Вячеслав медленно брел по вечерней улице, с тоской глядя на светящиеся окна домов. Там, за этими окнами, кипела жизнь: люди ужинали, смотрели телевизор, болтали о пустяках. А его ждал дом, пропитанный запахом лекарств и неизбежности.
Остановившись у подъезда, он глубоко вздохнул, собираясь с силами. "Ну же, Слава, соберись", — мысленно приказал он себе. Нельзя показывать Тане, как ему тяжело. Ей и без того несладко.
Поднявшись на третий этаж, Вячеслав привычно нащупал в кармане ключи. Но вдруг замер, услышав из-за двери голос жены. Странно, обычно в это время Таня уже спала, измученная болезнью и лекарствами.
— Да, мам, я понимаю, — голос Тани звучал неожиданно бодро. — Но ты же знаешь, я не могу так с ним поступить.
Вячеслав нахмурился. О чем это она?
— Нет, мама, хватит об этом, — в голосе Тани появились стальные нотки. — Я не брошу Славу и не стану требовать развод. Он ни в чем не виноват.
Сердце Вячеслава пропустило удар. Развод? О чем вообще речь?
— Мама, прекрати! — теперь Таня говорила громче, явно раздраженная. — Да, я знаю, что он не ночует дома. Знаю, что у него кто-то есть. Но я не могу его винить. Кому нужна умирающая жена?
Вячеслав почувствовал, как земля уходит из-под ног. Таня знала... Все это время она знала о его связи с Ириной и молчала.
— Нет, мам, я не передумаю, — теперь голос Тани звучал устало. — Я люблю его. И последнее, что я могу сделать — это позволить ему уйти с чистой совестью. Пусть думает, что я ни о чем не догадываюсь.
Вячеслав прислонился к стене, чувствуя, как к горлу подступает ком. Боже, что он наделал? Как он мог так ошибиться в Тане... и в себе?
Трясущимися руками он открыл дверь. Таня, сидевшая в кресле с телефоном, вздрогнула и поспешно попрощалась с матерью.
— Слава! Ты уже дома? — она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла вымученной.
Вячеслав смотрел на жену, не узнавая ее. Куда делась вечно жалующаяся, раздражительная женщина, которую он оставил утром? Сейчас перед ним сидела Таня, которую он когда-то полюбил — сильная, нежная, готовая на все ради любимого.
— Танюша... — голос предательски дрогнул. — Прости меня. Я все слышал.
Лицо Тани окаменело.
— Что ты слышал? — тихо спросила она.
— Все, — Вячеслав опустился перед ней на колени, взял ее исхудавшие руки в свои. — Господи, Танюш, почему ты молчала? Почему не сказала, что знаешь про Ирину?
Таня грустно улыбнулась:
— А что бы это изменило, Слава? Ты бы бросил ее? Вернулся ко мне из чувства долга? — она покачала головой. — Нет уж, спасибо. Мне не нужна жертва.
Вячеслав почувствовал, как по щекам текут слезы.
— Какая же ты у меня... — он запнулся, подбирая слова. — Сильная. Мудрая. А я... я просто трус и подлец.
Таня высвободила руку и ласково погладила его по щеке:
— Ну что ты, Славик. Ты просто человек. Уставший, измученный. Я же вижу, как тебе тяжело.
Вячеслав поднял на нее глаза:
— Тань, но почему? Почему ты меня защищаешь? Я же предал тебя, нашу любовь...
Таня вздохнула:
— Знаешь, когда мне поставили диагноз, я думала, что умру от страха и отчаяния. А потом поняла — нет ничего страшнее, чем быть обузой для любимого человека. Видеть, как он день за днем теряет себя, превращаясь в сиделку и завхоза. — Она помолчала. — Я не хотела для тебя такой участи, Слава.
Вячеслав слушал, не веря своим ушам. Все эти месяцы он считал, что Таня не замечает его страданий, его усталости. А она... она все видела и понимала.
— Но ведь я должен был быть рядом, — прошептал он. — В горе и в радости, помнишь?
Таня улыбнулась:
— Помню. Но знаешь, в чем штука? Настоящая любовь — это когда ты готов отпустить человека, лишь бы ему было хорошо. Даже если это разобьет тебе сердце.
Вячеслав почувствовал, как внутри что-то надломилось. Его накрыло волной стыда и раскаяния.
— Господи, Танюш, что же я наделал? — он уткнулся лицом в ее колени. — Как я мог так ошибиться? Приняв твою силу за черствость, твою заботу — за равнодушие?
Таня гладила его по голове, как маленького:
— Тише, тише, родной. Все хорошо. Главное — ты здесь, со мной.
Вячеслав поднял голову:
— Я никуда не уйду, слышишь? Никогда. Только позволь мне быть рядом, позволь искупить...
Таня покачала головой:
— Нет, Слава. Я не хочу, чтобы ты возвращался из чувства вины. Ты свободен, понимаешь?
— Но я не хочу свободы! — воскликнул Вячеслав. — Я хочу быть с тобой. Теперь я понимаю — только с тобой.
Таня внимательно посмотрела ему в глаза:
— Ты уверен? Подумай хорошенько, Слава. Впереди тяжелые времена. Я не знаю, сколько мне осталось.
Вячеслав крепко сжал ее руки:
— Я никогда в жизни не был так уверен, Танюша. Что бы ни случилось — мы справимся. Вместе.
Таня улыбнулась сквозь слезы:
— Ох, Славка... Ну что мне с тобой делать?
— Любить, — просто ответил он. — Просто люби меня, Танюш. Остальное я беру на себя.
Они сидели, обнявшись, и молчали. Каждый думал о своем, но оба чувствовали — что-то важное, главное наконец-то встало на свои места.
---
Прошло полгода. Вячеслав сидел у больничной койки, держа Таню за руку. Последние недели выдались особенно тяжелыми — болезнь наступала, отвоевывая у Тани последние силы.
— Слав, — тихо позвала Таня. — Ты не жалеешь?
Вячеслав поднял голову:
— О чем ты, родная?
— Ну, что вернулся. Что не ушел тогда к своей Ирине.
Вячеслав покачал головой:
— Таня, сколько можно? Я ни секунды не пожалел. Наоборот — благодарю судьбу за то, что открыла мне глаза.
Таня слабо улыбнулась:
— Знаешь, я ведь тогда собиралась отпустить тебя. Думала — так будет лучше для всех.
— А вышло лучше для нас, — Вячеслав поцеловал ее ладонь. — Эти полгода... Танюш, я заново влюбился в тебя. Узнал тебя настоящую.
— И я тебя, — прошептала Таня. — Ты стал таким сильным, Слава. Я горжусь тобой.
Вячеслав почувствовал, как к горлу подступает ком:
— Это ты сделала меня таким, родная. Ты научила меня, что такое настоящая любовь.
Таня закрыла глаза:
— Я так устала, Слава...
— Отдыхай, — он погладил ее по голове. — Я никуда не уйду.
— Знаю, — чуть слышно отозвалась Таня. — Ты всегда рядом.
Вячеслав смотрел на осунувшееся лицо жены, и сердце его сжималось от боли и нежности. Как он мог не видеть раньше, какое сокровище ему досталось? Как мог предать эту удивительную женщину?
Но Таня простила его. Больше того — она подарила ему шанс стать лучше, сильнее, достойнее ее любви. И он старался изо всех сил оправдать это доверие.
Все эти месяцы Вячеслав был рядом — ухаживал, поддерживал, боролся вместе с Таней против болезни. Он научился ставить уколы и менять капельницы, освоил массаж и лечебную гимнастику. А главное — научился находить радость в каждом прожитом вместе дне.
Они много разговаривали — обо всем на свете. Вячеслав с удивлением обнаружил, какая Таня интересная собеседница. Оказалось, за годами быта он совсем забыл, какой эрудированной и остроумной была его жена.
Однажды, после особенно тяжелой процедуры, Таня вдруг сказала:
— Знаешь, Слава, я благодарна этой болезни.
Вячеслав опешил:
— Ты о чем, родная?
Таня слабо улыбнулась:
— Она вернула мне тебя. Настоящего тебя — заботливого, нежного, сильного. Того, в которого я когда-то влюбилась.
Вячеслав почувствовал, как глаза наполняются слезами:
— Танюша, ну что ты такое говоришь...
— Правду говорю, — твердо сказала Таня. — Знаешь, я ведь не слепая была. Видела, как ты охладел ко мне за эти годы. Как мы стали чужими.
Вячеслав виновато опустил голову:
— Прости меня, родная. Я был таким дураком.
Таня погладила его по щеке:
— Не извиняйся. Я ведь тоже хороша — закопалась в быт, забыла, что значит быть женщиной, а не просто женой. Мы оба виноваты.
Она помолчала, потом добавила:
— Но теперь все по-другому, правда? Мы словно заново узнаем друг друга.
Вячеслав кивнул, с нежностью глядя на жену:
— Да, родная. И знаешь, что я понял? Что ни на кого тебя не променяю. Ты — лучшее, что есть в моей жизни.
Таня улыбнулась:
— И ты в моей, Славочка.
...Вячеслав очнулся от воспоминаний. Таня по-прежнему спала, тихонько посапывая. Он осторожно поправил одеяло и вышел в коридор — размять ноги.
У окна курила молоденькая медсестра.
— Как там ваша супруга? — участливо спросила она.
Вячеслав вздохнул:
— Держится. Она у меня сильная.
Медсестра покачала головой:
— Да уж, редко встретишь таких мужей, как вы. Многие сбегают, когда становится совсем тяжело.
Вячеслав грустно усмехнулся:
— Знаете, я ведь тоже чуть не сбежал. Если бы не случай...
Он осекся, не желая вдаваться в подробности. Но медсестра, похоже, поняла.
— Главное, что вы сейчас рядом, — мягко сказала она. — Поверьте, для вашей жены это очень важно.
Вячеслав кивнул:
— Спасибо. Я и сам это понял. Поздно, но понял.
Вернувшись в палату, он увидел, что Таня проснулась.
— Ты где был? — слабым голосом спросила она.
— Выходил немного размяться, — Вячеслав присел на край кровати. — Как ты себя чувствуешь?
Таня попыталась улыбнуться:
— Бывало и лучше. Слушай, Слав... Мне нужно тебе кое-что сказать.
Вячеслав напрягся:
— Что такое, родная?
Таня глубоко вздохнула:
— Я хочу, чтобы ты знал — что бы ни случилось, я ни о чем не жалею. Эти месяцы были самыми счастливыми в моей жизни.
— Таня... — начал было Вячеслав, но она остановила его жестом.
— Дай мне договорить, пожалуйста. Это важно. — Она помолчала. — Я знаю, что мне осталось недолго. И я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.
Вячеслав почувствовал, как к горлу подступает ком:
— Все, что угодно, родная.
Таня посмотрела ему прямо в глаза:
— Пообещай, что будешь жить дальше. Полной жизнью, слышишь? Найдешь себе хорошую женщину, может, даже детей заведешь...
— Таня, перестань, — перебил ее Вячеслав. — Ты поправишься, и мы еще...
— Слава, — мягко, но твердо сказала Таня. — Мы оба знаем, что этого не будет. Поэтому, пожалуйста, просто выслушай меня.
Она перевела дыхание и продолжила:
— Я хочу, чтобы ты был счастлив. Чтобы не хоронил себя вместе со мной. Ты молодой, красивый, умный мужчина. У тебя вся жизнь впереди.
Вячеслав покачал головой:
— Какая жизнь без тебя, Танюш?
— Нормальная жизнь, — улыбнулась Таня. — Ты справишься, я знаю. Ты сильный. — Она помолчала. — И знаешь, я буду рада, если ты найдешь себе пару. Правда.
Вячеслав почувствовал, как по щекам текут слезы:
— Господи, Танька, ну вот как ты можешь быть такой... такой...
— Великодушной? — подсказала она с усмешкой.
— Удивительной, — закончил Вячеслав. — Я не заслуживаю тебя.
Таня погладила его по руке:
— Еще как заслуживаешь. Ты стал именно таким мужчиной, о котором я всегда мечтала. — Она вздохнула. — Жаль только, что так поздно.
Вячеслав крепко сжал ее ладонь:
— Ничего не поздно, слышишь? Мы еще повоюем.
Таня слабо улыбнулась:
— Конечно, милый. Конечно.
Но они оба знали — времени осталось совсем мало.
---
Таня умерла через неделю. Тихо, во сне, не мучаясь. Вячеслав до последнего держал ее за руку, шепча слова любви и благодарности.
Потом было оцепенение, похороны как в тумане, бесконечные соболезнования от родных и друзей. Вячеслав двигался словно на автопилоте, механически выполняя все необходимые действия.
Осознание пришло позже, когда он вернулся в их опустевшую квартиру. Тишина оглушила его. Он бродил по комнатам, касаясь вещей Тани, вдыхая ее запах, который еще хранили подушки и одежда.
На столе лежал недочитанный детектив с закладкой, в ванной — ее любимый халат... Все говорило о том, что хозяйка вот-вот вернется. Но она не вернется. Никогда.
Вячеслав рухнул в кресло и разрыдался — первый раз за все это время. Он оплакивал Таню, их любовь, годы, потраченные впустую, счастье, которое они могли бы иметь, если бы ценили друг друга раньше...
Не знал он и сколько просидел так, давая волю горю. Очнулся, только когда за окном начало светать. Вячеслав поднялся, чувствуя себя опустошенным, но странно спокойным.
Он подошел к книжному шкафу, где стояли их свадебные фотографии. Молодые, счастливые лица, сияющие глаза... Вячеслав бережно взял рамку:
— Я сдержу обещание, Танюша, — тихо сказал он. — Я буду жить. Ради тебя. Ради нас.
Следующие месяцы дались Вячеславу нелегко. Пустота, оставшаяся после ухода Тани, казалась бездонной. Но он держался — ходил на работу, общался с друзьями, даже начал ходить в спортзал.
Понемногу боль начала утихать, оставляя место светлой грусти и благодарности за прожитые вместе годы. Вячеслав часто вспоминал их последние месяцы — как они заново узнавали друг друга, как учились ценить каждый момент.
Однажды, разбирая старые бумаги, он наткнулся на конверт с надписью "Славе". Дрожащими руками Вячеслав открыл его и достал письмо.
"Здравствуй, любимый,
Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет рядом. Не грусти, пожалуйста. Я ухожу спокойно и счастливо, зная, что была любима.
Знаешь, я часто думаю — как удивительно сложилась наша жизнь. Понадобилась страшная болезнь, чтобы мы по-настоящему оценили друг друга. Но я ни о чем не жалею. Эти месяцы стоили всех прожитых лет.
Ты подарил мне счастье, Слава. Настоящее, полное, без остатка. Я уже и не надеялась испытать такое — думала, бывает только в книжках или фильмах. Но ты доказал мне, что настоящая любовь существует.
Теперь я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты заслуживаешь этого как никто другой. Не хорони себя, прошу. Живи, люби, радуйся каждому дню. Я буду рядом — в твоем сердце, в твоей памяти.
И еще. Помнишь, ты как-то сказал, что я научила тебя, что такое настоящая любовь? Так вот, ты тоже многому меня научил. Ты показал мне, что никогда не поздно начать сначала. Что любовь может быть сильнее обид, усталости и даже смерти.
Спасибо тебе за все, родной мой. За каждый день, за каждый взгляд и прикосновение. Я ухожу счастливой.
Всегда твоя,
Таня".
Вячеслав прижал письмо к груди, чувствуя, как по щекам текут слезы. Но это были уже не слезы отчаяния — скорее, светлой грусти и благодарности.
— Спасибо тебе, Танюша, — прошептал он. — За науку любви. За второй шанс. За все.
Он аккуратно сложил письмо и убрал обратно в конверт. Потом подошел к окну и распахнул его настежь. Свежий весенний ветер ворвался в комнату, принося запахи пробуждающейся природы.
Вячеслав глубоко вдохнул, чувствуя, как внутри разливается удивительное спокойствие. Он знал — пройдет еще немало времени, прежде чем боль утраты окончательно утихнет. Но теперь он был уверен — он справится. Ради Тани. Ради той любви, которую она ему подарила.
Жизнь продолжалась. И в этой новой жизни Вячеслав обещал себе быть достойным той любви и доверия, которыми одарила его Таня. Он будет жить полной жизнью — и в каждом ее мгновении будет частичка его любимой жены.
Потому что настоящая любовь не умирает. Она просто меняет форму, оставаясь в сердце навсегда.
Ещё почитать: