Он стоял у истоков советской истории татарского народа, в 1940-1950-е годы возглавлял академическую историческую науку в республике. Ему приходилось работать в условиях жесточайшего идеологического прессинга и создавать труды в рамках спущенной сверху марксистской концепции истории.
Сегодня часто ссылаются на его труды при описании политико-идеологической конъюнктуры сталинской эпохи. Но биография самого ученого до сих пор остается вне поля зрения исследователей. Однако чтобы понять причины его политической ангажированности нужно внимательнее посмотреть на биографию этого советского татарина.
Итак, звали его Гимадутдинов Хайрутдин Гимадиевич (Хайри Гимади). Он родился 1 сентября 1912 г. в татарской деревне Муллагул в Свияжском уезде Казанской губернии. В русском варианте эта деревня известна как Молвино (современный Зеленодольский район РТ). Крестьянская семья, как водится, была многодетной, у отца семейства Гимади росло шестеро детей. Родители Хайрутдина были бедными, средств на пропитание всегда не хватало. Поэтому отец ежегодно уезжал на заработки в Симбирскую губернию.
Полуголодная жизнь и тяжелая работа подорвали здоровье его отца. Он умер в 1920-м году. (Тут надо добавить, что к тому же в послереволюционные годы в Поволжье бушевали различные эпидемии - прим. ред). Шестеро маленьких детей остались в попечении матери. На тот момент брату восьмилетнего Хайри было 15 лет, сестре 13 лет, а сестренкам 6, 4 и 2 года.
Х. Гимади пишет в воспоминаниях, как они с братом с утра до вечера, надев сумку, «ходили по миру» и попрошайничали, а потом шли домой обрадовать свою мать. Но продолжалось это не долго: в Поволжье начался голод. Чтобы хоть как-то спасти своих детей, летом 1921 году мать отправила сыновей в город на поиски пропитания. Так делали очень многие.
Хайри со старшим братом Шарафом пешком добрались до железнодорожной станции Свияжск, который находился в 18 км от их деревни и на товарном поезде отправились в Москву. Поезд шел больше двух недель.
В город они прибыли в сентябре, но в октябре дети оказались в одном из детских распределителей. Вскоре братья сбежали и направились в сторону города Ярославля. Не доехав до указанного пункта, они остановились в Ростове, а затем направились за озеро Неро. Здесь их приютил один из зажиточных крестьян, у которых Шараф батрачил. Помимо этого дети продолжали попрошайничать. Так в течение 6 месяцев они собрали три мешка хлеба.
В мае 1922 г. собрав достаточно на пропитание Хайри и Шараф вернулись в родную деревню, где соседка сообщила, что их мать умерла три месяца назад, а сестры живут у родственников. В воспоминаниях, описывающих эти события, Х. Гимади указал, что у родственников находились шестилетняя Халима и двухлетняя Зайнаб. О старшей сестре и четырехлетней он ничего не говорит. Можно лишь предположить, что девочки, как и их мать, не смогли пережить голодную зиму.
После того, как они остались без родителей, старший брат отвез младшую из сестер в Казань и отдал ее в детскую приемную. А сам, вместе с Хайри и Халимой, в августе 1922 года вновь отправился на поиски хорошей жизни. Но в стране боролись с беспризорниками и осенью того же года Х. Гимади направили в детский дом №1 в Ростове.
Вот как он сам вспоминал то время, спустя много лет:
"Итак, я с конца октября 1922 г. стал воспитанником детского дома. Жил я в огромном здании, ворота его всегда были закрыты. Здание было окружено высокой стеной. Здесь до революции помещался кадетский корпус. Всего в детском распределителе насчитывалось около 2000 детей. Здесь были представлены русские, татары, чуваши, марийцы, немцы, украинцы, башкиры, удмурты, мордва и другие. Возраст детей был различным. Самым младшим было 6-8 лет, а старшим 15-17 лет. Поэтому понятно нашего брата старшие дети, а они большею части были правонарушители, очень обижали, избивали и нередко отнимали паек.
Особенно доставалось тем, кто не знал русского языка.
К числу их относился и я. Эта жизнь меня очень мучила, я тяготел на улицу, и неоднократно собирался бежать. Но бежать было трудно. Была уже осень. Начинались заморозки, дул суровый ветер. Одеты мы были очень легко в майках и трусиках. Я очень часто выходил на двор и часами простаивал у ворот. Смотрел я на церковные главы, на разрушенные здания. Я никак не мог понять тогда почему же город разрушен, почему даже кресты на церквах раскривились, почему у многих фабрик трубы совсем свалились".
В Ростове Хайри Гимадиевич прожил до 1926 года, затем в возрасте 13 лет его перевели в детский дом Свияжска. Уже в следующем 1927 году он устроился работать наборщиком в типографию Свияжского Райисполкома и одновременно учился в средней школе. В том же году подросток вступил в комсомол, а в 1929 году был избран членом бюро Свияжского РК ВЛКСМ. Новая глава его жизни началась в 1930 году, когда по комсомольской путевке его направили на учебу в Казань - в Восточный педагогический институт.
Автор текста - Алина Галимзянова.
Продолжение следует...