О гесперопитеке или «человеке из Небраски» в настоящее время помнят немногие. Фактически, только креационисты, – да и те лишь потому, что сенсация была американской, а «научный креационизм» также зародился в США, и составители методички были в курсе местного фольклора. Так что, история гесперопитека интересна больше не сама по себе, а общими выводами, которые могут быть сделаны на её материале.
Собственно же история коротка. Генри Осборну – директору Американского музея естественной истории, весьма уважаемому геологу и палеонтологу, – в 1922 году как-то случилось найти на территории штата Небраска окаменевший зуб. Который он идентифицировал, как принадлежащий крупному примату… И тут уже проявляется интересный аспект, – сам Осборн ничего сверх этого не говорил: только «примату». И когда, не в Америке даже, а в Лондоне, не в научном журнале, а в новостной газете, появилось сообщение об обнаружении им в США останков древнего человека, – учёный был в бешенстве.
Но… оно уже попало в вентилятор. Поиск «древних людей» с мыслью объявить свою страну «прародиной человечества» захватил тогда многие нации. У французов был кроманьонец, у немцев гейдельбергский человек, англосаксы же чувствовали себя обойдёнными… Что и породило, как Пилтсдаунского человека, так и человека из Небраски.
Так или иначе, в 1927 году история гесперопитека закончилась. Зуб был признан принадлежавшим родственной пекари свинье, жившей в Северной Америке ещё в доледниковый период. При этом репутация Осборна даже не пострадала. Глупости про «гесперопитека» придумал не он, а пожелавшие сохранить инкогнито журналисты. Ошибиться же может каждый. Генри Осборн ещё успел стать членом-корреспондентом Французской и Советской Академий Наук.
...И, следовательно, о выводах. Неожиданных.
Если даже говорить не о газетной утке, а об умышленно созданной эволюционистами подделке, из рассуждений креационистов, прежде всего, следует, что учёные могут уверенно отличить зуб человека от зуба свиньи и не менее уверенно датировать находку. Ибо в противном случае построение просто теряет смысл. Либо суждения специалистов достойны доверия, либо нельзя сказать, кто ошибся, – Осборн или его критики. А тогда, может, и был гесперопитек.
Можно, кстати, и вообще о гесперопитеке не вспоминать, как не вспоминает о нём, например, комментатор, указывающий на неправильную (неизвестно какую именно из неправильных, но не суть) датировку Туринской плащаницы. Принцип тут, однако, тот же самый. Очень странно приводить сей пример, как основание для недоверия выводам специалистов, если сама по себе «неправильная» датировка может существовать лишь при условии, что кем-то (специалистами) уже сделана правильная, и она-то считается достойной доверия.
Доверие суждению специалистов что некоторые находки являются фальшивыми или неверно идентифицированными, по логике, подразумевает и доверие к их же выводам, что другие находки подлинные.