В это утро, посмотревшись в зеркало, Паша вдруг ясно осознал, что пора себя менять. Ну правда, глядит на него из зеркальных глубин взрослый сорокалетний мужик, а что у него за плечами? Да как будто бы и ничего.
Паша огляделся. Квартира, вот, новая. Недавно купил и только закончил ремонт, еще страшно с улицы заходить, не разуваясь, если что-то забыл и надо заскочить на мгновение в спальню или гостиную, приходится ботинки стягивать. Квартира светлая и просторная. Паша вздохнул, вспоминая коммуналку, в которой рос.
В коммуналке было тесно, но очень весело. Хохотушка тетя Света, которая и сама наверняка не знала, сколько именно у нее детей и как кого зовут, потому что невозможно же упомнить всю эту армию разновозрастных лиц, похожих как две копейки, кормила вкуснейшими пирожками и своих, и чужих. Во времена безденежья пирожки были с капустой, а в день зарплаты — с сочной курочкой.
Одинокий дядя Коля, приняв на грудь, собирал вокруг себя мальчишек и начинал читать лекции на тему, как важно уметь все делать своими руками. Далее, дело переходило к практике. Из инструментов для закрепления информации у дяди Коли имелся лишь молоток, поэтому он неизменно приступал к обучению мальчишек тонкостям забивания гвоздей. В результате дизайн большого массивного стола в его комнате был дополнен вкривь и вкось заколоченными металлическими шляпками. Однажды до них дорвалась малышка Анечка и разукрасила все ярко-красным луком. Вышло очень живописно. Дядя Коля поворчал, но в конце концов признал креатив достойным существования. Тетя Света же долго ругалась, а потом даже слезу пустила, потому что в кои-то веки отжалела себе на красоту с зарплаты, а Анечка стащила и пустила все не по назначению, только на донышке осталось…
Связь красного лака с красотой мальчишки не уловили, но видеть плачущую тетю Свету не могли, поэтому долго копили какие-то копеечки и однажды торжественно преподнесли ей точно такой же. Тогда она расчувствовалась, расцеловала всех, по ее щекам текли слезы. Так Пашка впервые узнал, что люди плачут не только от горя, но и от счастья. А еще увидел, что красный лак все-таки способен творить красоту. В тот день тетя Света, разрисовав свои ногти, просто светилась, улыбка ее была такой широкой и беззаботной, и вся она вдруг превратилась в настоящую красавицу. Пораженный Паша даже влюбился на несколько дней…
Были в коммуналке и темные силы. Обитали они в дальней комнате, и Пашка со товарищи старались туда никогда не соваться. Среди детей ходили страшные легенды о том, что скрывается за тяжелой скрипучей дверью. Жили там две старушки. Тетя Света говорила, что они сестры. Дети во внешнем виде сходства не видели, а вот в характере — как под копирку. Старушки ругали их за все и всегда, стоило ребенку попасться им на глаза, как он тут же превращался в злостного хулигана и узнавал, что будущее ему никакое, кроме как в местах не столь отдаленных, не светит.
В общем, было весело. Тесно, никакого личного пространства и возможности остаться в одиночестве, но дети от этого вообще не страдали.
Паша вздохнул. Да уж, теперь у него личного пространства хоть отбавляй. Особенно после того, как Ленка ушла…
Отношения с Леной продолжались уже года четыре. Хотя если бы она сейчас была рядом, то, возможно, поправила бы цифру на пять или даже шесть. Лена всегда обижалась, что он не помнит ни важнейшую дату, по поводу которой надо преподносить подарки и идти в ресторан, — когда они начали встречаться, ни продолжительность периода их тесного общения. Поначалу Паша пытался объяснять, мол, это он не со зла или по причине безразличия, но очень быстро понял, что сделать виноватый вид и быстренько исправиться — гораздо действеннее. Впрочем, способность запоминать важные даты он от этого все равно не приобрел. Поэтому пусть будет четыре года, тем более что теперь Лена ушла уже насовсем…
Да, проделывала она это уже второй раз. В первый заявила, что его образ жизни ее окончательно достал, ей нужен серьезный мужчина, семья и так далее. Какое именно «так далее», Паша не понял, но Лена ему очень нравилась, без нее оказалось тоскливо и неуютно, поэтому клятвенно пообещал все исправить. Девушка вернулась, но только лишь затем, чтобы спустя несколько месяцев снова хлопнуть дверью с теми же словами.
Паша снова вздохнул. А ведь эту квартиру он обустраивал для совместной жизни с Леной. Интересно, что же конкретно ее не устраивает? Она так и не объяснила. Сказала только, что раз он сам не понимает, то и разговаривать с ним не о чем.
Нормальный у него образ жизни. Спортом занимается, мышцы накачал серьезные — женщины любуются, мужики завидуют. Кстати, о мышцах…
Паша снова взглянул в зеркало. Ну да, раньше он был тоненьким и стройненьким, а теперь вон как мощно выглядит. Сколько ж можно продолжать косплеить эльфа? Паша покосился на костюм, разложенный на кровати. Пожалуй, сегодня отыграет — и надо покончить со всем этим. Ролевые игры захватили его еще в студенческие времена, и с тех пор по сей день он неизменно изображал эльфа Одиэля. Каждые выходные проводил в компании единомышленников, в последнее время даже в отпуск на экзотические острова летали всей компанией, чтобы полностью погрузиться в игровой мир. Но, пожалуй, пора прекращать. «Будем прощаться с тобой, Одиэль», — грустно сказал Паша своему костюму.
Взглянув на себя в зеркало еще раз, он, наконец-то, принял жесткое решение: теперь будет орком!
Читайте также:
Благодарю за внимание к моему творчеству! Буду рад вашим лайкам и мнениям в комментариях.
