"Процесс по делу проходил под личным руководством и контролем Сталина"
Согласно справке КПК при ЦК КПСС от 1989 года, состав обвиняемых Второго Московского процесса определился лишь к самому началу судебного процесса. Существовало три варианта обвинительного заключения. В первом суду предавалось 16 человек, в том числе Семен Членов, главный юрисконсульт при наркоме внешней торговли СССР. Но отсутствовали заместитель наркома путей сообщения СССР Яков Лившиц и заместитель начальника Свердловской железной дороги Иосиф Турок, которым в итоге пришлось сесть на скамью подсудимых. Лившиц появился во втором обвинительном заключении, Турок – лишь в третьем, окончательном, где почему-то не нашлось места для Членова.
В личном архиве Вышинского обнаружены записи, сделанные им в ходе беседы со Сталиным в связи с подготовкой ко Второму Московскому процессу. Записи показывают, что, касаясь порядка допроса обвиняемых Турока и Князева, Сталин указывал: "Не давать говорить много о крушениях. Цыкнуть. Сколько устроили крушений, не давать много болтать". Сохранилась также схема обвинительной речи Вышинского, в которую лично Сталиным внесены исправления и дополнения, содержащие политические установки и оценки. Например, после "преступной антисоветской" (деятельности) он вписывает существенный довесок: "шпионско-диверсионной и террористической", добавляя также "подрыв военной мощи СССР".
"В нарушение установленного законом порядка 28 января 1937 года, то есть за два дня до завершения судебного процесса, председателем военной коллегии Верховного Суда СССР Ульрихом на имя Ежова в ЦК ВКП(б) был представлен вариант приговора по данному делу. Этот текст отличается от приговора, вынесенного в суде, лишь тем, что для всех подсудимых в нем предусматривалась высшая мера наказания – расстрел (в итоге суд четверых приговорил к тюрьме. – Прим. СР). Все это показывает, что предварительное следствие, подготовка к суду и сам судебный процесс по делу так называемого "Параллельного антисоветского троцкистского центра" проходили под личным руководством и контролем Сталина, его доверенных лиц. Для политической расправы с неугодными людьми Сталину было недостаточно простой фальсификации обвинений. Важно было, чтобы в эти обвинения безоговорочно поверили советский народ и мировая общественность. Этой цели и служили открытые процессы, на которых обвиняемые должны были признаться в самых чудовищных преступлениях против партии и страны", – пишет в своей книге "История сыска в России" историк Петр Кошель.
В итоге 13 человек, приговоренных к смертной казни, были расстреляны.
Радека, Сокольникова и Арнольда приговорили к 10 годам, а Строилова – к 8 годам тюремного заключения. Уже находясь в тюрьме, Арнольд утверждал, что процесс был аполитической комедией, никакого участия в подготовке покушения против Молотова он не принимал и вообще все это дело – мыльный пузырь: "После моего ареста в Анжерке 6.XI 1936 года во время следствия в Новосибирске следователем мне было заявлено: "Нам известно, что вы из себя представляете, и мы располагаем достаточным материалом, чтобы обвинить вас в шпионаже, но сейчас мы тебя обвиняем как участника террористической организации и других показаний не требуем, выбирай, кем хочешь быть: или шпионом, или террористом?" На поставленный передо мной вопрос я ответил, что являюсь участником террористической организации и обязуюсь давать показания".
Те, кто избежал смертной казни, ненадолго пережили остальных. В мае 1939 года Радек и Сокольников по приказу наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берии и его заместителя Богдана Кобулова были убиты в Верхнеуральском политизоляторе Челябинской области.
Строилов и Арнольд были расстреляны в сентябре 1941 года в числе группы других заключенных Орловской тюрьмы по заочному приговору. За месяц до того, как Орел взяли немцы, пришел приказ о ликвидации 170 заключенных. В Книге памяти жертв политических репрессий на Орловщине есть и Валентин Арнольд. По данным историков, этих заключенных заводили в особую комнату тюрьмы, где затыкали рот кляпом. А перед расстрелом спецкоманда выкопала в Медведевском лесу деревья с корнями. После казни деревья посадили назад. В течение месяца сотрудники тюрьмы неоднократно под видом грибников ходили на место расстрела для проверки "состояния места захоронения".
"Сталинский план заключался в том, чтобы начавшееся расследование обстоятельств гибели секретаря Ленинградского обкома направить на доказательство существования широкой подпольной террористической организации зиновьевцев, готовившей покушения на руководителей страны. Устраняя одну за другой группы троцкистов и тех, кто имел с ними какие-либо связи, Сталин и его сторонники приближались к главной политической цели – уничтожению вожаков оппозиции через процедуру позорных и унизительных саморазоблачений и раскаяний на показательных процессах", – пишет в своей книге "Сталинский террор в Сибири. 1928–1941" Сергей Папков.
На XXII съезде КПСС в октябре 1961 года Николай Шверник приводил инцидент с машиной как пример "крайнего цинизма Молотова": "Этот эпизод впоследствии послужил основанием версии о "покушении" на жизнь Молотова, и группа ни в чем не повинных людей была за это осуждена. Кому, как не Молотову, было известно, что на самом деле никакого покушения не было, но он не сказал ни слова в защиту невинных людей".