8.
Чаю Вика предложить не могла – электрический чайник без электричества не нагреть, а газ включать – страшно. Она вообще была очень напугана. Странный катаклизм настиг её, когда они с Ленкой вышли из суши-бара, куда ходили договариваться о праздновании дня рожденья. Суши-бар располагался на втором этаже того самого торгового центра с разбитыми дверями, который проходили ребята. Вика уже сходила с эскалатора, а Ленка была ещё наверху – задержалась посмотреть сотовые телефоны – как вдруг погас свет, эскалатор остановился. И – тишина! Никакой паники. Вообще никого вокруг.
Представляете? Ни Ленки, ни вообще никаких людей во всём торговом центре! На улице тоже – темнота и пустота. Вика ускорено рванула домой. По дороге пыталась кому-нибудь позвонить. Ни Ленкин, ни папин, ни мамин телефоны не отвечали. Милиция, пожарные, скорая помощь тоже. Из всей телефонной книги длинные гудки пошли только на Серёгу, но в этот момент ей повстречалась агрессивная компания из четырёх молодых людей, которая, едва увидев её, испытала дикий восторг: – Гляди, девка! – и активно кинулась её преследовать, поэтому Вика тут же прекратила звонить и побежала. Хорошо, до дома было уже недалеко, и подъезд был открыт. Она успела запереться в квартире, но они, конечно, стучались и выкрикивали под дверью всякие интересные слова, потом переключились на окна, и возможно, даже, разбили бы их, но неожиданно появилось новое действующее лицо. Или не лицо, но после появления которого, молодые люди очень быстро ретировались, сопровождая свое исчезновение матерными воплями.
– Мальчики, только не считайте меня сумасшедшей, ладно? – всхлипнула Вика, уткнувшись Генычу в грудь (он обнимал её за плечи с самого начала, как только они вошли, а ширина груди была у него подходящая). – Это был настоящий монстр. Как в ужастике. Только живой, не муляж, не кукла. И не подделка. На самом деле монстр! Иначе они не убежали бы!
– Не переживай, я тоже его видел, – серьёзно сказал Серый. Но Серёгины слова никто не обратил внимания.
Дальнейшее Викино времяпрепровождение заключалось в том, что она пряталась в собственной квартире по тёмным углам, отключив мобильник, чтобы, не дай бог, никто бы не позвонил, и ни одна мигающая искорка не привлекла бы ничьего внимания. А когда Серёга начал светить в окно фонариком, она, на автомате (потому что от страха уже почти совсем ничего не соображала), метнулась, прямо под подоконник, чтобы её никто не смог высветить.
Закончив свой рассказ, Вика совсем раскисла и попыталась опять разрыдаться, что ей было простительно – она же девчонка! Чапа поставила лапы ей на колени, а когда та наклонилась, стала сочувственно вылизывать ей лицо. Вика удивилась: «Кто это?» – и взяла собачку на руки.
– Кто-кто, – проворчал Серый, – Подруга моя лучшая! Ну что, пошли?
– Куда? – отвернула Вика от Чапы мокрое облизанное лицо.
– Ко мне, конечно! У меня есть свет, электричество, «горячая вода, пол паркетный, санузел раздельный»* , ну ещё куча больших свободных комнат и борщ, кажется, остался.
– А у меня сало, – вставил свои «пять копеек» Эдик.
– И охранять тебя будут трое вооруженных мужчин, – обаятельно улыбнувшись, закончил Геныч.
– Завлекательно, – согласилась Вика, – Пошли.
Когда переходили мост через водохранилище в обратном направлении, стало светать.
*Отсылка к песне В. Цоя «Бошетунмай»