У древней земли Хорезма было много столиц: Топрак-Кала, от которой осталось глиняное городище в пустыне; Кят, который смыла Амударья; Старый Ургенч, запертый от посторонних границей Туркмении; нынешний Ургенч - ухоженный, но скучный областной центр.
А между двумя Ургенчами хорезмской столицей была Хива, ныне небольшой город (50 тыс. жителей) в полусотне километров от Ургенча, прошедшая в ХХ веке уникальный путь от столицы до райцентра. Она была центром Хорезма в годы его упадка, когда во внешнем мире и не Хорезмом эту страну называли, а просто Хивинским ханством. В этом главный парадокс Хивы - по сравнению с той же Бухарой её архитектура очень провинциальна, а её ансамбль в основном моложе, чем в большинстве уездных городов России... но именно Хива - главный "заповедник" туркестанского Средневековья: ведь оно затянулось тут вплоть до советской власти, а разжалованная уже в 1929 году Хива сохранила свой исторический центр если не на 100%, то уж как минимум на 90% - вся крепостная стена и ни единой по крайней мере заметной сходу новостройки в её пределах.
Здесь порой натурально чувствуешь себя в декорациях к какому-нибудь "Принцу Персии", где во дворце прекрасная царевна и коварный визирь Джафар, а за углом караулят не то воришки в лохмотьях, не то стражники с кривыми саблями - образы, с детства знакомые по сказкам 1001 ночи и диснеевским мультикам про Аладдина. Старая Хива и во Всемирное наследие ЮНЕСКО попала первой в Средней Азии, в 1990 году.
Столицей ханства Хива стала в 1598 году, при династии Арабшахидов, местной шейбанидской ветви, в 1511 году захвативших ургенчский престол и провозгласивших независимость Хорезма от Самарканда. В 1770-х годах, после долгой смуты и протектората персидского Надир-шаха, их сменили Кунграты, при которых большая часть хивинского ансамбля и строилась, хотя в 1855 году кунгратская верхушка полегла в походе на туркмен, а в 1873 году хивинский хан стал вассалом российского императора.
Но вообще-то, Хива намного древнее, ей точно больше тысячи лет, а начиналась она с колодца Хейвак в Каракумах, где караваны делали последний привал перед "финишной прямой" в Хорезмский оазис. "Южные ворота" Хорезма, Хива была крупным городом задолго до переноса столицы, успела обзавестись своим богатырём-героем Пахлаван-Махмудом и легендой о том, что "первую крепость в форме корабля" у колодца Хейвак построил Сим, сын Ноя...
А впрочем там, где история стояла на месте несколько веков, это всё не так уж важно - даже если бы Хива была с нуля построена в конце 19 века, она не сильно бы отличалось от того, что есть.
Рассказ о Хиве начну видами с двух смотровых площадок - высочайшего в Узбекистане (56м) минарета Ислам-ходжи начала ХХ века (на кадре выше) и бастиона Ак-Шейх-бобо над ханским дворцом Куня-Арк на кадре ниже, виды с них, само собой, друг на друга.
Ак-Шейх-бобо, по одной из версий, был самой первой хивинской крепостью, замком какого-то землевладельца времён Афригидов типа "малой" Аяз-Калы, когда Хорезм представлял собой охваченную перманентной междоусобицей страну Двенадцати Тысяч замков. Дворец Куня-Арк же, пристроенный к городищу в 17 веке, был первой резиденцией Хивинских ханов, а за ним виден краешек последней - дворца Нуруллабай (1910-12), местного русско-туркестанского сплава вроде бухарского Мохи-Хоса.
Здесь же - стены сразу трёх хивинских линий обороны: на переднем плане - дворца-крепости Куня-Арк ("Старая Цитадель"), за башней - "Внутреннего города" Ичан-Кала, а поодаль - "Внешнего города" Дишан-Кала. Сначала полюбуемся городом именно с этой башни, и пойдём по часовой стрелке - каждый следующий вид будет правее предыдущего:
Сначала посмотрим на север. Ичан-Кала представляет собой прямоугольник со скруглёнными углами, периметром примерно 2,6 километра (то есть размером с Московский кремль), и это классический шахристан, то есть укреплённый посад, как Средний и Окольный города в Пскове. На переднем плане - дворики Куня-Арка, а дальше стена, идущая характерным зигзагом - по сути это глиняный вал, и башни её - скорее бастионы.
Они безумно красивы на закате, когда их внешняя сторона ярко озарена солнцем, а за зубцами лежит густая тень - но я это видел лишь на фотографиях. Моя Хива - под пыльной бурей с Каракумов, серая и призрачная, что на мой взгляд куда ближе к готическому духу Хорезма.
Обратите внимание и на то, сколь вызывающе смотрится единственная (!) на всю Ичан-Калу розовая металлическая кровля. Правее неё - мечеть Ата-Мурад Матриза Касбеги (1800), совершенно впрочем не заметная, а по центру можно разглядеть две голубые башенки ворот Бахча-Дарваза (Садовых). У тех же деревьев слева - отстойник междугороднего троллейбуса, привезшего нас сюда из Ургенча:
На другой стороне северной половины Ичан-Калы - большое медресе Амир-Тура (1870), а за ним и зубцами стены из-за правого края кадра выглядывает медресе Хорезмшаха в Дишан-кале (1915), где через два года после постройки упокоился Асфандияр-хан, последний правитель-Кунграт, убитый людьми туркменского узурпатора Джунаид-хана, свергнутого в 1920 году большевиками и местными младохивинцами.
Чуть правее - медресе Муса-Тура (1855), построенное у могилы местного героя, павшего в том самом походе на туркмен, и Юсуф-Юсулбаши (1906) справа. Но больше всего, согласитесь, впечатляют обычные дома и переулки, глиняные крыши, дымоходы, торчащие из стен брёвна и зубцы на карнизах. Что же касается туркмен, то отношения с ними были действительно сложные: Хивинское ханство представляло собой населённую в основном узбеками столицу с округой (причём, подозреваю, из Старого Ургенча узбеки сюда ушли вслед за столицей) и пустыню с воинственными кочевниками (каракалпаками, казахами, туркменами), скорее вассалами, чем прямыми подданными, самыми непокорными из которых были йомуды - их неудачно усмиряли в 1855-м, из них же был и Мухаммед Курбан-Сердад, ставший на захваченном престоле Джунаид-ханом. С покорением Хивы Россией во власти хана остался лишь оазис по левому берегу Амударьи, степи же империя взяла в своё прямое подчинение.
Ещё правее вид особо многопланов. Вблизи низенький (9м), как шахматная ладья, минарет Мурад-Тура (1888) у мечети Хасан-Мурада Кушбеги (конец 18 века). За площадью - медресе Дост-Алям (1882), высокий айван мавзолея Трёх Святых (Уч-Авли) 16 века, за ними стена Таш-Хаули (Каменной усадьбы), второго по времени ханского дворца 1820-30-х годов.
Ещё дальше встроенный в стену караван-сарай Аллакули-хана (1833-35) с современной крышей, размерами не уступающий дворцу: если в насквозь торговой Бухаре караван-сараев было много на любой вкус, то в тревожной Хиве караван-сарай был один для всех, и по сути дела за стеной Внутреннего города.
Правее, в Дишан-кале, виднеются фасад медресе Хасан-Мухаммед-бая (1864) и крошечный минаретик у древней (7 век) могилы Абдал-бобо, соратника Пророка, впервые проповедовавшего в Хорезме ислам. Господствуют над этой частью города не минареты, а трубы конечно же хлопкозавода, одного из крупнейших в стране, а основанного ещё в 1907 году визирем Исламом-хаджи при попытке модернизации ханства.
Самый интересный вид - на восток, в центр Внутреннего города. На переднем плане опять же дворики и крыши Куня-Арка, виднеются айваны Летней мечети (слева) и тронного зала (справа) да две голубые башенки ворот. Дальше слева огромное (но ещё не самое большое в Хиве!) медресе Мухаммеда-Рахима II (1871), из-за которого торчит минарет (41м) ещё более огромной и приземистой Джума-мечети (1788).
Правее фасад медресе Кази-Калян (1905) на главной улице, поближе серый купол торгового павильона местного купца Палван-Кари (1905), где торговали русскими тканями и парфюмерией из Оренбурга. За ним голубые купола мавзолеев древнего кладбища и большой зелёный купол мавзолея того самого богатыря Пахлаван-Махмуда (14-16вв.), а за ним уже знакомые медресе и минарет Ислам-ходжи.
Ну а справа похожий на градирню 40-метровый "пень" минарета Кальта-Минар - безусловно самое запоминающееся здание Хивы, он строился в середине 19 века как самый высокий минарет в мире (до 80м), но так и не был закончен из-за гибели хана в туркменском походе 1855 года.
Тут можно сделать небольшое отступление об особенностях хивинской архитектуры. И если недостроенный минарет напоминает градирню, то готовые минареты издалека легко принять за трубы старых фабрик - не удивлюсь, если русским купцам панорама Ичан-Калы напоминала какой-нибудь металлургический завод в Новоpoccии.
В Хорезме с его тяжёлой зимой и злыми ветрами минареты очень заметно сужаются кверху и лишены характерных бухарских "головок" - площадка тут строго в сечении башни, а над ней что-то вроде кирпичной тюбетейки.
Хивинские дворцы - все сами себе крепости, скрытые за стеной выше всех своих внутренних построек. У медресе только в Хиве встречается обширный внешний двор перед айваном, обнесённый невзрачной низенькой стеной, а башни-гульдасты по углам, в отличие от Бухары, где они словно обрублены - увенчаны площадками и неизменным, почти типовыми бело-зелёными верхушками, из-за которых, разбирая эти фотографии, я постоянно их путал.
Самая, впрочем, запоминающаяся особенность хивинских медресе - количество: в одной только Ичан-Кале целых 25 штук! И по сравнению с Самаркандом или Бухарой, снаружи все здания оформлены очень сдержано, почти никаких украшений кроме довольно скромных майолик айванов... но это потому, что всё самое интересное тут во дворах и помещениях.
Детали позапрошлого кадра. На кадре выше за медресе Мухаммеда-Рахима глядят друг на друга айваны медресе Кутлу-Мурад-инака (1804-12) и примыкающего к одноимённому караван-сараю медресе Аллакули-хана (1834-35), а из-за них выглядывают минареты Дишан-Калы - левее медресе уже знакомого нам купца Палван-Кари (1905), правее самый высокий во Внешнем городе минарет мечети Саид-Нияза Шали-Карабая (1835-42), вместе с минаретами Ислам-хаджи, Кальта-Минар и Джума-мечети слагающий хивинский абрис.
А на кадре ниже у Кальта-Минара айваны медресе Шергази-хана (1718-26, серый) и Мантияз-Диванбеги (1871, с мозаикой). На заднем плане - Таш-Дарваза (Каменные ворота), южный выход из Ичан-Калы:
За Кальта-Минаром - крупнейшее во всей Средней Азии медресе Мухаммед Амин-хана, к которому он, собственно, и прилагался. Его, в отличие от минарета, до того злополучного похода успели закончить. В нём 260 худжр (келий), в том числе двухэтажных, но "большое видится на расстоянии" - отсюда вид на него не слишком интересен.
За медресе - юго-восточный угол стены, буквально усеянный кладбищем - в стене, за неимением другого места, хоронили умерших, причём с обеих сторон, так как через ворота запрещалось проносить покойников:
А дальше - снова стена Ичан-Калы под ногами, в которую и встроен бастион Ак-Шейх-бобо, прикрывавший дворец. Слева Ата-Дарваза, вернее их реплика 1970-х - ныне это главный вход во Внутренний город. Правее Дишан-кала, обширный пруд Бикаджан-хауз и медресе Бикаджан-бике (1894), которое достроила сестра хана после семи лет запустения из-за смерти прошлого фундатора. Ныне тут, как видите, и туристический пятак. Справа за краем кадра три небольшие гостиницы, в том числе дешёвая бэкпекерская "Лалли-Опа", где я и ночевал.
Махалли Дишан-калы уже не столь средневековы. Где-то за ними летний дворец Кибла-Тозабог (1897) и резиденция визиря-европеизатора Ислам-ходжи, но тут видны лишь минареты - ближний (19м) медресе Мамат-Марама (1903), дальний - мечети Трёх Святых.
Это последний вид с Ак-Шейх-бобо, дальше перепрыгнем на минарет Ислам-хаджи...
...с которого виды куда эффектнее - он стоит в самом центре Ичан-Калы да возвышается над ней на полсотни метров. И описание всего, что есть в этом виде с площадки на запад я-то написать ещё смогу, а вы прочитать - уже вряд ли.
На заднем плане знакомое нам гигантское медресе Мухаммеда-Амина с минаретом Кальта-Минар и дворец Куня-Арк с башенкой Ак-Шейх-бобо. На площади у его ворот - опять уже нам знакомые торговый купол Палван-Кари и медресе Мухаммеда-Рахима (тут очень хорошо видно устройство с передним двором), за которым на заднем углу виден фасад медресе Муса-Тура. По центру хорошо заметна главная в Ичан-Кале улица Палван-Махмуда, своей шириной и обилием фасадов напоминаюзщая улицы европейских городов - она связует западные ворота Ата-Дарваза с восточными Палван-Дарваза.
Напротив купола Палван-Кари - медресе Мантияз-Диван-беги и за ним ещё один купол с белым окнами - это мавзолей Алауддина (1303), старейшее здание Хивы. Ближе, с парой серых куполов у айвана - медресе Кази-Калян, а гигантская коробка справа - не какой-нибудь советский Дом быта, а Джума-мечеть, скрывающая внутри фантастический лес деревянных колонн. У неё свой высокий минарет. за которым медресе Матпанбая (1905) и Арабхана (1838, в основе 1616).
Совсем же у подножья - огромное кладбище, целый город могил у главного мавзолея Пахлавана-Махмуда. Дворы совсем уж внизу - медресе Мазари-Шариф (1905) и Атаянбай (1888), а здание на площади в правом нижнем углу - ни что иное, как Русская школа (1912). Также обратите внимание - вкраплений в Ичан-Кале действительно нет, но пустыри, оставшиеся видимо с Гражданской войны - встречаются:
Дальше пойдём против часовой стрелки, то есть каждый следующий вид левее предыдущего.
В Хиве вообще немало старых улиц с парадными фасадами - и это тоже отличает её от других среднеазиатских городов, говоря то ли о европейском влиянии, то ли о том, что у Хорезма была своя Античность. Вот улица, которой минарет Ислам-ходжи замыкает перспективу проходит между ворот древнего кладбища (справа) и медресе Шергази-хана (слева), что строили в 1718-26 годах пленные рабы, напоследок поднявшие бунт, в котором погиб сам хан, последний из Арабшахидов.
Юрта во дворе напоминает о том, что в этом медресе традиционно учились кочевники, в том числе поэты - каракалпак Ажинияз Косыбайулы и туркмен Махтумкули. Впрочем, юрты попадаются и в других хивинских дворах - для туристов, как часть кочевничьего колорита Хорезма. В конце улицы слева маленькое медресе Мухаммеда-Расула Мирзабаши (1905), справа общежитие чтецов Корана. Дальше виден купол мечети Яр-Мухаммеда 18 века и медресе Абдулрасулбая (1906). Его, как и предыдущее, построили родичи местного композитора и поэта Камила Хорезми - то сын, а это племянник.
Вид на юг, по центру мечеть Багбанли (1809), считающаяся эталоном хивинского зодчества: купол на четверике, квадратный айван и двор перед ним. На заднем плане наибольшее сближение стены Внутреннего и Внешнего города: уже знакомая Таш-Дарваза поближе и Ангарик-Дарваза вдали. Обратите внимание, что если стена Ичан-Калы сохранилась целиком, то от Дишан-калинской стены, тянувшейся когда-то на 5,6 километров, осталось лишь несколько клочьев.
Самый хивинский вид - тут даже достопримечательностей нет, просто цельная среда махаллей Ичан- и Дишан-калы, разделённых стеной. Хивинские дома не похожи на бухарские, да и строились очень по-разному, и самым характерным типом считался дворик меж двумя айванами разной высоты - но я таких то ли не видел, то ли не приметил.
Левее уже знакомые медресе и минареты Саид-Нияза Шали-Карабая и Палван-Кари, а в пыльную мглу уходит дорога на Хазарасп мимо Овечьих ворот (Кои-Дарваза):
Совсем рядом пузырится куполами Палван-Дарваза, восточные ворота Ичан-Калы, и как на ладони весь ансамбль Аллакули-хана 1830-х годов - медресе, тим (крытый рынок) и караван-сарай. Купол на белом основании - собственно, Белая мечеть (1838-42), к которой справа примыкает баня хана Ануша (1657), одно из старейших зданий Хивы.
Наконец, ещё тут видно медресе Хурджум у подножья медресе Аллакули-хана, рассечённое проходом к его воротам надвое, а слева большое медресе Кутлу-Мурад-инака и маленькое Абдулла-хана (1855) по разные стороны главной улицы. Наконец, за стеной Ичан-Калы - современный Большой базар, расположенный судя по всему на историческом месте, а за ним ещё пара медресе - слева уже знакомое Хорезмшаха (с могилой последнего законного хана), справа Турт-Шаффаз (1875-85). Дальше уже не махалли, а вполне себе советский Ковровый городок за хлопкозаводом:
Дворец Таш-Хаули в кадр почему-то не попал, а левее него круг замыкается - минарет Джума-мечети, северные Садовые ворота (Бахча-дарваза), круглое окно гостиницы "Малик-Хорезм" (правее в кадр не попали северные, самые красивые ворота Дишан-Калы - двойные Кош-Дарваза) и куранты у местного центра связи. Во дворах примерно за минаретом - колодец Хейвак, исходная точка города.
Напоследок глянем вниз, во двор медресе визиря-европеизатора Ислам-ходжи, ныне занятое музеем искусства Хорезма:
Но я не знаю, стоило ли писать все те абзацы выше, раскладывая Ичан-Калу на множители. Туристы обычно не вникают, где чьё было медресе, и они пожалуй правы - это всё единое целое: в чуждых именах путается взгляд, а даты лишь разочаровывают.