День выдался адский. Начальница, эта крашеная мегера, снова придралась к ней из-за недостаточных продаж. Анна до сих пор слышала этот визгливый голос. Она тяжело опустилась на сиденье и прикрыла глаза. Трамвай дернулся, тронувшись с места, и она едва удержалась на ногах.
«Господи, только бы добраться до дома. Сейчас приеду, покормлю Машку, уложу спать... И хоть пять минут тишины».
— Ваш билетик, пожалуйста.
Анна вздрогнула. Перед ней стояла кондуктор — полная женщина с усталым лицом и недобрым взглядом.
— Да-да, конечно, — пробормотала Анна, протягивая проездной.
Кондуктор повертела карточку в руках, хмыкнула и вдруг отчеканила:
— Ваш билет просрочен. Оплатите проезд или покиньте трамвай.
— Как просрочен? — Анна уставилась на билет. — Не может быть, я же...
Слова застряли в горле. На проездном четко виднелась вчерашняя дата.
— Ой, простите, пожалуйста, — залепетала она. — Я совсем забыла... Можно я доеду до своей остановки? Я завтра обязательно куплю новый, честное слово!
Кондуктор поджала губы.
— Правила для всех одинаковы. Платите или выходите.
Анна лихорадочно зашарила по карманам. Крупная купюра, мелочь, карточка... Едва ли наберется на билет.
— У меня только пять тысяч рублей, — пробормотала она. — У вас сдача есть?
— Нет у меня сдачи, — отрезала кондуктор. — Не мои проблемы. Либо платите, либо на выход.
— Но у вас должна быть сдача, — пробормотала Анна.
— Ага, должна! Всем я всё должна! Нету у меня сдачи! — отчеканила кондуктор.
Трамвай снова дернулся, и Анна ухватилась за поручень. В висках застучало от обиды и злости.
«За что мне это? — пронеслось в голове. — Почему вечно я крайняя?»
Анна выпрямилась, расправив плечи. Внутри всё клокотало от возмущения.
— Послушайте, — начала она, стараясь говорить спокойно, — я понимаю, вы выполняете свою работу. Но неужели нельзя войти в положение? Я мать-одиночка, еду с работы, просто забыла обновить билет. Один раз!
Кондуктор скривилась, словно разжевала лимон.
— Ага, конечно. Все вы тут матери-одиночки. А мне премию урежут за безбилетников — это ничего?
— Да при чём тут премия? — не выдержала Анна. — Я же не каждый день так езжу! Имейте совесть!
— Вот только не надо мне тут про совесть, — огрызнулась кондуктор. — Платите или выметайтесь. Мне некогда с вами препираться.
Анна почувствовала, как к горлу подкатывает ком. День и без того выдался паршивым, а тут ещё это. Она стиснула зубы, пытаясь сдержаться.
— Знаете что? — процедила она. — Вам не кондуктором надо работать, а надзирателем в тюрьме. Там таких любят.
Кондуктор побагровела.
— Ах ты дрянь базарная! — взвизгнула она. — А ну пошла вон отсюда!
— Сами вы дрянь! — выкрикнула Анна. — Бессердечная тупица!
Трамвай снова дёрнулся, и обе женщины покачнулись. Анна ухватилась за поручень, чувствуя, как дрожат колени. В глазах защипало. «Только не разреветься, — мелькнуло в голове. — Не хватало ещё унизиться перед этой ведьмой». Вокруг них уже собрались любопытные пассажиры. Кто-то неодобрительно качал головой, кто-то с интересом наблюдал за перепалкой.
— Женщины, ну что вы в самом деле? — подал голос пожилой мужчина. — Из-за какой-то ерунды такой скандал.
— Это не ерунда! — в один голос выкрикнули Анна и кондуктор, и тут же уставились друг на друга с изумлением.
В этот момент двери трамвая с шипением открылись. На площадку, кряхтя, вползла старушка с огромными сумками.
— Ох, внучки, помогите старой, — прошамкала она. — Сумки тяжёлые, не дотащу.
Анна машинально шагнула к старушке, но тут же замерла. В глазах у неё расширились.
— Баба Зина? — удивлённо воскликнула она. — Вы чего это с такими баулами?
Старушка прищурилась, вглядываясь в лицо Анны.
— Ох ты ж, Анечка! — обрадовалась она. — А я тебя и не признала сразу. Да вот, в магазин моталась. Акция была, я и закупилась.
Анна покачала головой, невольно улыбнувшись. Баба Зина жила в соседнем подъезде и славилась своей страстью к акциям и распродажам.
— Давайте помогу, — предложила Анна, берясь за сумки.
И тут она почувствовала, как кто-то подхватил вторую сумку. Обернувшись, Анна с изумлением увидела кондуктора.
— Чего уставилась? — буркнула та. — Давай, веди бабушку, а то упадёт ещё.
Они помогли бабе Зине добраться до сиденья. Старушка, кряхтя, опустилась на скамейку и благодарно улыбнулась:
— Спасибо, девоньки. Дай бог вам здоровья.
Анна и кондуктор переглянулись. В глазах обеих читалось замешательство.
Анна неловко переминалась с ноги на ногу, не зная, что сказать. Кондуктор тоже выглядела растерянной.
— Ну что, внучки, — нарушила молчание баба Зина, — вы чего такие хмурые? Поругались, что ли?
Анна и кондуктор снова переглянулись.
— Да так, — неопределённо махнула рукой Анна. — Недоразумение вышло.
Кондуктор хмыкнула, но промолчала.
— Эх, молодёжь-молодёжь, — покачала головой старушка. — Всё вам неймётся. А жизнь-то короткая, чего зря нервы друг другу трепать?
Она пошарила в одной из сумок и достала пакет с яблоками.
— Нате-ка, угощайтесь. Сладкие.
Анна нерешительно взяла яблоко. Кондуктор, поколебавшись, тоже протянула руку.
— Спасибо, — пробормотала она.
— Кушайте на здоровье, — улыбнулась баба Зина. — Вот ты, Анечка, небось с работы едешь? Умаялась, поди?
Анна вздохнула:
— Не то слово, баб Зин. День — хуже некуда. Начальница опять придиралась, продажи низкие...
— Ох, горюшко ты моё, — всплеснула руками старушка. — А дочка-то как? Машенька, кажись?
— Да нормально Машка, — слабо улыбнулась Анна. — С няней сейчас. Вот домой приеду — накормлю, уложу...
Она осеклась, вспомнив о конфликте с кондуктором. Та стояла рядом, нахмурившись и покусывая губу.
— А у тебя, милая, тоже день тяжёлый выдался? — вдруг обратилась баба Зина к кондуктору.
Та вздрогнула, явно не ожидав вопроса.
— Да как сказать... — замялась она. — Работа есть работа. Не мёд, конечно.
— И не говори, — закивала старушка. — Я вон тоже намаялась сегодня. По магазинам моталась, ноги все стёрла. Да ещё и автобус уехал, пришлось на трамвай пересаживаться.
Анна вдруг почувствовала, как внутри что-то дрогнуло. Она посмотрела на кондуктора — та тоже выглядела смущённой.
— Знаете, — неожиданно для себя сказала Анна, — а ведь я действительно забыла обновить проездной. Совсем из головы вылетело.
Кондуктор вскинула на неё удивлённый взгляд.
— Да я понимаю, — вдруг тихо проговорила она. — У всех бывает. Просто... начальство давит. Говорят, план не выполняем, премии лишат.
Она тяжело вздохнула:
— У меня ведь тоже дочка. Восемь лет. Одна воспитываю.
Анна замерла, не веря своим ушам.
— И у меня дочке восемь, — прошептала она. — И тоже одна...
Они уставились друг на друга, не зная, что сказать. Баба Зина довольно улыбалась, поглядывая то на одну, то на другую.
— Вот и славно, девоньки, — проговорила она. — Глядишь, и поладите. А то ругаться-то — последнее дело.
Трамвай снова дёрнулся, останавливаясь. Анна машинально глянула в окно и ахнула:
— Ой, это ж моя остановка!
Она заметалась, хватая сумку.
— Послушай, — вдруг сказала кондуктор. — Ты не серчай на меня, работа такая.
— Да нет, — растерялась Анна, — я сама виновата.
Анна стояла на остановке, глядя вслед уезжающему трамваю. Странное чувство овладело ею — смесь облегчения, стыда и какой-то неожиданной теплоты.
— Анечка, золотко, — окликнула ее баба Зина, — поможешь старой до подъезда добраться?
Анна встрепенулась:
— Ой, конечно, баб Зин! Давайте ваши сумки.
Они медленно побрели к дому. Анна то и дело поглядывала на старушку, которая, кряхтя, семенила рядом.
— И всё-таки хорошо, что вы помирились, — вдруг сказала баба Зина.
— С кем? — не поняла Анна.
— Да с кондукторшей-то, — хитро прищурилась старушка. — Я ж вижу, оттаяла она. Да и ты тоже.
Анна смутилась:
— Да мы и не ругались толком...
— Ну-ну, — усмехнулась баба Зина.
Анна покраснела. Ей вдруг стало невыносимо стыдно за свое поведение.
— Знаешь, внученька, — продолжала старушка, — в жизни всякое бывает. И плохие дни, и непонимание. Главное — уметь вовремя остановиться и увидеть в другом человека.
Они как раз подошли к подъезду. Анна поставила сумки и полезла в карман за ключами.
— Ой, — вдруг воскликнула она, — а я и не спросила, как кондуктора-то зовут!
Баба Зина рассмеялась:
— Вот те раз! Поругаться поругались, а познакомиться забыли?
Анна тоже не удержалась от смеха:
— Да уж, нелепо вышло.
Она открыла дверь подъезда, помогла бабе Зине занести сумки.
— Спасибо тебе, золотко, — растроганно проговорила старушка. — Дай бог тебе здоровья.
— И вам спасибо, баб Зин, — улыбнулась Анна. — За яблоки. И за... урок, наверное.
Поднимаясь по лестнице, она подумала: «А ведь и правда, день не такой уж плохой. Все живы-здоровы, Машка дома ждет. Да и с кондукторшей этой. Надо же, тоже мать-одиночка. Интересно, как её зовут?»
Уважаемые читатели, каждый ваш лайк, комментарий или подписка — это не просто клик. Это ваш отзыв о моем творчестве, и он очень важен для меня!