... Потом эта девочка познакомила меня с одним хозяином кафе, другого кафе. Он был таким добросердечным. Мы к нему ходили поесть, сидели у него, он знал, что мы наркоманки. Когда ему надо было помогать, он нам еще деньги давал как бы за работу. Но на дозувсе равно еле-еле хватало. Он рассказывал, что в молодости сам употреблял, поэтому сочувствовал. Он попросил друга, чтоб я у того ночевала. Но потом друг стал говорить, что к нему скоро приедет кто-то, и я стала понимать, что мне там больше нельзя оставаться. Ужасно. Этот хозяин кафе меня так понимал, пытался помочь, что потом по душе мне пришелся и как бы направил на лечение. Я уже услышала, что есть такое лечение, куда можно податься, когда уж совсем некуда деваться. Я без кола, без двора, сколько меня можно еще терпеть? но страшно. И как-то с ним разговаривая, упомянула про лечение. Он очень поддержал меня, сам позвонил туда, узнал все, записал меня на время. Потом вместе пошли, и меня сразу же взяли. На неделю. Там нельзя посещать, но и было очень плохо он мне денег привозил, сигареты оставлял, купил мне расческу, зубную пасту - все, что мне нужно было. Потом звонил туда каждый день - проверял, чтоб я не сбежала. Очень заботливый. Наверное, был влюблен в меня.
Там мне никакие лекарства не помогали, потому что все время рвало, и было очень плохо. Боли адские. Ну, там сначала такие убойные снотворные колют, чтоб ломаться во сне, не работало: впадаешь в забытье и тут же рвет. Там такая нянечка хорошая была: тазик подставляла, пот с лица утирала, постель меняла, успокаивала. Я все время в кровати лежала. И когда неделя закончилась, я чувствовала ужасное бессилие, руки-ноги дрожали, и идти мне было некуда. Мне предложили другое лечение на месяц. Если я захочу, Меня сразу туда отправят. Я согласилась - никаких других вариантов у меня просто не было: на улице мне некуда и не к кому идти. Идеи поехать к маме не было, это было последнее место, куда б я согласилась идти. Не могла, чтоб она меня в таком состоянии видела.
В этой клинике через 2 недели у меня практически ничего не болело, стало почти нормально. Туда можно было приезжать раз в неделю, хозяин кафе приезжал по субботам, денег привозил, звонил, поддерживал. Он был вообще единственным человеком, кто знал куда я делась. Врачи тоже сочувствовали, разговаривали, предлагали продолжить лечение. Потом я оттуда маме позвонила. Психолог мне посоветовал сказать, что я бросаю наркотики, уже долго лечусь - тогда мне казалось, что это очень долго. Ну, мама так обрадовалась, письмо с сестрой и бабушкой написала, прислала вещи. Там стало меняться отношение к себе. Молилась Богу, чтоб побыстрее все это прошло, чтоб не мучиться... что никогда большев жизни не буду принимать дурь. Первый раз так сильно поверила. Там, когда с другими познакомилась, уже захотелось дальше идти. Там половина была таких, которые приехали перетусоваться, они несколько лет принимали и ломались, чтоб снизить дозу, а половина - таких, которые хотели бросить, на продолжение пойти. И вот 5 человек уходили в наркоцентр в отдаленной деревушке. Я с ними познакомилась поближе, мы с ними так разговаривали, подружились, и они мне: давай с нами в центр, вместе веселее будет, и я уж к ним пристроилась. Я подумала, что денег у меня нет, идти мне некуда, и никакого другого выбора у меня нет. А так как государство все это оплачивало, крыша над головой есть, поэтому даже не возникло идеи соскочить. Это, наверное, и спасло. Потому что я не могла себе представить, что я каким-то бомжом буду, в оборванной одежде, ни душа, ничего вообще. Всё ж таки до такого я еще не скатилась. Наверно, у меня с детства такое, что ненакрашенная я не пойду и мусор выносить. Не мыться - стыдно было...
Этот опыт употребления научил больше ценить себя и жизнь, ценности обозначились, больше любишь то, что имеешь. Вот жду малыша. Обратно в это дерьмо возвращаться не хочется. Дерьмо - это когда вообще не владеешь ситуацией и негде жить. Сейчас, когда смотришь на этих наркоманов, с одной стороны, их очень жалко, с другой, - противно и омерзительно. Они такие сидят, и ничего у них нету - ни внутри, ни снаружи, ничего им от жизни не нужно, зомби. Видно, что как бы отбросы общества. Себя вспоминаешь... Больно и неприятно на душе. Простить себя? - не знаю, хочется просто все это вычеркнуть из жизни, будто ничего и не было. Не знаю, могла бы я любить ребенка-наркомана. Я бы все сделала, чтоб он таким не стал... Есть гордость, что преодолела трудности, сама, никто не заставлял ведь, хотелось плюнуть, бросить, но удержалась, не ушла с дороги, не свернула.
P.S. Через год героиня интервью воспитывала очаровательного малыша с огромной поддержкой и помощью своей мамы.
Автор: Анна Сидельникова
Психолог, Психотерапия Супервизия
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru