Военная служба казаков, их бесконечные походы давала им большие возможности приобретать различные знания и представления. В.Б. Броневский писал: “Казаки, как люди служивые, много видевшие, много испытывавшие, если не научились многому полезному, то, по крайней мере, пригляделись к нему”.1
Многочисленные походы казаков XVI-ХVIIвв. давали им множество впечатлений и знаний, способствовали ознакомлению с новинками зарубежного военного и морского дела, заимствованию оружия, различных предметов быта и другое. Даже мимолетное беглое знакомство с чужой стороной, с другими порядками и нравами действовало на казаков “развивающим образом”.2Недостаток первоначального образования в Войске Донском восполнялось “так называемым просвещенным навыком”.3
Морские походы казаков по Азовскому, Черному и Каспийскому морям и особенности этих экспедиций свидетельствуют о прекрасном знании казаками этих морей. В 1646 году в отписке царю, казаки прямо указывали: “Мы морские походы и пристани к крымским городам и их селам все ведоем…”4В 1672 году Москва требовала от Войска Донского прислать людей, знающих “на крымские улусы, также и на Черное море каким образом идти, …чтоб в оба пути морем и сухим путем ход знали”, нисколько не сомневаясь, что на Дону были такие люди.5Н. А. Мининков отметил, что казаки имели несравненно более широкий исторический и политический кругозор, нежели жители русских городов и уездов, связывая это утверждение с положением донцов как свободных людей и их военно-политической ролью в защите южных рубежей России.1
По мнению историка В. Н. Королёва “население, живущее на стыках этносов, в районах соприкосновения и взаимодействия различных культур, в принципе обладает большими знаниями, чем в обычных, “спокойных”, мононациональных районах. Сами условия существования “на стыках” способствует развитию населения. Ассимиляция в рядах казачества элементов разной национальной, религиозной и социальной принадлежности, устройство общества, условия его существования и пополнения, несомненно, отражались на степени развития казачьей массы в целом и отдельного казака в частности.2
В суровых условиях борьбы преимущества для выживания получали физически более выносливые, сообразительные, расторопные личности, а непрерывное военное противостояние казаков гораздо более многочисленным противникам из поколения в поколение закрепляло выработанные качества и способности.3
Историк Х. И. Попов считал, что “первыми центрами просвещения на Дону были церкви и монастыри, первыми насадителями грамотности среди казаков – духовенство, первыми книгами – книги духовного содержания”.4
Церковный историк А.А. Кириллов полагал, что в начале ХVIIIв. в Войске существовали школы, находившиеся в тесной связи с церковью, под ее непосредственным руководством.5
Город Черкасск со второй половины XVIIдо начала ХIХ вв. являлся центром просвещения Земли Войска Донского. Именно здесь появились первые учебные заведения: Войсковая Латинская семинария, Духовная семинария, Малое и Главное народные училища, гимназия.
В XVIIстолетии грамотных, или как говорили казаки письменныхлюдей, на Дону было мало, буквально единицы. В основном это были войсковые дьяки, жившие в Главном Войске. Одним из образованнейших донских казаков являлся есаул Войска Донского Федор Ив. Порошин, войсковой писарь и предполагаемый автор “Поэтической повести об Азовском “осадном сидении”.
К 1676-1677 гг. относятся сведения об обучении в Москве сыновей атамана М. Самаренина и П. Степанова.1Атаман В. Ф. Фролов в Iчетверти XVIIIв. для обучения своих детей иноземному языку пригласил шляхтича И. Ольшанского. С этого времени такая практика обучения и воспитания детей старшин стала постоянной.2Но таких самородков было тогда мало на Донской земле, а потребность в них была велика.
По мнению А. М. Савельева в начале XVIIIв. в Войске Донском существовали “для учения божественных книг казачьих и священнических, дьяконских и прочих церковных детей имеются у них (казаков – Е. А) школы”.3Но что это за школы, кто ими руководил, и какие дисциплины преподавались, автор не уточняет.
В 1746 г. последовал указ императрицы Елизаветы Петровны, в котором Войску предписывалось: “выбрав толикое число к священству детей, колико есть незамещенных мест в донских церквах, отослать этих мальчиков для обучения в семинарию и содержать их своим коштом либо, если это для Войска тягостно и неугодно иметь в Черкасске или в другом по вашему рассмотрению пристойном месте семинарию, или училищный дом, и содержать оной на своем коште, и для того обучения учителя просить или буде сами вы к тому учению достойного снищите, то оного для освидетельствования и ради определения ко обучению в той семинарии представить его же преосвященству”.4 Грамотой императрицы Елизаветы Петровны от 14 августа 1746 г. в Черкасске была открыта Войсковая Латинская семинария.1В другой грамоте от 4 октября 1746 г. государыня повелевала Святейшему Синоду, чтобы он (Синод) «благоволил учинить такое определение, что ежели на убылые к церквам места удостаиваемые из тех донских городков к произвождению во священство неспособными усмотрены будут, в таком бы случае из семинаристов Воронежской или других епархий достойных туда определять, коим тамо и обучат в надежду священства позволить токмо оных желающих детей, а не неволею брать…»2
Таким образом, первая, можно сказать, официальная попытка со стороны правительства к насаждению духовного просвещения среди населения донского края встретила на практике так много препятствий, что приходилось ослаблять силу закона, обязательного для других мест России «по необыкновенности донских казаков».3По мнению А. М. Савельева, «поселившиеся на Дону священнослужители не составляли из себя резко выделившегося сословия. Более того, в Iполовине XVIIIв. священники были принимаемы в казаки теми станичными обществами, в коих они служили; дети же их несли военную службу. Поэтому о спецподготовке к священнослужению на Дону или о посылке детей их в какую-либо школу не могло быть и речи. А когда был издан указ о записании в подушный оклад священнослужительских детей, то войско донское положительно отказалось от такой переписи на том основании, что издавна священники, дьяконы были из казаков и все служат на войсковом их жалованьи».4
В семинарии было 5 классов: «аналогии, инфимы, грамматики, синтаксимы и поэзии», но не существовало шестого – риторики, который был в Воронежской семинарии, а также открытых впоследствии в других семинариям философского и богословского классов. В программу первого класса входили изучение славянского языка, чтение письма, латинского языка, второго – изучение латинской грамматики, третьего – изучение этимологии и синтаксиса, четвертого – подробное изучение синтаксиса, пятого – изучение речи и стихов.1
Испытывая постоянную нужду в деньгах, черкасская семинария переживала тяжелые времена. Да и жажда приобретения знаний священническими отпрысками, на которых делалась основная ставка, была невелика. Например, грамотой от 21 мая 1757 г. предписывалось ученика семинарии “карповской станицы попова сына, укрывавшегося от учения у священника Михайловской станицы, выслать в Черкасскую семинарию при нарочном на подводе...”2
В 1758 году, дом, в котором размещалась семинария, сгорел.3Войсковое начальство, не имевшее средств на строительство нового здания для семинарии, закрыло её.4
Тем не менее, процесс развития образования на Дону не остановился и не заглох. Об этом говорит тот факт, что атаман С. Д. Ефремов в 1765 г. предложил «…в селениях казацких для воспитания детей заводить публичные училища».5Но сведения об этих учреждениях не сохранились.
Однако, обходиться без грамотных людей Войску Донскому становилось все трудней и трудней. 18 января 1766 г. епископ Воронежский и Черкасский Тихон потребовал от Войсковой канцелярии, «чтобы она выбрала нужное число из детей тамошнего духовенства, умеющих читать и писать по-славянски, от 10 до 16 лет, прислала в Воронежскую семинарию на содержание их нужные деньги немедленно. Если же войсковая канцелярия почтёт для себя неудобным высылать учеников в Воронеж, то благоволила бы в немедленном времени открыть семинарию в Черкасске или другом месте. Если же войсковая канцелярия откажется открыть семинарию и содержать её на своём коште, то духовенство само пусть купит дом и присылает на свой счёт учеников в Воронежскую семинарию».1
Канцелярия отказалась открыть семинарию за свой счёт в Черкасске за неимением средств. Посему 5 сентября 1766 г. духовенство Войска Донского было повторно испрошено: желает ли оно у себя устроить семинарию или своих детей будут отвозить в Воронеж.
Тем не менее, в 1766 г. в Черкасске всё же была открыта семинария “для обучения священнослужительских детей в надежду священства”.2В семинарии преподавал один учитель, состоявший на содержании священников, дети которых учились в семинарии. На содержание учителя священники платили 1 рубль, дьяконы по 50 коп. в год. Мы не имеем подробных сведений о том, какие именно предметы преподавались здесь. Ясно одно – в черкасской семинарии имела полную силу инструкция для славянских школ, изданная святителем Тихоном в 1763 г., по которой предусматривалось не только сообщать начальную грамоту, но и воспитывать учащихся в духе Божьем.3
Здесь обучались дети священнослужителей из 2 заказов – Черкасского и Усть-Медведицкого. В семинарии, помимо учителя, состоял заведующим протопоп Пётр Фёдоров и смотритель – дьякон Василий Михайлов. Учителю было положено «жалованья 50 руб. в год, на провизию 20 руб., да на муку 15 руб., да сверх того дрова, квартира, посуда».4
А. Кириллов считал, что «семинария не могла пользоваться симпатиями ни среди духовенства, ни среди донского общества. Духовенство тяготилось теми большими взносами, которые были установлены на содержание семинарии».5Кроме того, от старшины Гаврилы Грекова поступила жалоба на учителя и семинаристов, поданная войсковому наказному атаману Сидору Кирсанову, в которой старшина обвинил учителя Парафатского в том, что тот «неоднократно причинял ему обиды. Так, однажды, 6 августа 1769 г. в 1 часу ночи, будучи чрезвычайно шумным, с учениками своими вышел из семинарии на улицу, и оборотясь к дому его (Грекова), приказывал ученикам прежде играть песни, а потом закричал: «Стойте!» и махал руками на дом его при скверноматерном ругательстве, играя песни, пошёл в семинарию».1
Понятно, что без государственной помощи семинария не могла долго существовать. Она закрылась в 1779 г.2По мнению А. Кириллова, «значение этого учебного заведения заключается в том, что оно подготовило почву для войсковых светских училищ, породило сознание в необходимости образования, чем так воспользовался войсковой атаман Алексей Иловайский, большой покровитель просвещения».3
Атаманы понимали необходимость просвещения. Они получали образование сами и вовлекали в это и казаков. Х. И. Попов писал, что на Дону «можно было встретить почти во всех домах наиболее просвещенных представителей книги в дорогих переплетах из библиотеки Ефремовых, Иловайских и др.»4
Войско способствовало обучению донских казаков в учебных заведениях с тем, чтобы уже образованными, они поступили на службу. В атаманство А. И. Иловайского (1775-1797 гг.) на Дону впервые появились казаки с высшим образованием.5
В 1776 г. по предложению князя Г. А. Потёмкина «в канцелярии снаряжено и отправлено за счет Войска в Московский университет 6 казачьих детей, обучаться для пользы Войска различным наукам».618 марта 1776 г. по указу его императорского величества «назначить в императорский университет 4 казачьих детей для обучения».1
Многие донские чиновники получали часто образование на дому. Первоначально малообразованные, они восполняли отсутствие образование постоянным обращением с делами, практикой и законами. Приобретая знания, умение работать, они, с одной стороны, повышали свой профессиональный уровень, а с другой стороны, нередко становились взяточниками. Интересным примером может послужить Д. М. Мартынов, которого в 1775 г. Г. А. Потёмкин назначил непременным членом войскового гражданского правительства. Эту должность он бессменно занимал более 20 лет, и за это время стал богатым и влиятельным человеком после Ефремовых. В 1793 г. вторым непременным судьей при его содействии стал Иван Янов. К 1797 г. гражданское правительство состояло исключительно из родственников Д. Мартынова: И. Янова – непременный судья, племянников Колпакова и Турчанинова – дьяки, сына Мартынова и его тестя Манькова – погодные судьи. Д. Мартынов, «усилившись в правительстве своими родственниками», - отмечал Д. Иловайский, «вместо должного от него соблюдения законов и справедливости, стал действовать по единому желанию его с явным по многим делам неправосудием».2
Определенными знаниями обладали и низшие чиновники. Наиболее образованными были писари. Они, не получившие профессионального образования, писали такие отписки в Москву, которые не уступали московским дипломатическим актам. Многие казаки отдавали своих детей на обучение в Войско писарям. Например, братья Грузиновы: О. Грузинов (отец) в течение 4 лет был дьяком в гражданском правительстве, Евграф Грузинов (ст. брат) «находился у исправления письменных дел», а Пётр «у переписки письменных дел».3
Однако Войско нуждалось в большем числе образованных людей. В 1787 г. атаманом А. И. Иловайским в станицы была разослана грамота, в которой говорилось, что из-за отсутствия грамотных Войску не хватает толковых писарей. Грамота предписывала искать в станицах казаков и их детей, знающих грамоту, сообщить их имя и звание, а также возраст, чтобы они могли «письменное дело сделать».1
Примерно с конца 70 гг. XVIIIв. и до 1790 г. народное образование в Черкасске находилось в частных руках. В это время в отчётах Черкасской полиции мы находим такие данные: «В Черкасске у дьячка Осипа Пахомова учились азбуке 4 мальчика и 2 девочки, часослову – 9 мальчиков, Псалтырю – 4 мальчика; у казачьей дочери, девицы Лукерьи Пышкиной, обучались азбуке, часовнику и Псалтырю 12 мальчиков и 2 девочки; у пономаря Николая Попова «часовников – 7, азбуков – 2». Всего в Черкасске в частных школах обучалось 120 мальчиков и 28 девочек».2
В 1804 г. в частных домах обучалось 259 детей, в том числе 49 девочек. Так, например «прусской службы порутчик Шульц в доме полковника Ефремова второго учит его сына, артиллерии урядник Прудный в доме полковника Карпова учит пять детей его, 11 церковнослужителей, 5 казаков, 3 девицы и одна казачья жена учат в домах 116 детей читать церковной печати по азбуке, часослову, псалтыри и писать».3
Известны случаи получения образования донскими казачками. Например, Александра (М.А.Карпова), основательница и первая настоятельница Усть-Медведицкого женского монастыря, которая была весьма грамотным человеком.4Весьма приличное воспитание получили дочери войскового атамана В.П.Орлова.5
80-е гг. XVIIIв. принесли изменения в деле народного просвещения. В 1782 г. Екатерина IIосновала «Комиссию об учреждении народных училищ». 5 августа 1786 г. в России был утвержден «Устав о народных училищах». По этому уставу народные училища разделялись на два разряда: Главные и Малые. Первые учреждения в каждом губернском городе имели главное назначение приготовить учителей для Малых училищ. Это был очень важный шаг, поскольку уровень преподавания был очень низок. На данном этапе квалифицированных преподавателей еще просто не было.1
В 1790 г. в Черкасске открылось первое светское учебное заведение -Малое народное училище. Г. Левицкий, используя в своей книге записки есаула Капацинова, жившего в конце XVIIIв., пишет следующее: над мостом на дубовых палях, что тянул через протоку к Ратному от Монастырской гостиницы, были с правой стороны: войсковая аптека с госпиталем; с левой – богадельня; за нею 1-е Народное училище, открытое на Дону 1-го апреля 1790 года».2
А. Филонов полагал, что «ближе к действительности, кажется думать, что в 1790 году было открыто в Черкасске малое народное училище, а в 1793 году – главное», объясняя это тем, что «войсковой атаман А. И. Иловайский не мог не поспешить с исполнением просветительских предначертаний императрицы Екатерины II, но скудость денежных войсковых средств и незаконченность внутренней организации управления Донским Войском едва ли позволили ему, при всей его энергии и настойчивости порадовать императрицу открытием в далекой Донской окраине Главного народного училища. В силу необходимости пришлось на первых порах ограничиться одним малым училищем».3
К училищу были определены учителя: «Дмитрий Яновский – обучать будет в классах третьем и четвертом арифметике, геометрии, механике, архитектуре гражданской, физеке и языкам – латинскому и российскому. Иван Дубняков в классе третьем и четвертом – географии, истории, политической и естественной. Федор Цитович – всем предметам второго класса. Михайло Кохановский – первый класс и всем классам рисование».4
При первом приёме поступило и обучалось «старшинских и казачьих детей – 167, но необходимо его официальное открытие, так как нет надобного для училища дома и суммы на поддержание учителей на прочее не ассигнованы, но жалованье учителям производится по штату полное на войсковые суммы».1
Главное народное училищебыло открыто 2 октября 1793 г., о чём имеются соответствующие записи в дневниках современников события Рубашкина и Капацинова. Рубашкин, в частности, записал: «Иннокентий, епископ Воронежский и Черкасский посетил Воскресенский собор и совершил в нем литургию 22 сентября и вторично 2 октября 1793 г., после коей того же числа открыто им было Черкасское народное училище. Стреляли из пушек, а вечером жгли иллюминацию. Во всех станицах в этот день приказано было отслужить благодарственное молебствие».2
Открытие училища было торжественно отпраздновано. Согласно разработанному церемониалу, все общество собралось в одном доме, откуда все двинулись в собор. После литургии все собравшиеся возвратились в назначенный для открытия дом, где был зачитан приказ об учреждении народных училищ.
До сих пор точно неизвестно местонахождение здания, в котором размещалось Главное народное училище. Донской дореволюционный историк А. Кириллов на основании грамоты гражданского правительства, датированной только числом месяца 15 февраля, без обозначения года, считал, что под училище был отведен “за башенским базком дом, в котором раньше находилось правительство”.3Исследовавшие этот вопрос А. Филонов и Г. Левицкий помещают народное училище близ Преображенском тоже “в доме правительства, освободившегося за постройкой нового в 1789 году”.4
Главные училища были организованы по обширной программе. В двух первых классах, соответствовавших малым училищам, преподавались чтение и письмо, арифметика, катехизис, священная история, русская грамматика, книга о должностях человека и гражданина, чистописание и рисование.1В двух же старших классах предметами изучения были назначены катехизис, священная история, арифметика, русская грамматика, история, география, геометрия, механика, физика, естественная история, гражданская архитектура, немецкий, французский и латинский язык (для желающих). Позднее добавлен еще один класс - рисовальный.2
До 1798 г. в училище принимались и мальчики, и девочки, позднее только мальчики, т. е. носило военизированный характер – готовило писарей и переводчиков для Войска Донского.
В 1804 г. попечитель Харьковского округа граф Северин Осипович Потоцкий «предписал ввести еще преподавание риторики и логики».3
Организация управления училищем и ведения в нём дел была предоставлена особой комиссии народных училищ в Петербурге, которая должна была заботиться как о подыскании учителей, так и о снабжении училища учебными пособиями и книгами. За войсковой властью было оставлено право и обязанность ближайшего попечения о нуждах училища, главным образом экономических.4
Первым директором Главного народного училища Черкасска был назначен сын войскового атамана А.И.Иловайского полковник и судья войсковой канцелярии Пётр Алексеевич Иловайский. Однако П.А.Иловайский пробыл на этой должности недолго, и в 1794 г. его место занял штаб-лекарь Андрей Михайлович Ягодин.5С 20 октября 1797 г. во главе училища поставлен майор Алексей Григорьевич Попов, который в первый раз пробыл в должности директора этого учебного заведения по 18 января 1799 г., а потом вновь назначен на эту должность 4 декабря 1801 г., видел и пережил преобразование Главного народного училища в гимназию, и долго был директором последней.1
Что касается учителей Главного училища, то они более или менее были постоянны. Хотя бывали случаи, когда учителя не могли исполнять своих обязанностей. Например, преподаватель Чикилев в своём рапорте от 18 августа 1794 г. просит освободить его от учительства в связи с болезнью. Эта просьба была удовлетворена, и на его место был поставлен преподаватель 1 класса Кохановский.2По той же причине в январе 1796 г. был уволен учитель 2 класса Цитович.3В 1804 г. количество их увеличилось вдвое и составило 8 человек: Павел Яновский, Андрей Золотарёв, Дмитрий Божковский, Антон Ганик, Христиан Арнольди, Иван Греченовский, Алексей Оридовский, Алексей Денисов.
Интересными также являются характеристики на преподавателей. Например, на Фёдора Сущинского, который состоял «в чине 14 класса, обучался в Смоленской семинарии российскому, латинскому и греческому языку, истории, географии, риторики, философии, а в училище математике и учебному способу. В учительской должности с 1788 г., марта 29. В настоящем чине с 1797, марта 31. По ведомости за Iполовину 1802 г. аттестован ленивым и слабым, а по сему и непредставлен с прочими к награждению. В 1801 г. аттестован в прилежании и поведении весьма посредственным, ленивым и слабым».4
Обучение в училище было бесплатным.5Но вместе с тем в первые годы существования этого учебного заведения войсковое гражданское правительство просило князя Г. А. Потёмкина «резолюции о сумме на содержание народного училища».6
В 1804 г. директор училища получал в год 800 руб., учителя математики, словесности, истории и новых языков по 400 руб., учитель 1-го класса и рисовального – 300 руб., учитель 2-го класса – 200 руб., помощник учителя – 100 руб. Кроме того, каждому учителю полагалась от Войска квартира и выдавались натурой дрова, камыш (по 2500 пучков), кизяки (по 1 сажени), свечи.1
За войсковые средства училище было оборудовано несколькими кабинетами. Так, например, здесь были кабинеты: физический, математический, естественной истории. Каждый кабинет имел редкие для того времени предметы, с помощью которых школьники осваивали новый материал: глобусы, готовальни, камеры Обскура с приборами, геометрические тела. Архитектурные чертежи. В кабинете физики, с 1804 г. действовала гальваническая машина.2
В Главном народном училище Черкасска была неплохая по тому времени библиотека, насчитывавшая около 150 книг. Здесь можно было прочитать “Деяния Петра Великого” - монументальное произведение, состоящее из 30 частей, “Краткую историю российской торговли”, Естественную историю, Зрелища Вселенной на латинском и французском языках, сочинения Николая Михайловича Карамзина, Ивана Ивановича Дмитриева и других известных авторов. Кроме того, библиотека Главного народного училища выписывала газеты того времени: “Московские ведомости”, “Московские и гамбургские немецкие ведомости” и другие газеты.3
Преподавание в народном училище проводилось по специальным учебникам. Здесь были “Российский букварь”, “Сокращенный катехизис”, “Книга о должностях человека и гражданина”, “Руководство к физике”, “Русская география”, “Арифметика”, “Русская история Стриттера”, доведенная до 1599 г., учебники геометрии, механики, гражданской архитектуры, “Русская грамматика” профессора Барсова. Кроме того, в училище был набор атласов России и Европы. Все эти учебники были изданы в 80 гг. XVIIIв. при главном, а часто и единственном, участии Янковича.1
Учеба в Главном народном училище продолжалось до середины дня. После чего, по необходимости, занятия могли быть продолжены. Учителя в своих рапортах отмечали возраст ученика, время поступления в класс, сословие родителей, способность, прилежание, поведение и другое. Например, о способностях учеников преподаватели отзывались так: «Не без понятия; с понятием; слабого понятия; понятен; не знаю, где сей девается из класса; будет способен, когда не будет лениться; туп; с тупостью».2
С 1 апреля 1790 по 1 января 1795 гг. в народном училище прошло курс обучения 289 учеников.3В 1793 г. в училище состояло учащихся: в 1 классе – 49, во 2-м – 30, в 3-м – 25, в 4-м – 18.4В течение 1794 г. находилось 115, в 1 классе – 42, во 2-м – 30, в 3-м – 25, в 4-м – 18. Из них окончивших полный курс 4 человека.5С 1 апреля 1795 г. по 21 марта 1796 г. поступило в училище учеников – 41, в 1797 г. – 8 человек.6В 1798 г. - учащихся было 80,7в 1799 – 120,8в 1800 – 127,9в 1801 – 134,10в 1802 – 224,11в 1803 – 244, в 1804 – 278, в 1805 – 253.12
Такого количества грамотных людей было явно недостаточно. Жизнь, экономическое развитие России и Дона требовали большего количества грамотных людей. Для улучшения системы образования Главные народные училища в России вскоре были преобразованы в гимназии.
24 января 1803 г. император Александр Iутвердил предварительные правила народного просвещения, по которым «Россия делилась по отношению к учебному управлению на шесть «полос» – округов, подведомственных каждый своему отдельному попечителю».1
5 ноября 1804 г. был издан «Общий устав учебных заведений», в том числе и гимназий. Последние, согласно «Уставу», указывались следующие цели и задачи: 1) приготовление к университетским наукам юношества, которые по склонности к оным или по званию своему, требующему дальнейших познаний, пожелают усовершенствовать себя в университетах; 2) преподавание наук, хотя начальных, но полных, в рассуждении предметов учения тем, кои, не имея намерения продолжать оные в университетах, пожелают приобрести сведения, необходимые для благовоспитанного человека; 3) приготовление к учительской должности желающих быть учителями в уездных, приходских и других училищах.2
Согласно этого устава вся Россия делилась на несколько учебных округов. В Харьковский учебный округ, кроме Орловской, Воронежской, Курской, Черниговской, Полтавской, Николаевской, Таврической, Екатеринославской губерний вошла и земля донских казаков.
Подготовка местного населения к открытию гимназии началась в 1803 г., вскоре после издания «Предварительных правил» и состояла в том, что войсковое начальство знакомило жителей Дона как с Высочайшим указом от 24 января 1803 г., так и с правилами о народном просвещении.3
Первую на Дону гимназию решено было открыть в городе Черкасске. Для этого в мае 1805 г. в столицу Дона прибыл их Харькова профессор Тимковский И. Ф.411 июля того же года черкасская гимназия была торжественно открыта.5В десять часов утра раздался благовест черкасских церквей, после чего именитое собрание в строгом порядке двинулось в соборную церковь. Впереди торжественно и чинно шествовало духовенство, за ним следовали, весело толкаясь, ученики, построенные в два ряда. При каждом классе находился учитель, здесь же присутствовал профессор Тимковский. Войсковой атаман Матвей Иванович Платов с генералитетом и высшими офицерами шел следом за ними.
При входе в Войсковой Воскресенский собор служки вынесли войсковые знамена и регалии. Началась литургия, в конце которой протоиерей Волошеневский говорил проповедь “о выгодах народного просвещения”. Раздалась многократная пушечная стрельба.
Затем торжества были продолжены в зале собраний войсковой канцелярии, где преподаватели гимназии по-латински, по-немецки и по-французски говорили о пользе просвещения. Вечером вся столица донского казачества была иллюминирована. Атаман Платов давал у себя бал по случаю открытия гимназии. В тот же день начались занятия в двух первых классах гимназии.
Согласно устава, в гимназию принимались “всякого звания ученики”.1Однако, как правило, учились здесь дети богатых родителей.
Программа гимназии была довольно обширной и насыщенной. В четырёх классах к преподаванию были определены следующие предметы: математика и физика в первых трех классах (18 часов в неделю), история, география и статистика – первые 3 класса (18 часов в неделю) – 1 преподаватель, философия, изящные науки, политэкономия – все 4 класса (20 часов) – 1 преподаватель, латинский – 16 уроков, все классы, 1 преподаватель, естественная история, технология, коммерческие науки –16 часов, все классы, 1 преподаватель, немецкий, французский языки – все классы, 16 часов, 2 преподавателя, рисование – 4 часа, все классы, 1 преподаватель. Кроме того, гимназия могла держать учителей танцев, музыки и гимнастики, если позволят доходы.2
Характерно, что первоначально в программе не было предусмотрено изучение закона божьего и русского языка. Учителям запрещалось применять для наказания строптивых учеников ремни, розги, палки, линейки. Употребление бранных слов также запрещалось, хотя нерадивость учащихся наказывалась довольно строго.
Учёба проводилась по следующим учебникам: математика Осиповского и Кестнера, физика Гиляровского, всемирная история Шрекка, Храм всеобщего баснословия, метафизика и логика Баумейстера, нравственная философия Фергусона, российская грамматика Соколовского, опыт риторики Рижского, зрелище вселенныя, грамматика немецкого языка Голтергофа, грамматика французского языка Соколовского.1
Учебный год в гимназии начинался 1 августа, а заканчивался 1 июля следующего года. На отдых летом отводился только один месяц - июль. В течение учебного года выходными днями в гимназии были воскресенья, некоторые церковные праздники, а также зимние (с 23 декабря по 1 января) и пасхальные каникулы.
Первым директором черкасской гимназии был Алексей Григорьевич Попов. Это был весьма образованный для своего времени человек, одним из первых донцов с университетским образованием. Десятилетним мальчишкой Попов был определен в войсковую канцелярию для обучения “письмоводству”, а через два года талантливого мальчика отправили в Московский университет. В течение семи лет Попов обучался различным наукам: закон божий, славянский, латинский, немецкий, французский языки, физика, механика, архитектура, рисование, фехтование, танцы. В 1782 г. он служил в Войсковой канцелярии писарем, а затем землемером, как хорошо знающий математику. В 1784 г. был произведён в полковые есаулы, в 1787-м – в капитаны. В 1788 г. Попову было отдано начальство над войсковой артиллерией. В 1795 г. получил чин майора, а в 1801 г. занял должность директора учебных заведений в Войске Донском.1
В гимназии преподавали учителя Божковский, Оридовский, Яновский, Арнольди, Ганик, Копылов.2
Качество обучения заметно меняется. Стали популярны публичные ежегодные испытания учеников. Такие испытания стали устраивать ежегодно, причем отличившихся в науках и изящных искусствах награждали. Испытания и поощрения были весьма полезным и необходимым фактором. С одной стороны, это был стимул к учебе, а с другой – проверка знаний. Отбор учеников производился уже с большей тщательностью. В тоже время нельзя было забывать и о воинском призвании донских казаков. С этой целью атаман Платов удостаивал окончивших курс уряднического звания, «обязывая носить без перемен донского войска положенный мундир».3Так, в приказе от 20 декабря 1806 г. Платов повелел «находящимся в гимназии ВД ученики из обер-офицерских Клим Птицын и из казачьих детей Семен Чеботарев и Матвей Кучеров в поощрение к трудам их и за прилежание к наукам к сим свидетельствует директор господин полковник Попов написаны мною сего числа в урядники, о чем до вас в станице (Средней – Е. А.) знать предписывают их на верность службы к присяге, внесть в список урядничий».4Вместе с тем, атаман, понимая всю важность просвещения, не отрывал учащихся от учебного процесса, даже в момент призыва на службу, о чём свидетельствуют документы. Так, Платов в своём приказе от 6 ноября 1806 г., предписывал «находящегося в 1 классе Черкасской гимназии казака Средней станицы Синеокова в поход не отсылать, ибо он остаётся для продолжения наук в помянутом училище».5
Деньги на содержание гимназии в сумме 5650 руб. Войско выделило из собственных сумм.1Эта сумма распределялась следующим образом: директору – 800 руб.; четырем учителям предметов – 2200 руб., по 550 руб. каждому; двум учителям новых языков – 800 руб., по 400 руб. каждому; учителю рисования – 300 руб.; на библиотеку – 250 руб.; учителю латинского языка – 400 руб.; остальные 900 руб. на содержание дома для гимназии.2
Первые годы существования черкасской гимназии прошли в здании бывшего народного училища. В 1806 г. с переходом войсковой канцелярии в Новочеркасск гимназия была переведена в бывшие канцелярские помещения. Однако, это помещение явно не соответствовало условиям нормального существования гимназии, поэтому был заказан новый проект гимназии. Его выполнил архитектор Луиджи Руска.3 Это одна из ранних работ этого известного архитектора, выполненная с использованием приемов, зрительно увеличивающих масштаб сооружения. Несмотря на сравнительно небольшие объемы, длина фасада 28 сажень, высота чуть более 5 сажень, здание черкасской гимназии на проекте кажется крупнее, что достигается за счет эффектного сочетания гладких стен и широкой открытой лестницы, поднятого над первым этажом тосканского портика, увенчанного скульптурным фронтоном и окон, обрамленных строгими наличниками.
В нижнем этаже Черкасской гимназии архитектор предусмотрел “покой для жития учителей и директора, для офицера и служителей, а также для магазина “продажных книг”.4В среднем этаже были предусмотрены четыре класса гимназии, кабинет физико-математических орудий, три класса уездного училища. В верхнем этаже - кабинеты естественный и технологический, библиотеки гимназии и уездного училища, а также кладовая уездного училища.5Однако, этот проект не был осуществлен в Черкасске, поскольку в 1809 г. черкасская гимназия из станицы Старочеркасской была переведена в Новочеркасск - новую донскую столицу.
Первые годы гимназии прошли на старом месте, где было и Главное народное училище. Сначала гимназия помещена была в двух домах, находившихся в предместье Черкасска – в Ратном урочище. Но в 1806 г. за переходом войсковой канцелярии в Новочеркасск, она была переведена в бывшее помещение канцелярии – каменный дом с флигелем, купленный для войсковых надобностей в 1803 г. у генерала Мартынова за 32000 рублей.1
В черкасский период своего существования гимназия добилась больших успехов в деле народного просвещения. Посетивший в 1806 г. Черкасскую гимназию С. А. Тучков «…нашел по новости заведения, довольные успехи учеников в классах словесности, истории, географии, математики, нравственной философии».2Её выпускники поступали в Харьковский, Московский университеты, другие высшие учебные заведения России. Обучаясь в высших учебных заведениях, донцы не только показывали отличные знания, но и отличались новаторскими идеями. Профессор Харьковского университета Д. Роммель отмечал в своих воспоминаниях, “что между студентами молодые и красивые донские казаки отличались расторопностью и скромностью, иногда даже поэтическими талантами”.3Здесь же, в Харьковском университете, в 1809 году донские студенты впервые в истории России выпустили сборник студенческих работ, много публиковались в других научных сборниках Харьковского университета. Среди выпускников черкасской гимназии известны И. Поляков, М. Кучеров, П. Божковский. Они отличались не только своей образованностью, но и передовым мировоззрением. Все они были членами тайного новочеркасского общества “Литературные собрания или вечера”, образованного в 1825 году В. Сухоруковым и П. Бажковским. Первый из них был крупным донским историком, другом Пушкина.
Представитель окружного начальства, попечитель гимназии граф Потоцкий в 1805 г. предлагал директору прислать лучших учеников гимназии для дальнейшего образования в приготовительное отделение университета.18 сентября 1808 г. в Харьковский университет были приняты «для усовершенствования в науках» окончившие войсковую гимназию Кондратов, Греченовский и Рубашкин Иван, сын протоиерея В. П. Рубашкина.2
В 1825 г. в Московском университете учились донцы: Григорий Попов, Василий Юдин, Фёдор Малаков, Михаил Михайлов, Василий Божковский, Николай Рученков, Ефграф Кявцов.3В том же году на учебу в Благородный пансион Московского университета поступил сын известного на Дону генерал-майора Селиванова, Иван Селиванов.4Это показывает, что к началу ХIХ в. уже стали появляться люди, желающие повышать свою образованность и совершенствовать свой ум.
Так протекала жизнь войсковой гимназии вплоть до 1809 г. В этом году произошло два важных для гимназии события. Это второй выпуск окончивших курс гимназии. О первом выпуске нет никаких сведений, кроме отрывочного упоминания о Кондратове, Греченовском и Рубашкине, отправленных по окончании гимназии в Харьковский университет.
Окончивших полный курс черкасской гимназии было двенадцать: Иван Поляков, Никифор Терезников, Матвей Кучеров, Дмитрий Дмитров, Семён Чеботарёв, Иван Кондратов, Иван Сербинов, Данило Макеев, Александр Миненков, Гаврило Покатилов, Григорий Терезников и Аркадий Панченков.5
Другое важное событие 1809 г. – это переход гимназии из Старочеркасска в Новочеркасск. Еще в 1805 г., при основании новой донской столицы профессор Тимковский представил свои соображения войсковой канцелярии «относительно расположения имеющего выстроиться в Новочеркасске для гимназии дома».1
Войсковая канцелярия не только не отклонила предложения Тимковского, но и уже в 1806 г. поручила архитектору Бельтрами перевезенные из Старочеркасска два дома переделать в Новочеркасске в два флигеля на каменном фундаменте, с таким расчетом, чтобы при гимназическом помещении были и квартиры «ради учителей с нужными к тому службами».2
Переход гимназии из Старочеркасска в Новочеркасск был назначен на воскресенье 24 октября 1809 г. Для перевозки столов, библиотеки, кабинетов и других вещей, а также имущества директора и 10 учителей было назначено десять войсковых воловых подвод. Полиции было предписано известить всех родителей учащихся, дабы они приготовили детей своих «на переход в Новочеркасск».3
Таким образом, во второй половине XVIII - нач. ХIХ вв. в связи с изменениями в системе управления Войском, с вовлечением его в общегосударственную систему управления начались преобразования и в просвещении донских казаков. Расширение аппарата власти на Дону требовало огромного количества образованных людей, которых еще не было. Процесс просвещения изменяет жизнь казаков. Расширяется система образования, появляются первые учебные заведения, центром которых был город Черкасск. Формируется слой образованных казаков. Привлечение донцов к образованию было делом трудным и медленным, которому мешала их военная деятельность. Вместе с тем, с расширением сети учреждений и увеличением возможности получения образования все больше казаков втягиваются в этот процесс. Нельзя сказать, что процесс просвещения донцов происходил на Дону естественным путем. Войско старалось всяческими методами пробудить у казаков интерес к учебе.
Среди казаков появляются, с одной стороны, грамотные чиновники, получившее неплохое по тому времени домашнее образование, и которых Войско стало привлекать и на гражданскую службу в различных учреждениях. А с другой стороны появляются целеустремленные донцы, для которых образование
открывало новые жизненные пути, а для некоторых возможность учебы в лучших вузах России. Донцы попадали в новую, отличную от донской, среду. Возможность казаков общаться с передовой молодежью России повлияла и на их собственное мировоззрение.
С «разжалованием» Черкасска из столицу в станицу народное образование здесь приходит в упадок. Но, тем не менее, школы, хоть и нерегулярно, но продолжали функционировать. Новым этапом в развитии образования были созданные при гимназии уездное и приходское училище. Уездные училища, которые должные были открыты в каждом губернском и уездном городе, имели двоякий характер: с одной стороны, по отношению к приходским училищам они представляли народные училища с курсом обучения, составлявшим продолжение приходского училища, а с другой, уездное училище должно было служить подготовительным заведением для гимназии. Приходские училища могут учреждаться в губернских и уездных городах и селениях, при каждом церковном приходе. Они имели цель подготовить к уездным училищам и доставлять детям земледельческого и других сословий «сведения им приличные».
В Старочеркасскую «для преподавания предметов приходского училища назначен Яков Савченков с жалованьем 150 руб., а в уездное определены хорунжий Иван Греченковский с жалованьем 250 руб., да за рисование 75 руб., Алексей Денисов с жалованьем 150 руб., да за Закон Божий 75 руб.»1Отмечается также, что «в Старочеркасске в уездном училище не преподаётся из-за отсутствия учителей геометрия, история, география, а также не проходят вполне две части арифметики и Российской грамматики за недостатком 2-го класса уездного училища и другого старшего учителя. Пособий здесь 30, содержится на счет станичных сумм».1
В 1822 г. в Старочеркасске было открыто приходское училище, как первый класс уездного. Состояло из одного класса с двумя учителями. Помещалось в одноэтажном деревянном доме, нанятом за счёт войска. В библиотеке училища имелось 228 названий книг (451 том), атлас – 1, географических карт – 12. Число учащихся: обер-офицерских детей – 2, духовников – 2, урядников и казаков – 50, купеческих 2, крестьянских – 4. Итого 60 (32 успевают на «хорошо», 18 – на «посредственно»).2
Позднее училище располагалось «в собственном каменном двухэтажном доме, он куплен Старочеркасскою станицею для учебного заведения за 2500 руб. Состоит из 5 комнат, 2-х ложей и 1 кладовой. В одной из сих комнат помещается училищная библиотека, а во прочих 3-х – ученики, 5-я только в летнее время занимается учениками. Балкон и лестница ветха так, что ход в училище опасен. Потолок протекает, в нижнем этаже при входе в сени треснут свод и в 1836 г. выпало из оного 3 кирпича. Прочность дома подвержена сомнению».3
В 1864 г. было учреждено «Положение о начальных народных училищах», перед которыми ставились, как и прежде, задача утверждать в народе религиозные понятия и распространять первоначальные знания. Вводился единый учебный план, в который включали Закон Божий, чтение церковных и гражданских книг, счёт и церковное пение. Все начальные школы переходили в ведение Министерства народного просвещения, за исключением приходских, которые передавались в распоряжение Синода и получили название церковно-приходской школы. 28 апреля 1861 г. высочайше утверждалось положение о женских училищах, которые разделялись на училища 2-го и 3-го разрядов.4Курс обучения в данных училищах продолжался 3 года. Главными предметами здесь были Закон Божий, русский и славянские языки, счёт, церковное пение и рукодедие.
В 1877 г. в станице существовало двухклассное приходское училище, в котором в чине 14 класса преподаёт Яков Яковлевич Ребров, помощник его в чине 14 класса Алексей Иванович Гаврилов, а законоучитель – соборный священник Александр Левицкий, находящийся здесь с 1871 г. Почётным попечителем является коллежский регистратор Макар Тимофеевич Мамонов.1
1 января 1879 г. в помещении колокольни Воскресенского собора было открыто женское училище 3 разряда. «50 девочек размещаются в тесном доме, другого нет. Осмотрев комнату колькольни, атаман и члены станичного правления поручили священнику П. Снесареву обратиться в консисторию с просьбой временно приспособить это помещение под класс.2
В 1885 г. в двухклассном приходском училище почётным блюстителем являлся коллежский регистратор Марк Тимофеевич Мамонов, законоучитель Александр Григорьев, учителя в 14 классе Алексей Алексеевич Ледковский и Иван Васильевич Грешнёв.
С 1 ноября 1889 г. в церковной сторожке Преображенской церкви «открыта школа грамотности, которой обучается 16 учеников».3В 1890 г. в Старочеркасске существовало 4 училища: в Петропавловском приходе - светское приходское двухклассное училище, женское училище 3 разряда, церковно-приходская школа в приходе Преображенской церкви, монастырское женское училище при Донской Домовой церкви, открытое 1 сентября 1884 г.4Число обучающихся во всех учебных заведениях станицы в 1900 г. составило: мальчиков – 286, девочек – 133.5
В 1902 г. остро встал вопрос о постройке нового здания для церковно-приходской школы при Преображенской церкви. 8 декабря 1901 г. из Черкасского отделения Донского епархиального училищного совета на имя Аксайского благочинного Александра Григорьева было направлено письмо, в котором говорится о том, что здание школы «тесное и неудобное» и просит изыскать средства на постройку нового.1
5 марта 1902 года Аксайский благочинный обращается в донскую духовную консисторию с просьбой о постройке нового здания для школы, используя для этого 660 руб. 56 коп. церковных сумм и 100 руб. специального капитала употребить на пристройку особого помещения для школы, и кроме того, израсходовать из текущих церковных расходов на постройку ещё 200 руб.2
23 июня 1902 году заведующий церковно-приходской школой священник Павел Ковалевский предлагает строить новое здание школы, на постройку которой имеется 100 руб. Кроме того, церковный староста Иван Иванович Дугинцев изъявил усердие пожертвовать 500 руб. Также П. Ковалевский ходатайствует перед Епархиальным советом о дозволении взять из Новочеркасской сберегательной кассы 244 руб. 40 коп. с причитающимися процентами.3
Духовная консистория разрешает причту и старосте Преображенской церкви израсходовать 244 руб. и из текущих церковных расходов 300 руб.4Но этих средств, конечно, было недостаточно. И строительство затягивалось.
В 1903 г. И. И. Дугинцев пожертвовал 25000 кирпичей на постройку школы. Кроме того, за два года (1903-1904) изыскано 1027 руб. 21 коп.5
В 1904 г. церковное начальство Преображенского прихода решает приступить к постройке кирпичного здания школы, согласно плана, высланного Черкасским отделением Донского епархиального училищного совета. Школьное здание (размером 18 х 14 = 252 кв.аршина), по расчётам Новочеркасского подрядчика Климова, обойдётся около 4000 руб, «за каковую сумму он соглашался построить».1
Но имеющихся средств вновь недостаточно для постройки школы. П. Ковалевский и И. Дугинцев просят епархиальное начальство к разрешённым 244 руб. израсходовать ёще 438 руб. 31 коп. с набежавшими за 1904 г. на них процентами. «При сем имеем доложить, что школьное здание строится отдельно от церковной караулки и за июнь месяц стены уже окончены, теперь приступили к устройству потолка и крыши, так что к 1 сентября (началу учебного года) здание вполне будет готово»,2- полагает руководство Преображенской церкви.
Донскому народному образованию покровительствовали многие меценаты. Так, 3 мая 1903 г. было утверждено «Положение о стипендии имени казака Старочеркасской станицы Ивана Ивановича Жученкова при Новочеркасском реальном училище». Согласно этого положения «преимущественное право на получение стипендий представляется бедным учащимся из казаков Старочеркасской станицы, без различия вероисповедания и происхождения, за исключением лиц дворянского сословия. Причем этим правом учащиеся пользуются, если даже стипендию получает другое лицо. Пользование стипендией не налагает на стипендианта никаких обязательств. В случае оставления стипендианта на второй год в том же классе, педсовету предоставлено право лишить его стипендии и избрать другого стипендианта. В случае закрытия или преобразования учебного заведения в другой тип, стипендия эта переходит в одно из других общеобразовательных учебных заведений ведомства министерства Народного Просвещения».3
Евгений Астапенко, кандидат исторических наук, член Союза журналистов России.
1 Броневский В. Указ. соч. - С. 166.
2 Королёв В. Н. // Донские казаки в XVII-ХVIII вв.: походы, кругозор и просвещение. В кн. “Проблемы источниковедения и отечественной истории». - Ростов н/Д, 1999. - С. 93-94.
3 Броневский В. Указ. соч. - С. 40.
4 Королёв В. Н. Донские казаки в ХVII-ХVIII вв… - С. 99.
5 Там же.
1 Мининков Н. А. Указ. соч. - С. 432.
2 Королёв В. Н. Донские казаки в ХVII-ХVIII вв…. - С. 101.
3 Там же.
4 ГАРО. Ф. 55, оп. 1, д. 53, л. 4.
5 Кириллов А. Краткие сведения о состоянии народного просвещения на Дону за XVIII в. // Донские епархиальные ведомости. - 1911. № 27. С. 687.
1 Королёв В. Н. Донские казаки в XVII-ХVIII вв…. - С. 108.
2 ГАРО. Ф. 55, оп. 1, д. 1474, лл. 41-47.
3 Савельев А. М. Трёхсотлетие Войска Донского. 1570-1870 гг. Очерки из истории донских казаков. СПб., 1870. - С. 79.
4 Кириллов А. К истории народного просвещения на Дону. О войсковой латинской семинарии. - // СОВДСК. - Новочеркасск, 1902. - Вып. 3. - С. 27-28.
1 Артинский И. Очерк истории Новочеркасской войсковой гимназии. - Новочеркасск, 1907. - С. 4.
2 Акты Лишина. – Т. 2. – Ч. 2. - С. 417.
3 Кириллов А. К истории народного просвещения на Дону. – С. 28.
4 Савельев А. М. Трёхсотлетие Войска Донского. 1570-1870 гг. С. 81.
1 Кириллов А. К истории народного просвещения на Дону. С. 33.
2 Там же.
3 РГВИА. Ф. 107, оп. 1, д. 114, л. 24.
4 Кириллов А. К истории… С. 34.
5 // Донские епархиальные ведомости. - № 20. – 1893. – С. 908.
1Кириллов А. К истории народного образования на Дону. Войсковая духовная семинария - // СОВДСК. - Новочеркасск, 1904. – Вып. 4. - С. 5.
2// Донские епархиальные ведомости. - № 20. - 1893. - С. 907.
3 Кириллов А. Войсковая духовная семинария. С. 8.
4 Там же.
5 Там же. С. 11.
1 Кириллов А. Войсковая духовная семинария. С. 12.
2 Там же. С. 11.
3 Там же. С. 12.
4 ГАРО. Ф. 55, оп. 1, д. 53.
5 Королёв В. Н. Донские казаки в XVII-XVIII вв… С. 108.
6 Щелкунов С. З. Указ. соч. - С. 49.
1 ГАРО. Ф. 341, оп. 1, д. 71.
2 РГВИА. Ф. 41, оп. 1/199, св. 46, д. 626, л. 156.
3 ГАРО. Ф. 341, оп. 1, д. 248, л. 46; Ф. 344, оп. 1, д. 8, л. 58.
1 ГАРО. Ф. 339, оп. 1, д. 231, л. 210.
2 РГИА. Ф. 730, оп. 1, д. 76, л. 10.
3 Там же. Оп. 2, д. 1976, л. 3.
4 Королев В. Н. Донские казаки в XVII-XVIII вв… - С. 109.
5 Романо А. Л. де. Указ. соч. – С. 39.
1 // СОВДСК. - Новочеркасск, 1906. - Вып. 6. - С. 218.
2 Левицкий Г. А. Указ. соч. - С. 12.
3 Филонов А. Указ. соч. - С. 151.
4 РГИА. Ф. 730, оп. 1, д. 76, л. 11.
1 РГИА. Ф. 730, оп. 1, д. 76, л. 20.
2 Там же. Л. 24.
3 Кириллов А. Материалы к истории народного просвещения на Дону. - С. 2.
4 Филонов А. Указ. соч. - С. 158-159. Левицкий Г. А. Указ. соч. - С. 12.
1 Артинский И. Указ. соч. - С. 6.
2 Там же.
3 Там же. - С. 11.
4 Там же. С. 9.
5 Там же. С. 12.
1 Артинский И. Указ. соч. - С. 13.
2 РГИА. Ф. 730, оп. 1, д. 76, лл. 26-27.
3 Там же. Л. 30.
4 Там же. Л. 69.
5 Артинский И. Указ. соч. С. 11.
6 РГИА. Ф. 730, оп. 1, д. 76, л. 20.
1 Артинский И. Указ. соч. - С. 15.
2 Филонов А. Указ. соч. - С. 158.
3 Артинский И. Указ. соч. – С. 19.
1 Филонов А. Указ. соч. - С. 156.
2 РГИА. Ф. 730, оп. 2, д. 1969, л. 15.
3 Филонов А. Указ. соч. – С. 165.
4 РГИА. Ф. 730, оп. 2, д. 1976, л. 3.
5 Там же. Д. 1969, л. 3.
6 Там же. Д. 1970, л. 3.
7 Там же. Д. 1972, л. 3.
8 Там же. Д. 1973, л. 6.
9 Там же. Д. 1974, л. 3.
10 Там же. Д. 1975, 3 лл.
11 Там же. Д. 1977, л. 6.
12 Филонов А. Указ. соч. С. 165.
1 Артинский И. Указ. соч. - С. 17.
2 Там же. - С. 21-22.
3 Кириллов А. А. К истории народного образования на Дону. Главное народное училище на Дону // СВДСК. - Новочеркасск, 1905. - Вып. 5. - С. 1-15.
4 Донцы ХIХ века. - Новочеркасск, 1907. - С. 350.
5 Переселёнков С. А. Из отчётов Харьковского университета (1805-1806 гг.) - // СОВДСК. - Вып. 5. - Новочеркасск, 1905. - С. 141-142.
1 Артинский И. Указ. соч. - С. 22.
2 Там же. - С. 37.
1 Филонов А. Указ. соч. – С. 178.
1 Богаевский Л. В. Алексей Григорьевич Попов, первый директор гимназии - // СОВДСК. - Вып. 4. - С. 49.
2 Филонов А. Указ. соч. – С. 177.
3 ГАРО. Ф. 55, оп. 1, д. 344.
4 Там же. Ф. 338, оп. 1, д. 738, л. 1.
5 Там же. Л. 13.
1 Артинский И. Указ. соч. - С. 42.
2 Там же.
3 Евсина Н. А. Из истории строительства учебных зданий. В кн. “Русское искусство XVIII - I пол. ХIХ вв.” - М., 1971. - С. 207, 214.
4 ЦГИАЛ. Ф. 733, оп. 96, д. 242, л. 3.
5 Там же.
1 Артинский И. Указ. соч. – С. 41.
2 Воспоминания профессора Д. Роммеля. - Харьков, 1868. - С. 52.
3 Филонов А. Указ. соч. - С. 178.
1 Артинский И. Указ. соч. – С. 49.
2 РГВИА. Ф. 331, оп. 1, д. 484, л. 5.
3 Там же.
4 Артинский И. Указ. соч. - С. 58.
5 Там же. С. 59.
1 Артинский И. Указ. соч. - С. 59.
2 Там же. С. 58-60.
3 Там же.
1 РГИА. Ф. 730, оп. 1, д. 76, л. 76.
1 РГИА. Ф. 730, оп. 1, д. 74, л. 151.
2 ГАРО. Ф. 358, оп. 1, д. 138, л. 98.
3 Там же. Оп. 1, д. 82, л. 15.
4 Робуш С. О народном образовании на Дону. Новочеркасск, 1867. С. 129.
1 ГАРО. Ф. 226, оп. 3, д. 7147, л. 2 об.
2 Там же. Д. 7372, л. 1.
3 Там же. Оп. 3, д. 9363, л. 109 об.
4 Там же. Лл. 97-98.
5 Балуев П. С. Указ. соч. С. 160.
1 ГАРО. Ф. 226, оп. 3, ед. хр. 10719, л. 3.
2 Там же. Лл. 1 об. – 2.
3 Там же.Лл. 12-12 об.
4 Там же. Л. 15 об.
5 Там же. Л. 18.
1 ГАРО. Ф. 226, оп. 3, ед. хр. 10719, лл. 18-19.
2 Там же.
3 Журнал Министерства Народного Просвещения. СПб., 1903. С. 22.