"Мне было интересно общаться с людьми, которых интересовал тот же срез музыки, литературы, кинематографа и т.п., что и меня".
Третья часть интервью с Алексеем Слёзовым, лидером проектов ЭКЗИЧ ПРОДЖЕКТ, МЕХ МАМОНТА, ЗАТЕРЯННЫЕ В КОСМОСЕ.
- Алексей, кроме своих проектов, вы играли во многих известных командах: СОЛОМЕННЫХ ЕНОТАХ, БАНДЕ ЧЕТЫРЁХ, РЕГИОН-77, ОЖОГЕ, московском составе МЁРТВЫЙ ТЫ и других. Какой из дружеских проектов был вам ближе?
– ЗАПОВЕДНИК – кратковременный, но достаточно душевный проект, Арина пела, а не декламировала, что в нашей среде было редкостью. Да и записывать старались без лажи, с дублями, проработкой партий. Еще более кратковременный проект – ЗВЕРЬ Ё, минимальные по таймингу песенки в разных стилях, юмористического плана, такой би-сайд СОЛОМЕННЫХ ЕНОТОВ, очень забавный.
Относительно ЕНОТОВ, БАНДЫ, ОГНЯ, ОЖОГА… В 90-х у всех этих групп был практически один состав и общий посыл во много совпадал, восприятие реальности. Отличались только тексты и стихи, манера пения, ну, и какие-то аранжировочные моменты: где-то больше аккордов, где-то меньше (смеется). Я всегда играл в группах не по дружбе, только если мне нравилось и материал попадал в настроение. Может, были небольшие исключения, но не суть. Поэтому сказать, кто ближе, кто дальше… Не знаю. По жизни дружил всегда больше с Костей, Лешим, Сашей Репьёвым, Боряном Покидько, Серёжей Амелько, вечная ему память. Собирались, выпивали, сочиняли, куда-то ездили, ходили на концерты, хорошо проводили время.
Сантима я, порой, видел только на репетициях, с Усовым был как-то настороже, так как он иногда бывал резок и категоричен, а порой и просто агрессивен, быстро начинал драку. Я органически не приемлю силового решения вопроса в любых конфликтах, но один раз мы чуть не подрались.
Удивительно, но Эля Шмелёва, хозяйка студи «МизАнтроп», пригласила ЗВЕРЬЁ сыграть… на своей свадьбе! При этом она прекрасно знала, кто такой Боря Усов и что он может учудить при случае, а нас считала дилетантами и людями максимально далекими от музыки в её представлении.
Звонит мне накануне Боря и говорит: «Мы туда пойдём, но ЗВЕРЬЁ играть не будем, сыграем программу ЕНОТОВ». Я сначала повозражал вяло, но переубедить его было невозможно. Свадьба, надо сказать, была очень скромной, без пафоса и столов, собралась пара-тройка друзей в качестве гостей, ну, и мы всем ансамблем. Сначала поздравления, накатили, пообщались и пошли в аппаратную, подключились, начали. Конечно, без настройки. И не репетировали до этого, может, месяц или больше. Вообще в ЕНОТАХ с репетициями какая-то беда была, большинство концертов с моим участием игрались по памяти и импровизации. В общем, сыграли песни две, звук – говно, все ошибаются и спотыкаются, публика – в недоумении. Я говорю: «Хорош, хватит позориться, пойдём выпьем лучше». И Эля уже всё поняла и тоже так дипломатично: «Да, ребят, давайте в другой раз, сегодня просто посидим, отметим…». Усова эти предложения повергли в ярость, он попытался сначала мне залепить, но я увернулся, положил гитару и пошёл на выход из аппаратной. Борис Анатольевич пытается меня догнать, остановить, хватает за рубашку, отрывает кусок. Потом его как-то утихомирили, вывели, а мы прекрасно провели время, на закате купались в Москва-реке. Только рубашку пришлось выбросить потом (смеётся).
Через пару недель после записи ЗАПОВЕДНИКА акустический состав ЕНОТОВ играл на фестивале в ЦДТ «Факел» на «Войковской». Любопытное место, днём там дети в кружках занимались, а по выходными проводились акустические концерты и фестивали. В основном выступали рок-барды, но и нас периодические звали. Хотя к феномену рок-бардов, ко всем этим эпигонам Башлачёва и Янки, относились мы, мягко выражаясь, снисходительно. Так вот, в одной из песен я должен был петь припев замогильным голосом: «Пора открывать заповедник для неприспособленных к жизни людей…». А когда играешь в шести составах одновременно несложно и ошибиться. Я спел: «Пора закрывать заповедник..». Ну и после гига подходит ко мне недовольный Боря и, сверкая очками, спрашивает: «Экзич, почему ты коверкаешь тексты моих песен?». Я так подумал и ответил: «Слушай, а ведь с «закрывать» песня звучит более трагично и безысходно, так?». Он удивился: «Да, пожалуй, ты прав».
- Как вы попали в московскую рок-тусовку? Что она из себя представляла в начале 90-х, что сейчас думаете о том времени? Чем весь этот Формейшен был тогда для вас и ваших друзей?
– Если вкратце, то в конце 91-го через посещение квартирников я познакомился с Костей Мишиным, стали понемногу общаться, он подгонял мне разную музыку, много рассказывал про ДК, сибпанк, московские дела, доносил разного рода новости. И уже в 93-м, зная, что у меня есть опыт музицирования в школьной группе, пригласил поиграть в ОЖОГ-е, в самом первом составе. В июле познакомил с ВЭ (Вадимом Зуевым, гитаристом гр. МЁРТВЫЙ ТЫ), который тоже был завербован в ОЖОГ (смеётся). А в сентябре я уже участвовал в квартирном фестиваль «Озверин» дома у Захара Мухина в качестве гитариста московского состава МТ. Так я и познакомился со многими – от самого Захара до поэта и бизнесмена Коли Григорьева. Кого-то и раньше видел, представлял, но вот так, чтобы пообщаться – нет.
«Озверин» оправдал своё название, было очень много алкоголя, ВЭ под конец вообще башню снесло, и он куда-то убежал от нас. Впрочем, это ладно, бывает, мне просто было интересно общаться с людьми, которых интересовал тот же срез музыки, литературы, кинематографа и т.п., что и меня. Да, по музыкальному творчеству сразу было видно, что дело плохо и над многим надо работать, но и я виртуозом Вселенной никогда не был. Особенно, когда требовалось за один вечер разучить программу, а на следующий день её исполнить (смеётся).
В 1993-м я познакомился с Сергеем Малеиновым и Стасом «Стасычем» Конуновым. Мы вместе создали экспериментальный проект КАПЛАН, вдохновлялись CAN в основном, сразу две программы записали у меня дома. Много импровизаций, странных звуков, инфернального пения стихов немецких экспрессионистов, слушать сложно, конечно, сейчас. Но сама идея была классной и музыканты интересные, там и ВЭ (Вадим Зуев) участвовал немного, играл на синте и саксофоне в паре вещей.
Московский состав МЁРТВЫЙ ТЫ – это полный провал с моей точки зрения, хотелось бы вообще про него забыть. Там разные причины сыграли свою роль, не получилось.
- Была ли группа или автор, с которым хотелось поиграть, но не довелось?
– Нет, никогда даже об этом не думал. Дело в том, что я не такой уж сильный инструменталист, мне сложно встраиваться в чужую звуковую концепцию, подбирать какие-то партии. Мне проще своё написать с начала до конца и исполнить.
- Как считаете, почему в 80-90-е – начале 00-х русский рок был на пике популярности, сейчас дело пошло на спад… Андеграундные команды больше не собирают больших залов, всё очень камерно стало… С другой стороны, появились новые возможности. Новые группы – те же «Дайте танк» – стали известны благодаря интернету… Энергия ушла в другие формы или к другим людям? С чем это связано на ваш взгляд?
– С 80-ми в СССР все понятно: у нас просто рок-революция задержалась на 20 лет, в отличие от Запада. Там она была в 68-ом, а у нас в 88-ом, говоря условно. Да и тогда андеграундные команды, на сложных щах, воспринимали не многие. Ну, кто знал у меня в институтской группе про ВОСТОЧНЫЙ СИНДРОМ, НЕ ЖДАЛИ или КОЛЛЕЖСКИЙ АССЕСОР? Да никто, только я. АКВАРИУМ, КИНО, ЧАЙФ – ок, слышали, а это что? Андеграунд – он на то и андеграунд, чтобы не быть мейнстримом. (смеется). Ну и конечно, да, энергия ушла в другие формы. Программировать не менее интересно, чем играть музыку, я так думаю. А с другой стороны, я вижу, что в Москве и Питере клубы не пустуют, на молодые команды залы – битком, молодежь приходит оторваться, послушать своих ровесников, в том числе и гитарную музыку, а мы им уже не очень интересны просто в силу возраста.
Беседовала virlenka.
Читайте также: «Мост» в юность и начало 90-х. Алексей Слёзов (ЭКЗИЧ ПРОДЖЕКТ) о новом альбоме