В эфире экономика по-русски Дмитрий Чернейко с Михаилом Хазиным обсудили актуальную тему:
Михаил Хазин: Вопрос, принципиально важный, это подготовка рабочей силы. Как у нас сейчас с этим обстоят дела? Потому что я тут регулярно читаю про то, что начинаются какие-то курсы, чтобы было больше программистов.
Извините, я занимался программированием. Нельзя подготовить программиста на курсах за три месяца, за полгода. И даже если честно, то за пару лет вы хорошего программиста не подготовите. Он еще после этого должен несколько лет поработать. Что вы скажете?
Про ПТУ, кто только чего не говорил. Я, кстати, могу сказать, что у меня сама мысль о том, что надо было бы получить образование профессиональное, она регулярно в жизни возникала.
Более того, могу вам рассказать историю романтическую. Я на первом курсе в Ярославском университете был на картошке, и меня там местный плотник пригласил год у него пожить. Он сказал, Миша, я тебя научу делать дома, не пожалеешь. Я честно думал, а потом ему сказал, что если я это сделаю, меня в мае месяце заберут в армию. Он сказал, что в армию не надо. Это для человека, думающего и с чувством собственного достоинства, негативный опыт.
Но, напоминаю, это был 1979 год, так что тогда была специфическая ситуация. Может быть, в 50-е годы или сейчас это немножко по-другому смотрится. Но как сейчас с этим обстоит дело?
Дмитрий Чернейко: Вопрос очень непростой. Что положительного происходит в этой сфере? Наконец, образование и бизнес, профессиональное образование и бизнес начали слышать друг друга. Это произошло буквально за последние 3-4 года. Это очень положительный сдвиг.
Понятно, что нужен очень качественный прогноз потребностей, причём не в количестве, а ещё и в качестве, в территориальном разрезе. И образование — это же очень инертный процесс. И здесь невозможно за один год поменять программу обучения. Да, кто будет учить, кто будет создавать программы, где материальная база? Но есть очень интересные примеры.
Допустим, у нас в городе принят даже такой лозунг “Выпускник школы должен иметь уже первую профессию”. По химии, по физике и так далее. Это на самом деле очень круто, потому что моя профессиональная практика показывает, что чем больше траекторий ребёнок попробовал, пока он учится, тем более осознанный выбор он дальше делает. Это на самом деле очень круто.
Михаил Хазин: Мой опыт учителя. Человек в 17 лет не знает, чем он захочет заниматься всю жизнь. Он это начинает понимать в лучшем случае в 22-23 года, а скорее лет 25-28.
Дмитрий Чернейко: Это понятно, но он должен как можно больше всего попробовать. Это очень важный момент. Поэтому есть вот эти программы занятости детской, там от 14 до 18, где дети уже летом работают не просто там по уборке газонов, а работают и в службе судебных приставов, и в архивах, и в медицинских учреждениях, там помощниками медицинской сестры и так далее.
То есть идёт такая продвинутая профориентация. То есть вот зародыши нового и очень положительного, они просто видны невооружённым глазом. Если заниматься этой темой, ты с этим сталкиваешься, это очень приятно. Но система инерционна, и поменять её очень трудно. Это мы говорим про первичное профобразование.
А про переподготовку, ну, здесь с вами можно поспорить, можно не поспорить. Но, понимаете, для того, чтобы вырастить программиста, это примерно как вершина пирамиды. А основание этой пирамиды надо закладывать в пятом-шестом классе. Я приведу пример своего хорошего друга, ректора фарм-университета, у которого на прямом контакте 160 тысяч школьников. 160 тысяч. Пятый, шестой класс и выше.
То есть вот эту воронку он подбирает для кластера всего. А фарм-кластер у нас чем хорош, что он между собой… скоординирован как-то. Это очень здорово. И вот здесь возникает ситуация, когда он эту воронку формирует с 5-го класса, и эти дети будут знать физику, химию, математику, и они придут уже осознанно, они будут знать, как собирать эту молекулу и всё остальное.
И вот в этом же направлении должны развиваться на самом деле все крупные и не очень крупные работодатели.