Свекровь уверенно стояла на пороге и держала в руках чемоданы. На её лице было самодовольное, решительное выражение - как будто перед этим она приняла важнейшее решение в своей жизни. В тот вечер было тепло, атмосфера наполнялась ароматом только что скошенной травы. Тем не менее, у Кати в груди нечто нервно сжималось.
— Ну что молодежь, принимайте гостей. Я свою квартиру продала, а вместо неё купила для себя дачу. Теперь временно буду у вас жить, — свекровь, которую, кстати, звали Ольгой Сергеевной, сказала всё это настолько уверенно, будто говорила о самых обычных вещах. Словно ничего и не случилось. Причем она даже еще не успела раздеться.
Катя замерла и думала, что лучше ответить. В ней боролись разные мысли, она недоумевала, почему Ольга Сергеевна не посоветовалась с кем-либо. И почему хотя бы не предупредила, что отныне намерена жить у них?
— Это как понимать значит "временно буду у вас жить"? — недовольно произнесла Катя дрожащим голосом.
— Ну а что в этом страшного? — свекровь помрачнела. — Дом вам большой, места на всех достаточно. К тому же моя дача ещё ждёт достройки. Катя, в моём возрасте просто уже лучше жить где-то среди природы, чем в городе.
Катя промолчала. А её супруг Ваня был в тот момент на работе, так что она была вынуждена всё единолично решать. Катя вообще была не в ладах со свекровью. Ведь последняя часто ей критиковала за всё, вмешивалась в ей семейные отношения, диктуя, как им надо жить. Но они хотя бы не жили вместе! А теперь...
— Но мама, — Катя старалась отвечать помягче, без паники. — Разве не понятно, что такое решение должно было быть нашим. Моим с Ваней...
— Вашим? — свекровь уже шагнула в дом с чемоданом. — Кать, ты, что ли, выгонишь теперь меня из жилья? Я же всё делала для семьи! Вас и ваших ещё не рождённых внуков. Разве ты против?
Катя ощущала внутри возмущение, однако молчала, вытерпев это новое замечание. Она хотела сказать, что ей не нравится всё это. Однако Катя осознавала, что со стороны всё это получилось бы нехорошо. Как бы свекровь заявилась к ним с вещами и поставила перед фактом. Нельзя же было попросту выставлять её на улицу.
Ольга Сергеевна уже вошла в жилище дальше, оставляя Катю в размышлениях. Последняя всё стояла в коридоре и чувствовала, что её жизнь перевернулась. Эта самая жизнь у неё и раньше была сложной, однако сейчас становилась вообще невыносимой.
Ваня пришёл очень поздно, однако тут же увидел, что супруга вся в напряжении.
— Что произошло? — сразу осведомился он.
— Теперь с нами живёт твоя мама, — был ответ.
Он был удивлён, однако не сказать, чтобы сильно. Ваня вообще привык относиться с лёгкостью к своей маме и её выходкам. Однако Кате привыкнуть было сложно.
— Так она, наверно, не до конца жизни же? — попробовал Ваня разрядить обстановку.
— Да какая разница, до конца или не до конца. Она заселилась сюда, Ваня. Причём она нас вообще не спрашивала! - Катя взглянула на супруга с выраженным отчаянием.
Свекровь в это время всё пристраивалась в гостевой с таким видом, словно была намерена там оставаться как раз на всю оставшуюся жизнь. Каждый новый день становился всё более тяжёлым для Кати.
Небольшие замечания матери мужа, которые раньше Катя могла легко пропускать мимо ушей, ведь встречались они со свекровью редко, сейчас уже стали ежедневными. "Ты готовишь еду хуже моей матери", "Ты чересчур много денег тратишь на питание", "А когда у вас будут дети?" — Ольга постоянно нарушала их пространство и разрушала семейную гармонию.
Катя заметила, что её отношения с супругом изменились. Последний слишком часто пропадал на работе, избегая таким образом неприятной домашней обстановки. Катя ощущала одиночество в своём жилище, перестав контролировать собственную жизнь.
Как-то Ольга Сергеевна в очередной раз прокомментировала качество приготовленного Катей ужина. Последняя не стерпела.
— Мы что, обязаны жить так, как Вы хотите? — выпалила она, бросив ложку на стол. — Это наш дом! Мы должны решать, что и как здесь происходит!
Ольга Сергеевна удивлённо подняла брови.
— Лена, милая, я ведь хочу помочь вам. Я всего лишь стараюсь сделать как лучше. Разве ты не хочешь, чтобы в вашем доме был порядок?
Лена вздохнула. Она понимала, что так дальше продолжаться не может, но не знала, как найти выход из этой ситуации, не разрушив всё окончательно.
Конфликт назревал, и Лена чувствовала, что скоро что-то должно произойти.
На следующий день ситуация накалилась ещё сильнее. Ольга Сергеевна, как обычно, встала на рассвете и, не спрашивая, принялась наводить "порядок" в доме. Лена проснулась от звука грохочущей посуды на кухне. Она со вздохом поднялась с кровати, внутренне готовясь к новому дню борьбы за собственное пространство.
— Лена, я тут пересмотрела ваши шкафчики, у вас совсем неправильно всё организовано, — встретила её свекровь, размахивая какой-то миской. — Ты ведь не возражаешь, если я всё немного по-другому расставлю?
Это была не просьба. Ольга Сергеевна уже успела перекроить половину кухни, переместив всё по своему усмотрению. Лена почувствовала, как внутри нарастает злость, но постаралась остаться спокойной.
— На самом деле, я возражаю, — твёрдо сказала она. — Это моя кухня, и я привыкла, что всё стоит на своих местах.
Свекровь нахмурилась.
— Лена, я просто хочу помочь, — тоном, будто говорит с капризным ребёнком, произнесла она. — Ты не должна так реагировать на такие мелочи. Я же всё это ради вас, ради вашего удобства.
Лена тяжело вздохнула и посмотрела на кухонный беспорядок. Как можно объяснить, что она не просила этой помощи, что эта "помощь" превращает её собственную жизнь в хаос? Но Ольга Сергеевна не слушала, она была уверена в своей правоте.
Костя, вернувшись домой вечером, заметил напряжение между женой и матерью, но, как и обычно, попытался не вмешиваться.
— Может, просто стоит уступить ей в каких-то мелочах? — предложил он осторожно, когда они остались наедине в спальне. — Она ведь правда старается как лучше. Она не хочет зла.
— Уступить? Костя, ты слышишь себя? Она уже переделала полдома, она решает за нас, как мы должны жить, и ты хочешь, чтобы я просто уступила? — Лена была в ярости, её голос срывался на шёпот, чтобы не разбудить свекровь.
— Это временно. Как только дача будет готова, она съедет, — ответил он, явно стараясь успокоить жену.
Лена поняла, что муж не готов вмешиваться и уж тем более — ставить матери какие-либо границы. Он вырос с ней, для него это было нормой. Но для Лены это стало настоящим испытанием.
Прошло несколько месяцев, а ситуация не улучшалась. Строительство дачи затягивалось. Каждый день превращался в борьбу за хоть немного личного пространства. Ольга даже назначила себя "воспитателем" потенциальных детей, хотя они у Кати и Вани даже не успели ещё родиться. Свекровь раздавала советы по подготовке к родительству, подбору соответствующих курсов, даже выбору имён.
Кате было ясно, что больше она так не сможет жить. Её хотелось устроить своему супругу максимально серьёзный разговор.
— Ваня, пора менять всё это, — приступила она к беседе за очередным ужином. — Дальше я не выдержу.
Ваня взглянул удивлённо, будто не думал, что жена столь обеспокоена ситуацией.
— Катя, мне ясно, конечно, что для тебя всё это трудно, однако это всё ведь не навсегда. — муж опять пытался сглаживать острый угол.
— Боюсь, что ты ничего не понял, — Катя глядела на супруга и ощущала, что она уже вскипает. — Мать твоя лезет уже вообще во всё. Невозможно нормально жить с ней, а тебе просто не хочется замечать это. Она уже определяет, как надо выглядеть нашему жилью, отношениям и вообще будущему! Мне не хочется чувствовать себя опять ребёнком.
Ваня был омрачён. Он с трудом понимал проблему.
— Ладно, побеседую с мамой, — в конце-концов выдавил он неохотно.
Завтра, после возвращения Кати с работы, она столкнулась с максимально напряжённой обстановкой. Свекровь восседала на кухонном стуле с обиженным видом, тогда как Ваня казался просто уставшим.
— Катя, — в голосе Ольги звучал упрёк. — Если тебя моё проживание тут не радует, можно и ускорить переселение мне на дачу. Но тогда понадобится финансовая помощью на её достройку.
Конечно, свекровь понимала, что Кате не хотелось бы иметь с ней финансовых дел. Однако Ольга посчитала, что такой метод манипулирования будет наиболее эффективным.
Катя тихо пошла в спальню. Они оставила мужа с свекровью - пускай обсудят "планы". Её жизнь окончательно вышла из-под контроля.
Поговорив с супругом, Катя долгое время просидела в тихой обстановке, рассматривая пустоту. Она чувствовала опустошение, как будто были выплеснуты все эмоции и осталось лишь трудное, однако неизбежное чувство ясности. Мужа она всё ещё любила, осознавая, что потерять семью ей не хочется.
В ночное время, когда Ваня улёгся возле неё, она ощутила её осторожные движения - он словно старался нащупывать пут к ней заново.
— Катя, — прошептал он, нарушив тишину, — мне не хочется, чтобы ты ощущала, что брошена. Ты - самое важное для меня, я не вру. Не понимаю, из-за чего всё вышло так, но я тут виноват, это факт. Матери нужно уезжать. Я ей это завтра скажу.
Катя стала ощущать облегчённость. Именно этих слов она ожидала уже давно. Она промолчала, чтобы не нарушать хрупкую тишину.
А следующим утром Ваня пришёл на кухню, на которой его мать готовила завтрак. Катя смотрела тихо из-за стены.
— Мама, — сперва нерешительно начал Иван, сев возле неё. — Есть разговор.
Ольга пристально его рассмотрела. Взгляд её был напряжённым, она ждала дальше его реплик.
— Я и Катя подумали - лучше ты поживёшь без нас до достройки своей дачи. Я тебе квартиру подобрал, она тут рядом. Помогу за неё платить.
Мать выглядела мрачно, начала плакать.
— Ты меня выгоняешь? — её голос дрожал. — Я тут не нужна?
— Нет, что ты, — был ответ. — Просто у меня и Кати семья, мы нуждаемся в своём пространстве. Нам нужно налаживать себе быт. А я тебя не брошу, буду помогать.
Ольга погрузилась в молчание.
— Ну ладно, вы хотите быть только вдвоём, — в конце-концов ответила со слезами. — Только я же тут не навеки. Только на эти месяцы, когда дачу строят. Мне казалось, я для Вас полезна. Мне хотелось помогать.
— Мы за это благодарны, — ответил Иван. — Однако нам нужно самим построить нашу жизнь. Да и у ты должна бы иметь отдельное пространство для своего комфорта. Конечно, мы любим тебя, но жизнь у всех должна быть своя.
Мать охватила себя саму обеими руками в какой-то попытке защиты от реальности.
— Ваня, — с горечью произнесла она, — в течение всей жизни мне раньше казалось, что дети мои будут всегда рядом во время моей старости. И я буду единой семьёй с ними. Но сейчас я поняла, что не нужна им уже.
— Нужна, нужна, мам, — возразил Ваня. — Ты нам всегда нужна. Только нам также нужна самостоятельность. Мы близко, будем помогать, только у каждого должна быть своя жизнь.
Ольга смотрела на сына, понемногу ей стало лучше.
— Хорошо, Ваня. Если уже так вам лучше... Только запомни - я тебя люблю и буду всегда любить, я хочу, чтобы ты был счастлив.
— Мы тебя тоже, — заверил Иван. — А на даче ты будешь счастлива, там будет замечательно, я уверен.
Пожилая женщина встала с кровати и сказала:
— Ладно, Ваня. Я сниму ту квартиру. Хотя мне и непросто это принять.
— Благодарю, мамочка, — Ваня её обнял.
Спустя пару дней Ольга переселилась в съёмное жильё, а Иван и Катя ощутили, что в их доме стало легко и спокойно. Однако по вечерам, когда Иван говорил с матерью по телефону, он понимал, что они стали даже ещё ближе — ведь так они лучше понимали друг друга.