Зеркало истины. Глава 24
Как не старалась Ксения и Даша экономить, но еды на всех явно не хватало, голод 1921-1922 годов добрался и до Далматово. Война, разруха, продразверстка были ли этому причиной или неумные действия молодой, советской власти, но факт остается фактом, как не ужимались, не экономили жители, но городское кладбище каждый день пополнялось новыми могилами.
-Что будем делать, мама,- отчаянно спрашивала Ксению дочь, показывая на последнюю горстку муки, что наскребла она в сусеке утром, - на завтра уже и этого нет, везде пусто, картошки пару штук осталось.
Виктор Сергеевич присутствовавший при беседе и сидевший возле кухонного стола на стуле понуро опустил голову, ему и вовсе помочь было нечем. Все запасы, что были у него давным-давно закончились.
Лето и осень, как назло выдались дождливыми, в лунках при копке картошки стояла вода, с трудом собрали они урожай, оставив на семена, этот неприкосновенный запас сейчас сушился на печи, чтобы удалось сохранить его зимой, картофель гнил со страшной силой.
-У нас есть кот, - тихо сказал старик, показывая на серое в полоску животное, спавшее на припечье.
-Вот ещё! –сердитая Даша подхватила кота на руки, прижала к себе, -не дам мурлыку на съедение, что мы нелюди что ли? Умудренные жизненным опытом Ксения и Виктор Сергеевич лишь вздохнули, знали они что жесток и коварен голод, сводящий людей с ума и превращавших их в лютых зверей, пытающихся выжить любой ценой.
Посреди ночи в ставни сильно забарабанили, разбудив и подняв на ноги жильцов дома.
-Кого черти на ночь глядя принесли? – заругался старик, только прикорнувший на своей кровати, мучила его, лишая сна, бессонница и тревожные сны о будущем. Он сунул ноги в старые сапоги и накинув на плечи тужурку вышел во двор приказав женщинам оставаться в доме.
Ксения и Даша принялись успокаивать заплакавших детишек, стараясь их отвлечь, а сами прислушивались к голосам во дворе. Ксения беспрестанно читала шёпотом молитву, времена стояли мутные, кто угодно мог явиться ночью. Хозяина дома долго не было, женщины, извелись от беспокойства, но выйти так и не решились, укрывшись в дальней комнате. Наконец в сенках послышались шаги, в дом кто-то возвращался, распахнулась дверь и радостный голос Виктора Сергеевича произнёс:
-Голубушки мои, радость –то какая, сынок мой возвернулся!
Женщины выскочили на кухню и замерли, разглядывая во все глаза высокого, статного гостя в шинели и военной сумкой на портупее. Он что-то буркнул на радостные возгласы отца и повернувшись к ним спиной снял шинель и портупею, бросив их на кровать, стоявшую у входной двери.
-Вот, Никитушка, жилички мои, знакомьтесь- Ксения Петровна и дочь её Дарья Степановна, мои ангелы хранители, а это детки наши: Сашок, Леночка и Ирочка.
-Детки у тебя свои, я и сестра моя, - осадил его гость, проходя к столу,- а это, как я понял, недобитки купеческие, на шею тебе взгромоздившиеся и домом нашим завладевшие.
-Сыночка, ты ж с дороги, голодный небось, а у нас только картоха холодная, да и то последняя,- радостно суетился Виктор Сергеевич, не замечая слов гостя и тяжелого взгляда, которым он полоснул женщин.
-Значитца так, - Никита Викторович шумно уселся у стола, сдвинув локтем старенькую клеенку, -направлен я в Далматово нашей партией для решения наиважнейших задач жить тут стану, так что вам, дамочки, предлагаю утром покинуть сие помещение, уж не зверь я, какой, дам переночевать здеся последнюю ночь. Дальнейшее проживание в этом доме для вас невозможно, вскорости, следом за мной, явятся сюда моя дражайшая супруга и дети. Так и быть, отец, ты можешь остаться, жить станешь в дальней комнате и смотри, чтобы тише воды и ниже травы был!
Радость старика словно ветром сдуло, уголки губ опустились, внезапные слезы накатились на глаза
-Как же так, Никитушка? Куда ж они пойдут-то с дитями малыми? Кто ж их примет? –жалобно спросил он сына, вытирая худой рукой набежавшие слёзы.
-А мне какое дело? –равнодушно пожал тот плечами, - пусть спасибо скажут, что прямо сейчас не выгнал, в ночь. Мне антисоветские элементы в доме не нужны, - отрезал он, - а ты хорош выть и тащи харч из сеней, проголодался я с дороги, а вы –погрозил он кулаком в сторону притихших женщин, - мешков даже касаться не смейте, пусть вас теперича другие кормят!
Ухватив мать за руку, неся в руках маленькую Леночку, Даша потащила их в дальнюю комнату, следом шел Сашок ведя за собой Ирочку. В темной, подсвеченной свечой, комнате нервы Ксении сдали, и она расплакалась, прижимая к себе Сашка.
-Ой, горе нам горькое, да за какие такие грехи пришло к нам это горе-горькое, да за что нас судьба так наказывает? Только жить начали по-человечески, белый свет увидели и на тебе, всё прахом пошло.
-Мам, успокойся, ты пугаешь детей, -сказала Даша, пытаясь сделать что наподобие лежанки на полу, -что зря воздырять? Завтра утром соберем вещи и уйдем!
-Куда? –заломила руки Ксения.
-Пока в каморку при школе, она всё равно не работает пока, думаю нам разрешат там пожить, а весной думать будем, может в село какое-нибудь переедем, найдем пустой домишко и станем жить-поживать, может статься даже лучше прежнего.
-Какое- там,- устало махнула рукой мать, укладываясь с девчонками на единственную кровать, видать кончилася наша счастливая жизнь, впереди только слёзы одни. Даша легла с сыном на пол, прижимая сына к себе, согревая своим телом его озябшие руки и ноги, прислушиваясь к звукам, доносившимся из кухни.
Ел Никита быстро и жадно, глотая большими кусками, словно всю жизнь голодал. Виктор Сергеевич смотрел на сына и кусок хлеба не лез ему в горло, хотя еды на столе было полно, гость привез с собой припасы, которые самолично сгрузил в сенки. Была на столе колбаса и хлеб и даже бутылка горячительного тут тоже имелась.
Хрусткие соленые огурцы, сало с тонкими прожилками мяса, копченные караси от которых могли бы слюнки побежать, но расстроенный отец даже не смотрел в сторону всего этого богатства.
Он пытался рассказать Никите как невыносимо тяжело жилось ему в одиночестве и как скрасили его жизнь эти женщины и дети, но тот совсем не слушал и доев ушёл в комнату, которая раньше была его, бросив на прощанье:
-Хоть один кусок еды со стола или запасов из сенок пропадёт, голову оторву, любому - добавил он веско и скрылся в комнате, а отец так и просидел всю ночь у стола, принимая самое сложное в его жизни решение.
Утром Даша, Ксения и дети, собрав немногочисленные пожитки побрели в школу. Сашок, увидев на столе хлеб и сало, хотел было к нему подбежать, но увидев суровый взгляд Никиты, испуганно отступил и молча пошёл вслед за матерью.
В промозглой каморке при школе ничего не изменилось после того, как они отсюда съехали, та же маленькая комнатенка с чудом уцелевшими нарами, та же печь, которая сразу же изошлась дымом, как только женщины попробовали её растопить. Как назло, начался дождь и сырость быстро заполонила комнату, заставляя детишек ежиться от холода.
Огонь в печи наконец –то разгорелся, но дров в школе не было, старые сараи при ней были давно разобраны и растащены местными жителями на растопку. Оставив мать с детьми в школе, обвязавшись старенькой шалью, Даша побрела в сторону монастыря, здесь, с восточной стороны росли деревья, и она надеялась найти хотя бы хворост.
Монастырь был практически пуст. Часть священников были арестованы, другие ушли с белой армией, но остались сподвижники Далмата, не захотевшие потерять память об этом человеке и пытавшиеся сохранить святое место для будущего. Ютились они в одной из келий братского корпуса, чтобы сохранять тепло и продолжали следить за территорией монастыря.
Именно одного из них встретила Даша у стены, где братья разбирали под его руководством остатки небольшого сарайчика, в котором хранили раньше инструмент. Промокшая Даша хотела пройти мимо, но священник, заметив её, поманил рукой и когда она робко подошла ласково спросил:
-Что хотела ты, дочь моя, на нашем подворье? И выслушав её сбивчивый рассказ, куда-то ушёл, вернувшись с небольшой тележкой.
-Возьмите сие приспособление, а вот эти доски послужат вам прекрасным топливом, смотрите, они уже напилены и вам осталось их только сложить в тележку. Не тушуйтесь, берите, это не я вам даю, а сам Бог. И вот ещё,- он снял со спины котомку, которую Даша первоначально и не заметила вовсе, -здесь совсем немного, хлеб и лук, всё, что у нас осталось, но это лучше, чем совсем ничего.
-Спасибо, святой отец, благословите, -попросила его Даша.
-Бог благословит, -ответил тот, осеняя её крестным знамением, когда женщина склонилась, чтобы поцеловать его руку. Дождь заморосил с новой силой, но она его не замечала, шла обратно, не понимая, что сейчас льётся по её лицу слезы или вода.
Дров хватило на целую ночь, промозглая комната стала даже уютней, когда нагрелась. Дети, накормленные принесенным Дашей хлебом и выпившие по кружке кипятка с медом и сушенной клюквой, которые нашлись в котомке священника мирно спали на нарах, а дочь и мать шептались тихо за столом, решая свою дальнейшую судьбу.
-Надо уезжать из города, мама, здесь мы опухнем от голода и не сохраним детей, -говорила Даша.
-Куда с места рваться, дочь, -возражала ей Ксения, - здесь родились, здесь могилы родные, куда от них уедешь? Думать будем, как выживать станем, перво-наперво нужно добыть дров, зима не за горами. Будем надеяться, что школу скоро откроют и ты снова пойдёшь учительствовать, положат тебе жалование, выживем уж как-нибудь! А в деревню съездить надобно, хитер деревенский мужик, всегда запас имеется у него, вот только предложить на обмен у нас нечего, ни одной маломальской вещи, статуэтки мои да зеркало твоё, вот и всё наше богатство. Коли знала бы я, что такая нас жизнь впереди ожидает, наделала схоронов разных, таких, чтоб люди не знали, не ведали, только вот все мы задним умом крепки.
-Что уж теперь о прошлом говорить, давай спать ложится, утром решим, что дальше делать станем - предложила ей дочь, утомленная событиями этого дня.
Утром, когда серенькое, дождливое утро только-только забрежило в мутное окно в дверь робко, боясь разбудить детей, постучался Виктор Сергеевич.
-Как вы тут, мои хорошие, не одубели от холода, небось голодными сидите? –шёпотом спросил он, выгружая на стол маленькие, но тяжелые с виду мешочки, -мой-то со вчерашнего дня как на работу умёлся, так до сих пор не явимшись, а я его запасы чуток распотрошил и вам еды принес, не убудет с него, -чуть хвастливо сказал старик.
-Виктор Сергеевич, голубчик, разве ж можно так рисковать? А если сын заметит пропажу? –укорила его Ксения.
-Ничего страшного, скажу, что мыши съели. Да я так взял, что комар носа не подточит! На недельку хватит, а я потихоньку следующую посылку собирать вам стану, так глядишь и протянем зиму-то. Сын-то хвастался, что ещё привезут ему, он де главный сейчас по продналогам, ему и карты в руки. Только я, девушки, боюсь, не дойду до вас в следующий раз, уж шибко далеко вы сейчас живёте, а меня ноги не держат, так давайте условимся о следующей встрече, Дашенька, не обессудь, но придётся тебе прогуляться.
Старик обнял проснувшегося Сашка, сунув в его руки твердокаменную баранку, приласкал девчонок и подхватившись ушел тяжело, шаркая ногами, опасаясь, что в его отсутствие сын вернется домой.
Хочу выразить искреннюю признательность Ларисе М, Галине Т.,Елена М, Татьяна К, Агнелина П, Лидия С. сделавших мне донат на сбер
Вера Ш, Виктория Н, Булат З -донат на т-банк.
Ваша доброта не знает границ, вы поддержали меня материально, пусть вам вернется ваша доброта сторицей.
Отдельное спасибо всем тем,кто поддерживает меня морально в комментариях, я рада, что вы со мной! Спасибо вам, друзья!