Часть 2.
Часть 1
Персональные репрессии – долго и дорого, а в случае, когда тех, кому нужно заткнуть рот, десятки и сотни тысяч, такие репрессии невозможны физически.
Любой контроль всегда начинается с учёта.
Сначала нужно сделать список, пронумеровать ,а затем уже сказать: все, кто в списках, должны, ну, например, стоять на одной ноге. Пожилые интернетчики такие инициативы хорошо помнят, и нынешняя, о создании реестра блогеров с аудиторией свыше 10000 человек – это заход уже на второй круг.
1 августа 2014 года вступил в действие федеральный закон №97. Он обязывал владельцев любых ресурсов сети интернет с суточной аудиторией в 3000 человек самостоятельно написать на себя донос в Роскомнадзор и включиться в реестр распространителей информации, наложив на себя ограничения, которые российское законодательство применяет к СМИ, при этом не получив никаких прав, которые государство СМИ даёт.
Идея провалилась немедленно. Закон был написан настолько бестолково, что даже сам Роскомнадзор был совершенно без понятия, как вести реестр и как вообще считать эти 3000 пользователей, а злая блогосфера принялась клепать липовые заявки, где высказывала всё, что об этом законе думает. Из всего тогдашнего ЖЖ, который был главной площадкой, единственный дурачок, который поспешил записаться в реестр и всем об этом рассказал – известный в то время пропагандист Фриц Морген. На этом позорище и закончилось, уже в 17 году не работавший ни для кого закон тихонечко отменили.
В чём абсурдность нынешнего второго захода?
В том же, в чём заключалась абсурдность первого. Идея тут в том, чтобы создать необъятный реестр, включающий все на свете платформы. Чтобы вы понимали масштаб задачи, только в одном русскоязычном сегменте Youtube каналов с 10 и более тысячами подписчиков более 50 тысяч штук.
С учётом всех платформ, это сотни тысяч записей в реестре, с которыми не понятно, как работать. Почему вновь возникла идея, которая один в один повторяет уже провалившуюся?
Ну, либо перед нами случай коллективной амнезии, либо возникли новые обстоятельства. А они действительно возникли, и авторы идеи непрозрачно о них говорят. Этот закон направлен против z-телеграма, нового явления, с которым за 2.5 года так и не решили, что делать.
С формальной точки зрения этот закон направлен против вроде как союзников власти, против людей, которые по собственной инициативе поддерживают эту войну, не ждут методичек и финансирования, а сами работают на формирование провоенного общественного мнения.
Но фишка в том, что всё не так работает. С точки зрения начальства нет никакой разницы, поддерживают ли его нарративы, продвигают ли его пропаганду или ругают жёлтыми земляными червяками. С точки зрения начальства все СМИ делятся на подконтрольные и те, что гонят отсебятину. Не важно, что это з отсебятина.
Важно, что это отсебятина, что всю эту массу невозможно собрать в одном кабинете и выдать методичку.
Получается парадокс: власти выдавили из страны все независимые медиа, но также создали себе новую проблему: цветущий рынок z-авторов, которые вроде как свои, но на деле несут что и как бог на душу положит, и совершенно не ориентируются на указания из кабинетов.
Z-каналы по совершенно понятным причинам тут же взвыли:
«Данный законопроект сделан в интересах врага. Гениальная схема, авторы, видимо, получают премию на Западе. Странно ,почему не просят адрес проживания с геолокацией, чтоб противник мог украсть эти данные и использовать в своих целях».
Это пишут в z-каналах сейчас. Дело в том, что союзники российского государства совершенно не заблуждаются относительно качества этого государства, они прекрасно понимают: любая информация, которая попадёт в руки чиновников, которая будет включена в открытый реестр, в лучшем случае окажется на открытом рынке через пару дней.
Но против условно своих вроде как не принято применять инструменты, которые привычны для врагов. Пачками объявлять z-телеграм иноагентами – это так себе идея, она будет дискредитировать не каналы, а саму идею списка иноагентов.
Как следствие, для них нужно придумать свой реестр, которые не прямо совсем враги народа, но под подозрением. И в итоге всё точно так же, как с врагами: оказывается, невозможно объять необъятное. Оказывается, друзьям, как и врагам, нужны всё те же права. Оказывается, что друзья тоже не в восторге от того, что их личные данные завтра будут доступны кому угодно.
Оказывается, что друзьям, как и врагам, нужна свободная среда распространения информации, что искренняя поддержка режима в этом смысле не особо-то отличается от искренней поддержки либерализма и демократии.
Тоже нужна значительная степень свободы, чтобы донести какую бы то ни было мысль.
С одной стороны, значительная степень свободы позволяет заниматься любимым делом z-телеграма, милитаризацией, что центральной пропаганде вроде как играет на руку, но с другой стороны это противоречит авторитарной модели управления медиа.
Свободы не должно быть ни у кого и никакой.
Тут лучше всего видно противоречие между стоящими прямо сейчас целями: хоть как-нибудь и кого-нибудь вдохновить и архитектурой режима с одной стороны, и не допускать никакой самостоятельной активности с другой.
Причём в данном случае противостояние это происходит публично, но не противники режима рассуждают о правах и свободах, а самые, казалось бы, верные его апологеты вопрошают: а нас-то за что?
Попытка взять контроль над z-каналами в очередной раз демонстрирует: свобода СМИ – она либо есть, либо нет. Её не может быть чуть-чуть, она не может быть для своих, она либо работает для всех, либо не работает ни для кого. Точно так же инвариативно работает и авторитарный закон.
Авторитарная власть хочет контролировать информационное пространство целиком, она не делит это пространство на своих и чужих. Для неё единственной метрикой является сам по себе контроль.
Историю, которую мы сегодня наблюдаем в противостоянии z-каналов и Роскомнадзора, можно применить ко всему, что делает этот режим. С одной стороны, он очень хочет быть эффективным в пропаганде, с другой стороны, хочет всё контролировать, но вместе, конечно, это не очень работает.
Штатные пропагандисты, которые и шагу не делают ни вправо, ни влево, феноменально неэффективны. Они вдохновляют граждан не больше, чем советские дикторы, но они непослушны.
Z-телеграм по-своему очень эффективен, он формирует вокруг себя квазигражданское общество, там собираются люди, готовые предпринять какое-то действие, например, денег на бушлаты и бронежилеты собрать.
Вывод простой: авторитарный режим может многое, но не всё. Он может действовать в привычных для себя ситуациях и привычными методами. Когда нужно действовать несколько тоньше, всерьёз в чём-то убедить людей, например, вдохновить их что-то сделать, оказывается, что авторитарные методы не очень-то действуют.
Оказывается, что свобода слова существует помимо воли режима. Какую бы гладкую систему ты ни построил, останутся те, кто скажет правду.
Общественное мнение существует. Его можно игнорировать, можно затыкать, можно репрессировать, но единственное, что ты реально получишь на выходе – всё то же общественное мнение, которое ты по-прежнему не можешь контролировать, и общество, которое лично к тебе относится агрессивнее, чем те, кого ты успешно задавил.
Еще по теме:
Роскомнадзор удалил проект о деанонимизации блогеров — после того, как Z-паблики обвинили его в продвижении «интересов спецслужб Запада»
Другие истории:
Жизнь в золотой клетке. Соцсети о детях Путина и Кабаевой
«Брат» и «Брат 2». Культовые фильмы о герое или о психопате?
Вышел за гамбургером и сел за убийство ребенка. Мужчина 16 лет отсидел за преступление, которого не совершал. Его жена так и не поверила, что он невиновен
Сидячий образ жизни может привести к «синдрому мертвой попы» Что это такое и как этого избежать?
Я живу без мочевого пузыря и с разошедшимися костями в тазу. Люди в соцсетях желают мне смерти. Но я все равно счастлива и продолжаю рассказывать о своей болезни
Мигранты, живущие в России, не могут записать детей в школы: "То говорят, что документы неполные, то, что мест нет"
Истории: "Моего сына заперли в сарае и он сгорел заживо. Я ищу справедливость, но по закону наказать виновных невозможно"
Узбекистанец рассказывает о депортации из России: "Сняли отпечатки пальцев, взяли слюну изо рта. На вопрос "Почему?" ответили: "Просто так"