— Эх, хороший у меня пасынок растет, прямо как сын, — улыбнулась я, откладывая в сторону вилку, — Картошка получилась на славу.
— У Славки получилась славная картошка, — рассмеялась Катя, — Правда, очень вкусно, зажаристо и жирно.
— И много, — сказал довольный парнишка, хрустя соленым огурцом.
— Тебе еще предстоит все здесь убрать, — я оглядела разгром на кухне.
Катюшка хихикнула. Саша посмотрел на сына и сочувственно покачал головой.
— Тебе досталась настоящая мачеха, — хохотнула я, — Мы поели, спасибо, все было очень вкусно. Саша, погнали, а то там батюшка сейчас накуролесит.
— А что с батюшкой?
Наши детки навострили уши.
— Все нормально с ним, я на это надеюсь. Им кто-то в церковь подкинул черную икону.
— В смысле, под дверь?
— В смысле, повесил на стену.
— А разве так можно? — удивилась Катя, — Я тоже с вами поеду.
— Видно, можно. Ты лучше Славке помоги убраться, — поморщилась я.
— Ну мам, — насупилась она.
— Не «мамкай» мне, я уже шестнадцать лет мамка, — ответила я.
На уговоры наших отпрысков мы так и не поддались. Я захватила необходимый инструментарий, травки, свечки и прочее, и мы направились к батюшке. Он был дома один и, по всей видимости, собирался ужинать отварной картошкой с укропом и солеными грибами.
— Не хотите присоединиться к моему скромному ужину? — спросил он.
— Нет, — отказались мы с Сашей, — Спасибо, но мы уже ели.
— Но не картошку же, — подмигнул Николай.
— Картошку, — улыбнулась я, — Я чай нам налью, а ты пока ешь.
— Что-то меня после молитв как-то разморило, и я домой пришел и сразу вырубился.
— А ты дверь-то в церковь закрыл?
— Да вроде закрыл, я не помню. Да и навряд ли в нее кто-то залезет.
— Ага, сам говорил, что чужие захаживают, — покачала я головой.
— Мало тебя в начале года обнесли, — строго посмотрел на Николая Саша, — Хочешь, чтобы опять все повторилось? Надо следить за дверями и замками.
— Ой, Саня, не надо мне тут портить аппетит своими нравоучениями.
В окошко кто-то тихонько постучал. Николай выглянул, но в темноте увидал лишь женский силуэт.
— Кажись, хозяйка иконы пожаловала, — хмыкнула я.
— Кто там? — спросил батюшка.
— Это я, тетя Валя. Я у вас икону в прошлый раз оставляла, чтобы освятить, вот хотела бы ее забрать.
— Так ночь на дворе, завтра утречком и приходите.
— Да вам что, сложно дойти да отдать мне? Она старинная, от прабабки мне досталась, беспокоюсь я сильно за нее, за ее сохранность.
— Сложно, у меня гости и я ужинаю.
— Так я подожду, когда вы поедите и гости ваши уйдут.
— До утра ждать придется, — поморщился Николай. — У нас тут преферанс намечается.
— Угу, еще скажи, падшие женщины, — хмыкнула я.
— А это никого не касается, — спокойно ответил он, — Я не на службе. Баба Валя, идите домой, поздно уже, все завтра.
— А что это у нас за такие бабы Вали по ночам разгуливают? — спросил Саша и выглянул в окно.
— Ой, Сашенька, — старушка всплеснула руками, — А я и не знала, что ты здесь.
— А вы чего тут гуляете? Поздно уже. Вам еще до своего хутора идти десять километров. Как вы пойдете в темноте, да еще мимо кладбища? Я слышал у нас тут волки, да медведи погуливают, и кабаны дикие не редкость.
— Так я, милок, на велосипеде.
— Так вот садитесь и езжайте домой.
— А там не ваша икона с бесом разбилась? — спросила я, выглянув в окно. — Так она уже все, тю-тю, в клочки сегодня разлетелась. Петарду что ли кто подложил. Сейчас пойдем с участковым все осматривать, да специалистов вызывать, саперов.
— Тьфу ты, — плюнула баба Валя, села на свой велосипед и бодро покрутила педали в сторону своего хутора, громко матерясь на всю улицу.
— Вот коза какая, — хмыкнула я.
— А еще учительницей раньше работала, — вздохнул Саша, — В начальной школе. Такая зловредная тетка была, всем детям от нее доставалось.
— Ну вот, на пенсию вышла, ей скучно стало, и начала чудить по-взрослому, — усмехнулась я.
— Весь ужин испортила, теперь и картошка остыла, и настроение никакое, — поморщился Николай, — Еще и завтра придется ее от церкви отлучать.
— Не переживай, завтра она к тебе не придет, — успокоила я его, — Где-то через месяцок свои кости к тебе притащит. Подумает, что ты про все забыл, вот тогда и будешь с ней воевать.
— Обрадовала, — проворчал он.
Он впихнул в себя две картошины, прожевал их без особого удовольствия.
— Потом доем, — накрыл он тарелку крышкой. — Идемте посмотрим, что там с этой несчастной иконой стало.
— Это мы из-за иконы подорвались? — спросил меня Саша.
— Не мы одни, — хмыкнула я.
— Ну как-то можно было и до утра дотерпеть.
— Хочешь разбираться не только с соседками, которые друг другу собачьи какашки подбрасывают во двор, но и с серьезными делами? Сейчас эта мадам к нам привлечет всякую нечисть, и станет у нас криминальная деревня. А то нам же плохо и скучно живется, даже Бугульчиха перестала варить самогон, алкаши перевелись, злостных дебоширов прогнали.
— Ой, всё, я тебя понял, — замахал на меня руками Саша.
Мы вышли из дома Николая, практически дошли до церкви, как у Александра из носа хлынула кровь. Да так ливанула, что пришлось остановиться.
— Ой, вы идите, а я тут обожду, а потом к вам присоединюсь, — сказал он, держась за переносицу.
— Голову назад не запрокидывай, а то захлебнешься, — велела я.
— Нас учили запрокидывать голову, — заметил Николай.
— Неправильно вас учили. Кровь попадает в слизистые, обжигает их, а потом портит желудок. Не нужно есть собственную кровь.
— Ой, хватит тут около меня спорить. Заберите уже вашу икону и возвращайтесь обратно, — сердито махнул на нас рукой Саша.
— Точно ты не упадешь тут и не будешь валяться? — спросила я.
— Ничего не могу тебе обещать, но постараюсь. Если что на обратном пути подберете.
— Саша, вернись ко мне домой. Там дверь открыта, — сказал участливо Николай.
— Да идите уже, я сам разберусь.
— Как скажешь, — пожала я плечами. — Смотри только по сторонам, а то тетка Валя покусится на твою кровушку среди ночи, — хмыкнула я.
— Не ерничай.
Оставили Сашу около забора, а сами подошли к церкви. Дверь была приоткрыта, и оттуда слышались какие-то странные звуки, кто-то причмокивал, чавкал и хрустел. Батюшка зажег фонарь и направил луч света внутрь. Он выхватил какую-то странную сгорбленную фигуру.
— У тебя тут лампочек совсем нет? — тихо спросила я его, — а то при фонаре что-то не то мерещится.
— Кто здесь? — спросил Николай.
— Конь в пальто, — ответил знакомый насмешливый голос. — Проходите, не стесняйтесь, не жмитесь около двери, а то с улицы ветер задувает.
— Шелби, ты чего тут делаешь? — спросила я его.
— Ужинаю, — ответила фигура. — При свечах.
Он щелкнул пальцами, и зажглись все свечи. Демон в человеческом обличье сидел на скамеечке с кружкой чая и откусывал кусочки от разбитой черной иконы.
— Вкусно, как с халвой или с пряником. Не хотите со мной чаек похлебать? — спросил он и подмигнул.
— Ты бы убрался из моей церкви, — сердито сказал Николай.
— А я и так убираюсь, вам же некогда, вы там картошку лопаете, даже меня не угостили. Пришлось самому себя угощать.
Он отломил очередной кусок и снова принялся им хрустеть.
— Тут старушенция какая-то заглядывала. В темноте пошарилась, да ни с чем ушла.
— Чего ты ее не напугал? - спросила я.
— Ага, она бы кони тут двинула, а вам проблемы.
— Какой ты гуманный, — хмыкнула я.
— Да, я о вас переживаю.
Батюшка тяжело вздохнул.
— И долго мне ждать, когда ты дотрапезничаешь? — спросил он.
— Не переживай, я потом уйду и даже дверь за собой прикрою, — улыбнулся Шелби своей фирменной улыбкой.
Между зубов у него торчали тонкие щепки.
— У тебя там застряло, — я показала на зубы.
— Ничего, я потом дожую, — кивнул он.
Томас посмотрел на злого батюшку, сгреб остатки иконы, затолкал ее в себя, зажевал это все стаканом чая и исчез. Одновременно с его исчезновением погасли все свечи.
— Вот зараза какая, — вздохнул батюшка и включил опять фонарик.
— Как хорошо, что не пришлось тащиться никуда с этой иконой, а потом ее уничтожать еще. Сколько он нам времени сэкономил.
— Ага, — кивнул Николай. — Поэтому у Саши кровь из носа и пошла, чтобы он этого змея-искусителя не видел.
Он закрыл дверь на засов, и мы с ним направились в сторону дома. Саша сидел на крыльце и вытирал нос платком.
— Вы уже все? — с удивлением посмотрел он на нас. — А где ваша икона?
— Черти съели, — сердито ответил Николай. — Давайте пить чай и расходиться по домам.
— Может, мы чай попьем каждый в своем доме? — спросила я.
— Я не против, — ответил Саша.
— Да и я тоже. Что-то у меня сегодня слишком много всякого было, устал чуток, — вздохнул Николай. — Ну что, спокойной ночи?
— Ага, спокойной ночи, — кивнула я.
— А ты говорила про плохой сон, — хмыкнул батюшка.
— Так я же приехала, значит, все изменилось. А не было бы меня, неизвестно, как бы что пошло. Увела бы тебя бабка Валя, да принесла в жертву своему божеству.
— Ужасти какие ты говоришь на ночь глядя.
— Ну так у меня фантазия хорошая, — рассмеялась я. — Саша, ты как?
— Да нормально, как только вы ушли, так у меня и кровь капать перестала. Я для порядка постоял немного и пошел к дому Николая, - ответил он.
— Тогда поехали?
— Конечно.
— Могу сесть за руль, - предложила я.
— Давай, - кивнул Саша.
Мы попрощались с Николаем и отправились домой.
Автор Потапова Евгения