Загадочная аура пятницы, 13-го, настолько прочно вплелась в нашу повседневность, что даже самые убеждённые скептики порой ожидают от этого дня неудач
Александр Викторович был человеком, который не верил в приметы и суеверия. Он встретил последний рабочий день недели, следуя своим привычкам.
Утром он побрился, напевая мелодию из рекламного ролика, которая почему-то засела у него в голове, позавтракал тем, что приготовила жена, и отправился в университет на занятия. Он преподавал историю Древнего мира.
День постепенно становился всё лучше. Ночью шёл мрачный осенний дождь, но утром небо прояснилось, и солнце засияло мягким сентябрьским светом, напоминая о летних днях.
«Если бы такая погода продержалась ещё пару недель, — думал Александр Викторович, — это было бы замечательно, а потом пусть приходит осень».
Пятница 13-е. День
Ничего особенного не происходило. На лекции у студентов-энергетиков он выгнал Дудикова за то, что тот слишком много болтал. Затем он выгнал ещё одного студента, Лопарёва, за то, что тот вместо того, чтобы слушать и конспектировать, смотрел видео на своём смартфоне, вставив наушники в уши и смеясь на всю аудиторию. Лопарёву он сказал, что не желает его видеть до конца семестра.
После изгнания нарушителей порядка, он продолжил лекцию и рассказал студентам о финикийской колонизации.
Во время перемены его остановила лаборантка кафедры Леночка и попросила немедленно зайти к декану. В кабинете декана, переминались с ноги на ногу, находились Лопарёв и Дудиков, нажаловавшиеся на преподавателя.
Декан взял со студентов честное слово и пообещал лично проследить за их поведением. Александр Викторович понимал, что это всего лишь спектакль, но ничего не мог поделать. Он знал, что декан принимает подарки от студентов, которым грозит неудовлетворительная оценка, и договаривается с недовольными преподавателями о снисхождении.
И Дудиков, и Лопарёв были явными кандидатами на отчисление, но декан хотел выиграть время и получить свою выгоду до экзаменов.
После этого в коридоре Александр Викторович заметил дерзкий и насмешливый взгляд этих студентов. «Ну что, получили своё? Вы ничего не сможете нам сделать», — сказали они. «Смогу, — мысленно ответил им преподаватель. — Я человек принципа».
На занятии с группой механиков ситуация была лучше, чем с развязанными студентами-энергетиками. Правда, они не отличались пунктуальностью, и в течении пятнадцати минут дверь аудитории непрерывно хлопала, пропуская опоздавших студентов. Александр Викторович каждому сделал замечание и начал лекцию, расхаживая между рядов.
Тетради были только у половины студентов, человек пять писали на листочках, один громким шёпотом спрашивал у однокурсников ручку.
Получив ручку, студент стал просить листок, Александр Викторович не сдержался:
— Ты что, не понимаешь, что от тебя требуется? Почему ты не уважаешь себя и позволяешь себе разговаривать на лекции? Где твоя ручка? А тетрадь? Кто тебе разрешил болтать и опаздывать? Вон из аудитории!
Александр Викторович имел мягкий характер от природы, и даже застенчивым человеком. Однако после пяти лет работы с техническими факультетами он превратился в деспота. Студенты его боялись и часто прогуливали его занятия. В деканате его также недолюбливали за чрезмерную принципиальность на экзаменах. Он научился кричать, потому что не умел говорить громко и уверенно, из-за чего его голос часто срывался.
Наконец закончились три пары, и началась большая перемена. Александр Викторович пообедал в столовой и отправился на кафедру. Там между коллегами разгорелась оживлённая дискуссия.
Основной темой обсуждения была пятница, 13-е.
— Ну что может произойти особенного? — спросил Александр Викторович, присоединяясь к разговору лаборантки Леночки и преподавательниц кафедры.
— Разве что студенты убегут с последней пары — но ведь это приятное событие. Или зарплату повысят. Но это за гранью реальности. В нашей «тихой гавани» вообще ничего не может произойти.
Женщины же взволновано говорили о случившихся в этот день неприятностях: у одной именно в этот день сосед сверху залил квартиру, а они только сделали дорогой ремонт, другая сегодня с утра не смогла найти любимый свитер, третью облил водой из лужи, промчавшийся на огромной скорости автомобиль.
— Ну что вы, дамы, — снисходительно сказал Александр Васильевич — Такие вещи могут случиться в любой день.
На последнем, самом трудном занятии студенты, уставшие, попросили отпустить их пораньше. Этого ещё не хватало. А если придёт проверяющий, то Александру Викторовичу влепят выговор и он довёл урок до конца.
Через несколько секунд после звонка аудитория опустела. Александр Викторович немного задержался. Ему нравилось прогуливаться по пустому университету, представляя себя победителем над толпами варваров — так он про себя называл студентов, и которым, несмотря ни на что, он передавал знания.
Потом его мысли приняли более приземлённый оборот, и он решил по дороге домой зайти на рынок за картошкой и рыбой.
На обратном пути он почувствовал острую боль в груди. Левый бок заныл, а плечо начало тянуть. Ему стало плохо, нечем было дышать. Погода изменилась, тучи предвещали грозу, но её всё не было. Такого раньше не случалось. Он ощутил усталость и головокружение. Оглядевшись, он не нашёл места, где можно было бы остановиться, — повсюду было оживлённое движение. Не было даже скамейки поблизости.
С трудом добравшись до дома, он оказался в пустой квартире. Сегодня жена должна была прийти поздно, а он обещал приготовить рыбу на ужин. Из-за боли в сердце он решил прилечь.
Проснувшись, он увидел, что уже восемь часов вечера. За окном темно. Чувствуя тяжесть в голове, он не хотел вставать. Но скоро придёт жена, а рыба так и осталась неразделанной. Нужно срочно приниматься за дело.
Пятница 13-е. Вечер
Боль в сердце прошла. Александр Викторович снова с облегчением осознал, что за этот день не произошло ничего необычного, кроме сердечного приступа. Ведь это действительно был приступ. А всё из-за тяжёлой работы, нервного напряжения, а ещё эти студенты — такие глупые и неблагодарные.
В девять часов вечера он начал накрывать на стол, но жена всё не приходила. Возможно, она заехала к маме. Но Александр Викторович не стал звонить тёще — их отношения были слишком напряжёнными. Он боялся, что тёща начнёт упрекать его или говорить колкости — мол, жена гуляет, а муж и не знает.
В 10 часов вечера он поужинал в одиночестве. Ему стало грустно. В последнее время он часто готовил себе еду и ужинал один, так как жена стала часто задерживаться на работе. Из-за этого между ними участились ссоры, и жена упрекала его в том, что он не может обеспечить её и содержать семью. Если он не в состоянии делать это, то пусть делает всё сам — готовит, стирает и убирает.
В 11 часов вечера позвонила тёща.
– Да, слушаю вас, Софья Михайловна, — сказал он. Хорошо, не придёт сегодня. Как? Что? И завтра не придёт? Что вы говорите такое, Софья Михайловна? Жена у вас? Дайте ей трубку. Не может разговаривать? Плачет? Я её ничем не обидел. Ушла от меня? Как это?
Он долго слушал, затем положил трубку, вежливо попрощавшись с Софьей Михайловной, и долго стоял.
Постепенно до него начало доходить, что Алла больше никогда не вернётся. То есть она зайдёт за вещами через несколько дней, когда успокоится. Она ушла от него. И ему позвонили, предупредив как интеллигентного человека, чтобы он не мучился подозрениями. Позвонила тёща. Он хотел позвонить жене, но передумал. В голове промелькнула мысль: «Лучше ничего не делать в пятницу, 13-го».
Постель была расстелена, и мужчина лёг. Он успокаивал себя, говоря: «Это не страшно, ничего особенного не случилось. Раньше жена уже оставалась ночевать у матери. Неделя была тяжёлая, день выдался трудным, полным странных событий и буйства природных сил, связанных с пятницей 13-го. Завтра он хорошо выспится, отдохнёт и решит, что делать дальше».
