Лидия Александровна расстраивалась. Алка совсем её не слушала. Выпускной на носу, надо готовиться к экзаменам, учить билеты, а она... О чем только думает?
Со старшими детьми мать горя не знала. Те учились хорошо, Леонид даже отлично. Без проблем поступили в ВУЗы. Леонид, офицер-подводник, уже начал строить карьеру, Лариса - успешная студентка, получает повышенную стипендию. И только Алка выбивалась из колеи. Все годы училась без напряжения, искала себя, а профессию так и не выбрала.
Вот и сейчас, после разговора с Алкиной учительницей, Лидия Александровна не могла успокоиться. Ещё уроки не закончились, дочь в школе, а классный руководитель уже успела позвонить, пожаловаться на нее.
- Лидия Александровна, примите меры. Что такое происходит в вашей семье? Учителя жалуются, и уже не в первый раз. Проследите, чтоб Алла вовремя ложилась спать. На уроках сидит сонная, ко всему безразличная, не работает, а сегодня и вовсе уснула. И это вместо усиленной подготовки. Чем она занимается ночью?
И все в том же духе, ясно - Вера Анисимовна завелась надолго. Оправдываться, что-то объяснять не имело смысла. Лидия Александровна и не пыталась. Сухо поблагодарив за информацию, обещала принять меры, поговорить с Аллой. Жаль, что отца нет дома. К нему дочь действительно прислушивается. А с матерью давно научилась хитрить. Склонит голову набок, слушает, кивает, соглашается. Потом делает всё по-своему. Нет, она добрая, хорошая девчонка. Но живёт не разумом, а сердцем, не понимает, что для нее вредно, что полезно. Вместо того, чтобы учить уроки, всеми ночами читает книжки. Все подряд, какие есть в библиотеке.
За долгую жизнь Лидия Александровна не раз встречала подобных людей. На них всегда валили все шишки. Потому, что не умеют видеть свою выгоду, вовремя сказать "нет". Однако ни в ее роду, ни среди родственников Льва мягкотелых не было.
Все старались устроиться в жизни хорошо. Но законным путем - через образование, высокую должность. И вот тебе - пожалуйста. Среди них, практичных, рациональных людей появилась Алка - белая ворона. И никакой коррекции ее поведение не поддается, не прислушивается человек к мнению старших.
Раздался звонок в дверь. Пришла. Стоит на пороге. Маленькая, хрупкая, девчонка девчонкой, не скажешь, что выпускница, рыжие хвостики в разные стороны. Сердце зашлось у матери, забылся гнев. До того жалко стало ее, эту пигалицу. Вот и внешность подкачала. Лариса - бойкая красотка, Алка потише, незаметнее, к тому же девичье лицо портит крупный отцовский нос.
- Типичный еврейский шнобель, - так называет Леонид их фамильную особенность.
Его, молодого человека, массивный нос не портит, а вот Аллу... Только глаза и украшают ее лицо - миндалевидные, теплого чайного цвета. Ну да Бог с ней, с неудачной внешностью, бывают у девчонок физиономии и похуже. Но это не мешает им удачно выйти замуж. Другое волновало мать - как убедить Аллу быть благоразумной.
Обедали дружно - Лида решила не накалять обстановку. Потом начала издалека, подводя разговор к школьному происшествию. Алку сразу догадалась, откуда дует ветер, бухнула:
- Что, Вера Анисимовна звонила? Вот ябеда! Подумаешь, трагедия - уснула на уроке! У нашей химички пол-класса спит, мухи со скуки дохнут.
- Алла, разве мы сейчас учителей обсуждаем? Да и твое ли это дело? Твое дело - учиться, знания получать. Понятно, что не каждый педагог - Макаренко. Но любого учителя надо уважать, хотя бы за то, что у него хватило ума высшее образование получить. А ты уважаешь? Я-то знаю, почему ты сонная на уроках сидишь. Опять до утра читала? Что читала? Открывай портфель, показывай.
Алка нехотя поплелась в прихожую. Знала, от матери так просто не отвяжешься. По дороге готовилась к долгой нотации.
- Ну! "Анжелика - королева ангелов". Дожили. Видел бы отец, на что ты тратишь время. Твоё чтиво ни уму, ни сердцу пользы не несет.
- Мама, ну почему сразу чтиво. Хорошая книжка, про любовь.
- Ой, дочка-дочка. Ну когда же ты повзрослеешь? Хорошие книжки про любовь вон на стеллажах стоят! Лев Толстой, Алексей Толстой, Чехов, Бунин, Голсуорси! Вот кто про любовь хорошо писал, классики, вот кого надо читать, а не эту твою ... Анжелику. Зря мы, что ли, с отцом эту библиотеку собирали? Для вас же старались, для вашего развития, а ты? Вот вернётся отец домой, пусть сам с тобой разбирается.
Лев Аркадьевич, инженер-гидростроитель, так и не узнал, чем занимается на уроках его любимая дочь. Он скончался от инфаркта прямо в машине, не доехав нескольких километров до Душанбе. Водитель не сразу обратил внимание на странное поведение начальника, который как будто дремал. А потом уже было поздно. Хоронили пышно - Алкин отец был известным в Таджикистане человеком, телеграммы с соболезнованиями приходили со всех союзных республик, где он когда-то работал.
Тяжелее всего его утрату переживала Алка. Как будто половина души ушла вместе с отцом. Она просто кожей чувствовала свое одиночество. Нежная любовь связывала ее с отцом. Ее одну: старшие дети были больше привязаны к матери. "Ушел мой папка, мой защитник, мой заступник перед мамой, - тоскливо думала девчонка долгими вечерами, - как жить без него?"
Долго приходила в себя, выпускные экзамены в школе и вступительные в ВУЗ сдавала неосознанно, словно в каком-то мороке. На удивление самой себе и всему семейству, смогла пройти по конкурсу в педагогический, на физмат.
- Ну и профессию ты себе выбрала, - поддразнивала ее Лариса, без пяти минут инженер, - будешь всю жизнь училкой работать, над тетрадями корпеть. Роста-то никакого. Завучем или директором с твоим пластилиновым характером тебя ни в жизнь не поставят.
- Да и пусть не ставят. Не очень-то и хотелось, - вяло отругивалась Алла. Перед решительной и языкастой сестрой она всегда пасовала. И старалась не связываться с ней, пока та уж совсем не перегибала палку.
Мать с Леонидом тоже не одобряли Алкиного выбора. Лидии Александровне не нравилась загруженность учителей, низкая зарплата. Леонид, приехавший в отпуск со своего Северного флота, открыто высказывал недовольство:
- Мать права. И Лариса. Вечно ты, Алла, наперекор семье идёшь. Ну посуди сама. Вот через 20 лет соберёмся вместе, чем похвастаться сможешь? Я, может, к тому времени командиром подлодки стану. По крайней мере, работаю над этим, стараюсь. Зарплата - ого-го, льготы. Лариса - главный инженер на заводе, а может, и директором станет. А ты чем семью прославишь, нервным тиком да копеечной зарплатой?
- А детей твоих и Ларискиных кто-то же должен учить? - парировала Алла.
- Нашлось бы кому их учить и без тебя. Тем более, наших детей ещё и в планах-то нет, - хохотнул брат, - для этого сначала жениться да замуж выйти надо. Может, передумаешь ещё, пока не поздно. Иди в медицинский, бухгалтером стань, как мама. Профессий-то много, на учительской свет клином не сошёлся.
Но Алка не соглашалась с мнением брата и с нетерпением ждала начала занятий. На самом деле все оказалось не таким радужным. Уже в сентябре в расписании был обнаружен целый ряд предметов, о которых она не подозревала: история КПСС, английский язык, физкультура, даже медицинская подготовка. И это только начало, первый курс. Старшекурсники авторитетно заявляли, что таких второстепенных дисциплин будет добрая половина:
- Из нас готовят высокообразованных, идеологически подкованных педагогов. Иначе - никак. Смирись, и покорно грызи гранит наук.
И Алка смирилась. Но ненадолго. Потому что совсем скоро она влюбилась, потеряла голову и напрочь забыла об учебе.