефона озарил комнату. Рома лежал спиной к тумбочке и не поворачивался. Экран постепенно потух, и свет исчез. Спать не хотелось. Поднявшись с кровати, он осторожно укрыл сестру. Она свернулась под пледом, спрятавшись почти полностью — выглядывал лишь нос. Рома невольно улыбнулся и, стараясь не шаркать шлёпанцами, подошёл к выходу на кухню. На двери висел листок в клетку:
«Прости, что тихо ушла. Вы спали слишком мило, молодой человек. Не могла позволить себе вас разбудить. Я у Алисы. Зайду утром и принесу Машке печенья с вишней. В прошлый раз она сказала, что они ей понравились».
Рома улыбнулся, чувствуя необъяснимый прилив смущения. Казалось бы. Встряхнув головой, он свернул записку и убрал к себе в карман. Обычно Света ночевала у него, но когда тут была Маша, то возвращалась в комнату к своей соседке. Сначала он думал, что Света будет против таких ночёвок его сестры, но сильно ошибся. Она была только рада познакомиться с девочкой и часто проводила с ней время. Рома вышел на кухню, взял из шкафа стакан и налил воды из-под крана. Выпив залпом, он прислонился спиной к столу. Из коридора раздались шаги. Рома выдохнул и поставил стакан в раковину. Кому-то ещё не спится тут среди ночи. Вдруг он вспомнил, что оставил телефон на тумбочке рядом с Машей, и быстрым шагом направился обратно. Не хватало, чтобы мать среди ночи стала просить сестру идти домой. Вернувшись в комнату, он обнаружил кровать пустой. Рома замер у дверей и в недоумении оглянулся. Из комнаты было лишь два выхода: дверь на кухню и окно во двор.
— Маша? — позвал он.
Ответа не последовало. Конечно, сестры здесь не было. Но как она вышла незаметно?
— Маш? — Рома зачем-то подошёл к окну и дёрнул ручку.
Закрыто, как и ожидалось. Может, Машка его напугать решила и спряталась? Она так часто делала, когда он ещё жил с матерью. Медленно подойдя к кровати, Рома опустился на колени и заглянул под неё. Два учебника, старая тетрадка и весенние кроссовки. И никакой Машки. Ещё был книжный шкаф. Он наполовину пустовал, так как учебники часто растаскивали. Усмехнувшись, Рома тихо подошёл к шкафу и резко потянул за ручки. Шкаф немного пошатнулся от резкого движения. Некоторые книги качнулись. Сестры здесь не было.
Тут Рому охватило беспокойство.
— Маша! — уже громче позвал он. — Ладно, я проиграл. Маш, это не смешно. Выходи!
Экран телефона резко вспыхнул в темноте. По рукам пробежала изморозь, когда Рома заметил на стене большую чёрную тень. Взгляд медленно опустился на телефон. Мелкая крылатая дрянь сидела рядом с горящим экраном. Быстро нащупав выключатель, Рома включил свет. Ужасная тень исчезла со стены, как и её причина. Страх немного отступил, наконец-то позволяя отлипнуть от стены комнаты. Догадываясь, что эта тварь просто куда-то улетела, Рома нервно оглянулся и схватил телефон с тумбочки. Это был его телефон, а не Машкин. Телефон сестры всё ещё лежал на месте.
Он открыл уведомления, до последнего надеясь, что это сообщение от Светы. Мол, Машка его потеряла и пошла искать.
«Если Маша не придёт к Другому, Другой придёт за тобой».
— Пускай… Пускай приходит! — со злостью рявкнул Рома, швыряя телефон на кровать. — Совсем уже с ума сошла…
Но, несмотря на злость, он прекрасно знал, что это не сумасшествие. Рома хорошо помнил, что видел пять лет назад. Это было наяву, хотя иногда он в этом сомневался. Даже думал, что это была жуткая галлюцинация на почве страха. Рома и раньше не питал симпатии к этим крылатым созданиям, а после произошедшего впадал в ужас только при одном их виде. Красочные узоры крыльев, что так восхищали людей, у него не вызывали ничего, кроме едва контролируемой паники.
Выдохнув, Рома всё-таки забрал телефон с кровати и пошёл обратно на кухню. Он уже слышал шаги в коридоре. Возможно, это как раз была Маша. Может, в туалет пошла или в комнату Алисы. Вдруг заблудилась в темноте.
Рома вышел в коридор и включил фонарик на телефоне. Ночью нельзя было включать основной свет без особой причины — только до одиннадцати вечера. Проходя мимо жилых блоков, он свернул вправо, когда вдруг услышал шаги.
— Маша! — позвал Рома, резко направив свет в сторону шагов.
— Твою ж! — внезапно выругался пожилой голос.
Рома вздрогнул, едва не выронив телефон.
— А ну прекрати меня слепить! — Валерий Палыч сощурился при свете фонарика, пытаясь закрыться рукой.
Опомнившись, Рома опустил руку с телефоном.
— Простите, Валерий Палыч. Я не специально.
— Что не специально, Гранин? Ослепить меня хотел не специально или напугать до седых волос?
Рома засмеялся, слушая ворчание коменданта. Обычно он был довольно дружелюбным, так что сейчас его ругань не воспринималась всерьёз. Но всё же было интересно, что комендант делает тут среди ночи.
— Вы чего тут делаете? — спросил Рома.
— Решил пройтись. Засиделся у себя что-то, а так, может, какого нарушителя спокойствия найду. И, похоже, вот уже нашёл.
— Не думал, что вы обо мне такого плохого мнения, — наигранно обиделся Рома.
— А чего ж тогда тут шатаешься?
— В туалет иду.
— Да? А мне показалось, ты свою сестрёнку Машку звал. — Всё-таки услышал. — Или нет?
Рома выдохнул. Соврать не вышло.
— Звал. Она куда-то пропала. Я думаю, она могла заблудиться тут в общаге в темноте.
— Вот пустил её сюда на свою голову, — фыркнул Валерий Палыч. — Вот если нашкодит чего…
— Ничего не нашкодит, — отмахнулся Рома и тут же замер. — Подождите, а сейчас у дверей есть кто-то?
— Нет, — покачал головой комендант.
Рома судорожно выдохнул, что, видимо, услышал комендант.
— Да не ссы, Гранин. Двери в общагу заперты, окна на первом этаже тоже. Я, перед тем как уйти, ещё раз всё проверил. Сестрёнка твоя дальше общаги не сбежит. Не бойся.
— Я не боюсь, что она сбежит, — тихо ответил Рома.
— Понял я, понял, парень. Мамашка ваша тоже не пройдёт просто так. Ну, только если летать умеет.
Они прошли немного по коридору. Рома периодически вполголоса звал сестру, чтобы не будить остальных. Валерий Палыч тоже присоединился. Они постепенно спускались на первый этаж. Свет от вахты падал на лестницу.
— Может, Маша свет увидела и тут где-то сидит? Маш, ты тут?
— Маша! — тоже позвал Рома.
— А ты пробовал звонить ей?
— Она телефон оставила в комнате, — расстроенно пожал плечами Рома и снова позвал сестру: — Маш!
Валерий Палыч шёл на несколько ступеней впереди. Пока Рома только спускался, мужчину от первого этажа отделяла всего пара ступеней. Снова мелькнула чёрная тень больших крыльев. Прямо в конце лестницы. Рома нервно выдохнул. Нет, второй раз он на это не поведётся. Но ведь тень в комнате казалась такой большой потому, что крылатая зараза сидела выше источника света. Откуда такой свет на ступенях лестницы?
Валерий Палыч спокойно прошёл мимо, бормоча что-то себе под нос. Рома замер, освещая телефоном пространство перед собой. Если комендант ничего не заметил, значит, ничего нет. Рома с трудом вздохнул и сильно сжал пальцы в кулак. Чем бы эта тень ни была, это всего лишь его страх. Таких больших бабочек просто не бывает. Не бывает.
Рома на мгновение зажмурился, а затем резко поднял телефон выше, чтобы не оступиться. Пусто. Проход свободен. Никаких теней. Прикрыв глаза, он сжал пальцами переносицу. Давно его не мучили такие галлюцинации.
Спокойно выдохнув, он спустился на первый этаж. Теперь куда-то пропал Валерий Палыч. Может, ему искать надоело? Но он бы сказал, что уходит. Рома прошёлся по освещённой части первого этажа. Абсолютная тишина. Он периодически звал сестру и вертел головой в разные стороны. Чтобы осмотреть всё с левой стороны, голову приходилось поворачивать полностью.
Из туалета донёсся звук капающей воды. Наверное, кран кто-то не закрыл. Рома зашёл внутрь и приблизился к раковине. Кран, на удивление, не капал, но звук был слышен — словно издалека. Он быстро сполоснул руки холодной водой, затем умыл лицо. Надо было собраться. Вцепившись пальцами в раковину, Рома закрыл глаза. Маша здесь в безопасности. Даже если она где-то бродит. Общага большая.
— Чёртовы бабочки только в моей голове. Только в голове.
«Сейчас я умоюсь, выйду и продолжу ещё искать. Ничего страшного не происходит», — Рома старался убедить себя в этом изо всех сил.
Из коридора раздался визг. Пальцы сорвались с раковины. Все внутренности будто сжало стальными клешнями.
— Маша! — Рома выбежал из туалета. — Маша, где ты?!
Визг раздался снова. Рома сразу понял, откуда он доносится. Бросившись направо, он чувствовал, как воздуха в лёгких становится всё меньше. В коридоре горела лампа. Увидев сестру, он застыл. Посреди коридора, будто на стальных лесках, висело тело Валерия Палыча. Свет лампы мигал за его спиной. Зелёная рубашка мужчины была почти полностью залита кровью. Он смотрел прямо перед собой пустым взглядом. Капли крови быстро стекали на пол, образуя небольшую лужицу. Вот откуда был звук капающей воды. Внезапно тело мужчины дрогнуло. Это тут же вывело Рому из ступора. Бросившись к плачущей сестре, он повернул её лицом к себе.
— Тише, т-тише. Всё, не смотри. Не бойся, я здесь… — прижимая сестру к себе, он гладил её по голове.
Девочка судорожно плакала и цеплялась за его шею.
Тело дрогнуло снова. Кровь потекла быстрее. Раздался чавкающий звук. Приступ тошноты, что Рома и так сдерживал изо всех сил, только сильнее впился в глотку. Из-за спины коменданта показалось одно белое крыло. Кровь рисовала ужасающие узоры вокруг уже знакомых «голубых глаз». Надо отсюда уходить. Надо уходить. Но пол будто сковывал его ноги. Из спины коменданта показалось второе крыло. Они постепенно расправлялись, наводя панику своим размером и жуткими голубыми гипнотизирующими пятнами.
«Если Маша не придёт к Другому, Другой придёт за тобой».
Пытаясь справиться с давящей тревогой, Рома кое-как поднялся на ноги и схватил сестру за руку.
— Пошли, Маша! Скорее! Уходим!
Быстро вытерев слёзы, Маша кивнула и побежала следом. Они быстро добрались до лестницы на второй этаж. И только сейчас Рома понял, что никто не вышел на крики. Маша ведь кричала громко. Он тоже был далеко не тихим. Почему никто не услышал? При мысли о Свете по коже пробежали мурашки.
— Маша, нам наверх нельзя! — рявкнул он и кинулся к комнате коменданта.
Он тут бывал пару раз, но всё никак не мог запомнить, где лежат ключи. Быстро обшарив шкаф, тумбочки, стол, Рома со всей силы ударил руками по стене.
— Да где же?! — Он со злости пнул нижнюю полку, с которой тут же с грохотом рухнула целая связка.
Вспышки гнева иногда приносили свои плоды. Схватив с пола ключи, Рома выскочил за дверь.
— Маша, пошли к выхо…
Рома замер, чувствуя за спиной чьё-то присутствие. Шелест множества крыльев так сильно резал уши, что паникой сводило челюсть.
Раздался голос. Точнее, голоса. Множество разных голосов, что сливались в странных фразах. Не оборачиваясь, Рома резко бросился к выходу. Маша стояла за турникетом и не шевелилась.
— Маша, открывай дверь! — он швырнул ей ключи под самые ноги. — Открывай и беги отсюда!
Что-то резко толкнуло его в спину — Рома упал на плитку, больно ударившись коленками. Левый глаз пронзила резкая боль, заставляя впиваться в зажмуренное веко пальцами.
Кое-как подняв голову, Рома посмотрел на сестру: разноцветные бабочки стали подлетать к ней, облепляя её лицо. Они садились на её руки, плечи. Маша всё ещё не двигалась. Две голубые бабочки сели на её веки, медленно распахивая крылья. Маша расправила руки в стороны и... внезапно рассмеялась. Заливисто, бодро. Она коснулась пальцами их крыльев, отчего Рома почувствовал паническую дрожь где-то внизу живота. В отличие от него, сестра бабочек любила. Глядя на это, Рома сжал зубы от подступающей тошноты и безысходности. Летающие твари сейчас обманывали своей ужасающей красотой его маленькую доверчивую сестрёнку.
— Маша, убери их с г-глаз! Сейчас же!
Шелестящие голоса снова оказались над головой. Как Рома ни старался, он не мог понять ни слова. Опустив руки на пол, он сильно закашлялся. Кровь закапала с губ на белый пол. Левый глаз будто бы выворачивало наизнанку.
— Н-не трогай… Не трогай мою сестру, — прошипел Рома, снова закашлявшись.
Голова закружилась, не позволяя подняться на ноги.
Левый глаз резануло острой болью. Рома невольно взвизгнул, чувствуя, как кровь стекает по щеке. Влажные крылья касались его лица.
Сильная дрожь пробирала руки. Стуча зубами, Рома боролся с нестерпимым желанием немедленно выдрать эту дрянь из своего глаза. Слёзы бежали по щекам. Собравшись с духом, он обхватил кровавые крылья пальцами и отшвырнул насекомое от своего лица. Синяя бабочка лишь встрепенулась, тут же бросившись к каплям его крови.
Рома смотрел на неё, боясь хотя бы на секунду оторвать взгляд. Крылатое создание быстро впитывало кровь с белой плитки.
— Она такая красивая…
Всё так же с бабочками на глазах, Маша села рядом с братом. Она осторожно подняла бабочку. Рома снова закашлялся, сплёвывая кровь. От слабости руки подогнулись, и он рухнул на пол. Он понял, что не может сделать вдох. Щекочущий трепет крыльев царапал грудь изнутри.
— Посмотри, Рома. Тут все стали такими красивыми. Ты тоже совсем скоро станешь, — сестра улыбнулась и провела ладонью по его голове, — как все мы.
Редакторы: Ирина Курако, Софья Попова
Корректоры: Анастасия Автухова, Катерина Гребенщикова
Другая художественная литература: chtivo.spb.ru