— Ты думаешь, мы действительно должны ей это купить, чтобы она больше не скандалила? — спросила Маргарет слабым голосом. Она лежала на кожаной кушетке, а её муж Питер аккуратно прикладывал ко лбу жены холодную тряпку. Помогало плохо.
— Не знаю, дорогая, — пожал он плечами, стараясь говорить предельно спокойно, хотя изнутри закипал. — Порой мне кажется, что мы её разбаловали. Немножко разбаловали.
— Но Пит! — вскричала Маргарет и подскочила на кушетке. От слабого голоса не осталось и следа. — Мы всего лишь даём ей то, чего были лишены сами! Или ты хочешь, чтобы она тоже росла в нищете?
Питер вспомнил своё детство: когда ему исполнилось семь лет, бабушка принесла торт, бережно завёрнутый в газеты. Она гордо именовало его наполеон, но от оригинального рецепта осталось одно название. Ведь вместо коржей бабушка использовала чёрствый лаваш на бездрожжевом тесте.
А вместо крема — старую сгущёнку. Страницы газет отпечатались на поверхности странного торта… «Боже мой, как же это было вкусно!» — подумал Питер. Особенно твёрдый, как камень, изюм, которым бабушка украсила своё художество. Он сглотнул слюну. Да уж, такого детства действительно не пожелаешь и врагу. И он сделал всё, чтобы дочери не пришлось не только столкнуться с бедностью, но даже увидеть её издали.
— Насчёт детства, дорогая, я с тобой полностью согласен, — спокойно сказал Питер. Именно он в их семье обладал холодным и трезвым умом. Слушая его размеренный голос, Марго опять прилегла и положила на лоб холодную тряпку. — Тот ад, через который мы с тобой прошли — крайне травматичный опыт. Конечно, наша обязанность и святой долг — наладить ребёнку комфортный быт. Игрушки, репетиторы, поездки — всё это правильно и замечательно. Однако чувство меры мы с тобой потеряли. Ведь домашний зоопарк — это уже чересчур, ты не находишь?
— Зоопарк? — опять вскричала Маргарет и вновь подскочила. — Зоопарк?! Что ты называешь зоопарком — наш жалкий зверинец? Две ламы, один тигр, лошадь и енот. Ты бы ещё назвал это бродячим цирком!
Питер вздохнул. Ради этого «жалкого зверинца», как выразилась благоверная, ему пришлось выстроить огромный сарай с собственной канализацией. А ещё — добавить в особняке две штатные единицы — скотника и уборщика. Прибавить каждому расширенную страховку, иначе ни один человек в здравом уме не согласился бы на такую работу. Ведь Маргарет почему-то не упомянула неудачный опыт с волком: он сбежал, пока чистили клетку, и его пришлось застрелить. Как же рыдала Мерси…
— А лисица? — спросил глава семейства. — Ты опять про неё забыла? Если бы не я, она бы уже давным-давно от голода умерла.
— Точно, — прошептала Марго и взялась за виски. — Где мой телефон? Напишу Эрику в «Вайбере», чтобы он проверил. Если ещё и лисица издохнет, Мерси нас…
— Я считаю, что мы не должны идти у неё на поводу, — твёрдо сказал Питер. — Иначе она начнёт из нас верёвки вить. В конце концов, она наш ребёнок, но…
— Ах ты, бездушная скотина! — закричала Марго, отложила телефон и влепила миллионеру пощёчину.
Тот с недовольным видом потёр ушибленное место, но понял, что получил поделом. Опять надавил на больную мозоль своей жены — и вновь испытал чувство стыда, как и много раз до этого. Впрочем, ничего смертельного: по крайней мере, он знал, как успокоить Марго. Внезапная поездка в Римини, шопинг в Милане, встреча с очередной звездой Инстаграма — и жена снова довольная и счастливая. С дочерью такие фокусы пока не работали.
— Прости, дорогая, — виновато сказал Питер, обнимая жену за плечи. —Такой уж я эгоистичный недоумок — вечно забываю про свою малышку. И про её маленькую трагедию.
— Не извиняйся! — прокричала Марго, сбрасывая его руки. — Ты делаешь это нарочно. Делаешь, чтобы мне досадить. И трагедия ведь не маленькая, с какой стороны ни посмотри. Знаешь ведь, что я…
Если бы Питер Шапиро мог посмотреть на ситуацию со стороны, то непременно заметил бы, что его дочь Мерси в точности копирует поведение его же жены — Марго. Благоверная постоянно манипулировала своим мужем, добиваясь желанного и желаемого. Криком, шантажом, угрозами — на её войне нервов все средства хороши.
Но если со своими бизнес-партнёрами Питер был безжалостным и сосредоточенным, то в семье он напоминал настоящий тюфяк. Плачь его жены или дочери заставлял сердце миллионера трепетать, как птичку в силке. Он был готов почти на всё, чтобы успокоить самых близких ему людей. Впрочем, очередная просьба Мерси не просто глупа и нелепа! Не исключено, что её исполнение противоречит закону. Нет, вы подумайте…
— Дорогая, давай поставим на паузу наши обиды и поговорим серьёзно, — сказал Питер и, глядя на наигранно недоумевающий взгляд жены добавил: –на паузу — то есть сначала разберёмся с дочерью, а потом подумаем, как я могу загладить свою вину за свой длинный язык. Я прекрасно понимаю нашу доченьку в её желании. Просто не все хотелки законны. Дослушай, дослушай! — быстро добавил он, глядя, как поднимается рука жены, чтобы влепить ему очередную пощёчину. — Некоторые желания — нелегальны.
— Нелегальны? — спросила Марго, но бить мужа в очередной раз не стала.
— Да-да, ты не ослышалась, — кивнул мужчина, радуясь отсутствию удара. — Ты же знаешь, что на меня работает первоклассный юрист. Тот самый, для особых поручений. Который стоит, как целое адвокатское бюро. Так вот, на днях мы имели с ним беседу — по нашему вопросу. Вчера он прочитал мне целую лекцию о том, почему очередной каприз нашей дочери не может быть выполнен… По крайней мере, в этой части земного шара.
— Подожди, кто это сказал — в этой части земного шара? — уточнила жена. – Ты или он.
— Так сказал юрист, — подтвердил Питер. — Когда я задал вопрос — ну, тот что мы обсуждали накануне. Он так и сказал, — муж откашлялся, чтобы спародировать хриплый и отрывистый голос своего консультанта: — Нет. Нет, невозможно. Никак. В этой части земного шара — невозможно.
Маргарет рассмеялась, сняла с головы мокрую тряпку и села на кожаную кушетку, свесив ноги. В её глазах наконец-то появилась радость, и Питер тут же утратил свой решительный и серьёзный тон. И начал таять, наблюдая, как Марго снова превращается в довольную и счастливую женщину — ту самую, которую он хотел видеть возле себя каждый день.
— Звони ему, — потребовала она. — Немедленно звони.
— Но зачем?
Ответить ей не дал детский крик. Рёв был просто невыносим: как будто стадо бизонов готовилось к брачному периоду. Глаза Марго вновь закатились, а Питер взялся за голову. Крики дочери действовали ему на нервы — пусть и меньше, чем жене. Спустя некоторое время всё стихло — можно было продолжать беседу.
— Фух, этот крик — просто какое-то психологическое оружие, — сказала жена.
— Убеждён, что оно запрещено Женевской конвенцией, — кивнул муж. — Так что ты хотела сказать по поводу юриста?
— Глупенький мой, — ответила Марго, стараясь сохранить игривое настроение. — Ведь эти юристы никогда ничего не говорят напрямую. Особенно, если речь идёт о скользких вещах. Бьюсь об заклад: он имел в виду, что подобное нелегально именно в нашей стране. А где-то — вполне законно. Он просто хотел, чтобы ты сам задал нужный вопрос — иначе его обвинят в подстрекательстве. Думаю, именно так и рассуждал Иосиф.
От досады Питер хлопнул себя по лбу. Ну ты подумай! Столько лет в бизнесе — и не научился читать по губам даже у самых преданных партнёров. Он вновь испытал жгучее чувство стыда. Раз он понял слова юриста именно так, значит, в глубине души он и не собирался выполнять желание дочери. Просто хотел столкнуться с твёрдым барьером, штурмовать который не будет сил и возможностей.
— И что же мне спросить? — уточнил Питер, выбирая нужный контакт.
— Страну, в которую мы поедем, — улыбнулась Маргарет. — И сколько денег нам с собой взять. Ну и всё остальное тоже. Мне ли тебя учить, милый?
Они приблизились — медленно, как им нравится, готовясь слиться в страстном поцелуе. Всё-таки после пятнадцати лет брака супругам удалось сохранить свои чувства в первозданном виде. Питер всё так же любил свою королеву, а Марго — по-прежнему продолжала финансовую стрижку своего милого барашка. Их романтике вновь помешал ребёнок.
Улыбка вместе с желанием поцелуя покинула лицо женщины, потому что невыносимый, невообразимый крик повторился. Пересилив себя, Марго поднялась с кушетки и медленно, даже обречённо, вышла из спальни, прошла по коридору и начала спускаться вниз по мраморной лестнице. Интерьер этого дома был разработан под её чутким руководством, а потому — полностью впитал в себя все особенности вкуса женщины. Вернее, её безвкусия.
На мраморной лестнице были установлены перила из хромированной стали: это выглядело странно и нелепо. С потолка свисали неоновые светильники: Марго почему-то считала, что это соответствует стилю хай-тек, и он разбавит классику. Нелепый образ дома завершали странные фигуры из гипса, которые рабочие, матерясь, сделали по её безумным эскизам.
Сразу после того, как они переехали в этот дом, к Марго пришло понимание собственного безвкусия. Ей захотелось всё разрушить и позвать настоящего дизайнера, который найдёт достаточно сил противостоять её желаниям, чтобы сделать действительно красиво. Но сдержалась, а со временем — привыкла к дикому интерьеру, созданному под её же руководством. Неумение признавать ошибки — фирменный стиль женщин семьи Шапиро.
— Мер, — громко позвала Марго свою дочь. — Иди-ка сюда.
К ней подошла полная девочка с белыми волосами. Губы её были надуты, будто она всегда была чем-то недовольна. В руке Мерси сжимала шоколадный батончик, хотя близился обед, и скоро нужно было питаться нормальной едой.
— Мама! — оглушительно крикнула девочка, хотя Маргарет стояла буквально в двух шагах. — В этом доме так и будут игнорировать мои желания? Разве я так многого прошу? Ну скажи, мам, вы завели меня, чтобы я страдала?
— У меня для тебя хорошие новости, моё золотце.
Иосиф Берг в детстве мечтал быть скрипачом, но, как и многие выходцы из его семьи, превратился в адвоката. И хотя поначалу профессия ему не нравилась, постепенно он научился слышать музыку в многочисленных исках, отзывах, претензиях и судебных вердиктах. Более того, Иосиф научился виртуозно извлекать нужные ноты, чтобы играть главную скрипку в любом правовом споре.
Когда Питер Шапиро озвучил очередную дурацкую прихоть своей дочери, юрист не стал давать ей моральную оценку. В конце концов, его дело — решать проблемы клиентов, а не судить их. Но тот факт, что Питер не понял его прозрачных намёков, действительно раздражал. Или он просто сделал вид, что не понял? Когда раздался телефонный звонок, Иосиф догадался, что звонит Шапиро — закончить разговор.
— Я по поводу вчерашней беседы, — произнёс миллионер деликатным тоном. — Только сегодня до меня дошло, что вы имели в виду…
— Ни слова больше, — перебил юрист и сбросил звонок. Сначала Питер обиделся, ведь больше Берг не отвечал. Но буквально через тридцать минут охрана посёлка доложила, что к нему хочет попасть посетитель на чёрном «Мерседесе». Значит, вопрос был настолько деликатным, что юрист не нашёл возможности обсуждать его по телефону.
Побывав внутри особняка лишь однажды, Иосиф Берг с тех пор просил принимать его в беседке на улице. К её созданию, к слову, жена руки не приложила. Поэтому здесь всё было скромно, но со вкусом: аккуратный дубовый стол, стойка для барбекю, зона готовки… Идеальное место, чтобы отдохнуть или обсудить дела.
Берг с плохо скрываемым удовольствием усадил своё тучное тело на садовое кресло. Оно жалостливо заскрипело, но выдержало. Питер даже внимания не обратил на страдания мебели. В конце концов, речь идёт о душевном спокойствии и равновесии его жены и дочери.
— Так и знал, что вы поймёте, — произнёс Иосиф. — Вы ведь всегда были невероятно умным человеком. Одним из умнейших, с кем мне посчастливилось познакомиться в этой жизни.
— Довольно лести, — грубо перебил его Питер. — Мне нужна конкретика. Куда. Сколько. Подводные камни. Всё — но только ёмко и по существу.
Иосиф Берг хитро улыбнулся, попросил выключить мобильный телефон и извлёк из сумки какой-то прибор. Разложил его, поднял антенну и нажал на красную кнопку. В ушах у Питера появился лёгкий звон. Ему уже доводилось видеть глушилки: бережёных Бог бережёт.
— Одна страна с поэтическим названием Лабразия, — начал юрист, — столкнулась с колоссальными трудностями. После разрушительного землетрясения, которое произошло пять лет назад, треть населения буквально борется за выживание. Ни международная помощь, ни щедрые вливания нашего правительства не смогли переменить ситуацию. Всё почему? Деньги были разграблены, чем виной — повальная коррупция. Враждующие группировки выясняют отношения с помощью оружия. Одно из самых горячих мест на земле.
— Ближе к сути, — потребовал Питер. — Вы ведь знаете, что моё время стоит огромных денег.
— Я уже перехожу к сути, — произнёс Берг. — Многие семьи просто рады, просто счастливы расстаться со своими детьми, чтобы обеспечить им нормальную жизнь. Тем более в свободной стране, да ещё и в приличной семье. Речь идёт, будем так говорить… Об ускоренном усыновлении. Или установлении опеки — в считанные дни. Вы возвращаетесь с полным пакетом документов, как законопослушный гражданин.
— Неужели это не запрещено правительством? — удивился миллионер.
— Формально — да, — объяснил юрист. — Но по факту, если мы назовём это воссоединением семьи…Такое у нас не только запрещено, но и приветствуется.
— Воссоединение?
— Да, — кивнул Берг. — По бумагам — просто восстановление семьи, ничего личного. Дети — слишком малы, чтобы сболтнуть лишнего. К тому же, в скором времени они забывают прошлую жизнь. Так работает наш мозг — неприятные воспоминания исчезают.
Питер готов был поспорить с этим утверждением — но не стал. Теперь он понял, что желание дочери осуществить вполне реально. Готов ли он рисковать?
— Никто ничего не узнает? — спросил миллионер. — Никогда? Вы ведь понимаете, что моя репутация стоит очень дорого.
— Никто и никогда, — заверил его Иосиф. — А если и узнают — то ничего не докажут, и в итоге сами будут отвечать перед правосудием за клевету и напраслину. Помните, в семье наших общих знакомых, после стольких лет бесплодных попыток, год назад родился замечательный мальчик…
Питер наморщил лоб, пытаясь понять, о ком же говорит его верный юрист. Ах да, Мари и Лади Шер! Им уже стукнуло по сорок лет, и они отчаялись завести сына или дочь. Лади уже был готов взять малыша из детдома. Потом они пропали с радаров на целый год, а вернулись счастливым семейством с маленьким сыном. Ещё тогда Питер засомневался в возможности такого чуда.
— Точно, — согласился миллионер. — А я ведь замечал, что у карапуза смуглая кожа. Кстати, понянчить его мне тоже не дали.
— Вы так и не спросили главное, — сказал юрист. — Где находится Лабразия?
— Да, — кивнул Шапиро. — Где же эта чудесная страна?
Берг достал из кожаного чемодана карту, развернул её на западном полушарии и ткнул пальцем куда-то между двумя Америками. Миллионер присмотрелся, прикидывая, сможет ли туда долететь и приземлиться его супер-джет.
— Что? Карибский бассейн? — с недоверием спросил Питер. — Но местные жители ведь совершенно не говорят по-английски. Нам придётся переучивать ребёнка! Это колоссальные ресурсы без каких-либо гарантий.
— Тут вы не правы, — пробасил Берг. — Там очень много англоязычных семей. Даже внешне они почти неотличимы от нас. Именно они, насколько мне известно, желают пристроить своих детей в образцовые семьи.
— Почему же они сами не уедут… — удивился миллионер. — Туда, где можно хоть на что-то надеяться — чтобы не пришлось, как вы выразились, пристраивать детей?
— Хорошо там, где нас нет, — многозначительно ответил Берг. — Уехать нельзя по целому ряду причин. Но, ценя ваше время, я не буду останавливаться на этих моментах подробно. Давайте вернёмся к самой сути вашего вопроса. Если вы не шутите, если вы настроены серьёзно, то я дам фиксера…
Питер хотел возмутиться. Разве могут в таком деле быть шутки? Если речь зашла о желаниях его дочери, то он становился предельно серьёзным. Но Берг был слишком хорош — ссориться с ним не хотелось. Тем более, если он знает, что к чему. Вот уж действительно, талантливый юрист стоит целой армии.
— Что значит фиксер? — уточнил Питер. — Это какой-то посредник?
— Да-да, именно так, — подтвердил Берг. — Вы же понимаете, я не мог говорить о таких вещах напрямую. Иначе я сразу же подпадаю под седьмую главу. А в ней сказано, что…
— Опустим подробности, — попросил миллионер. — Какие мои действия прямо сейчас?
— Завтра утром вы получите посылку, — сказал юрист. — В ней — телефон и сим-карта. Когда пересечёте границу, активируйте. Немного подождите в аэропорту, прогуляйтесь по магазинам, пообедайте. На этот номер позвонит человек — следуйте его дальнейшим инструкциям… Ах да, нужно взять с собой наличные.
— Сколько?
Услышав сумму, Питер вздохнул. Да уж, капризы дочери обходятся ему недёшево… Интересно, как на него посмотрят в банке, когда он попросит выдать столь солидный объём наличности в руки?
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение - лайк и подписка))