Глава двадцать седьмая
Конец — это начало
Ноябрь подходил к концу, улицы застилал слабый снег, казалось, что он временно прикрывал грязь. Облака прятали дневное светило. Душу Алексея теребила зябкость, то ли от погоды, то ли от начинающейся лихорадки.
Алёша не пил трое суток, кончились деньги. По ночам не спалось. Дух отца мешал покою. Музыкальный канал телевидения стал спасением от кошмаров и потусторонних теней. Болела голова, хотелось унять муку «обезболивающим бальзамом», который манил с полок магазина. Меншиков отчаянно в мыслях искал способ, где достать алкоголь. Юноша позвонил Долохину, они договорились о встрече, чтобы напиться.
Не замечая ничего вокруг, Алексей примчался к Ивану. В душе таилась надежда о наркотике, вдруг товарищ предложит его вместо алкоголя.
— Привет, ты взял водку? — с порога задал вопрос Меншиков, и у него тряслись руки. Глаза выражали пустоту на бледном кое-как выбритом лице.
— У меня есть вино! — Иван поразился внешнему виду товарища. — Ты плохо выглядишь, на труп похож, — он прошёл в зал.
Алексей последовал за ним.
— Уже неделю не могу спать, ко мне по ночам умерший отец приходит! — разочарованно пробубнил Алёша, переключаясь на волнующую тему: — А дозы не найдётся? Мне герычем хотелось бы ширнуться.
— На халяву, извини! — развёл руками Долохин. — К тому же я толкнул герыч тем чуханам, помнишь, в притоне. Теперь на меня наезжают нехорошие люди. Я обещал, что больше не буду заниматься отсебятиной.
— Сочувствую, дружище.
— Когда отдашь мне долг?
— Ты же знаешь, меня с работы погнали, нужно найти другую. Я пытаюсь завязать с алкоголем, однако не получается. Страшно жить, я боюсь людей. Кажется, за мной следят.
— Кто?
— Черти. Я вчера их видел, представляешь, на трезвую голову, — улыбнулся Алексей собственным словам, выглядевшим со стороны безумием. — У тебя много вина?
— Не очень. — Иван достал из тумбочки штопор и три бутылки.
Меншиков открыл спиртное. Губы присосались к горлышку. Долохин из второй бутылки налил себе вино в стакан. Он считал себя властителем, с ехидцей наслаждался зрелищем, ведь это с его помощью Алексей докатился до такого состояния: «Да, я бог! Лёха теперь зависит от меня! Хочу его спаиваю, а пожелаю — мучаю, и он никуда не денется!»
Без закуски Алёша осушил больше двух литров, и тело уже не слушалось его. Пришлось «богу» вести Меншикова домой. Дойдя до подъезда, немного протрезвевший Алексей попросил Долохина сбегать в магазин за бутылкой. Иван согласился при условии, что товарищ сам поднимется на свой этаж. Алексей, чуть приоткрыв глаза, кивнул.
По стеночке он зашагал наверх. Алёша долго пытался вставить ключ в замочную скважину, но ничего не выходило, пока не подоспела помощь в виде Ивана с бутылкой портвейна. Долохин открыл дверь, и рука по привычке положила ключ в карман брюк.
Квартира пустовала без человеческого присутствия, мать работала в ночь. Друзья прошли в зал. Алёша улёгся на диван, и тут же к нему подобрался сон. Иван плюхнулся в кресло. Немного посидел без дела. После чего направился в кухню, чтобы открыть бутылку.
Тело Долохина наслаждалось, как портвейн согревает вены. Душе захотелось большего блаженства. Иван вытащил из кармана кокаин, приобретённый на украденные деньги. Он своровал их у матери, зная, что она копила средства долгое время, чтобы купить стиральную машину. Долохин насыпал недешёвый наркотик на стол, свернул в трубочку бумажку, и раскрасневшийся нос втянул белый порошок до последней мелкокристаллической крошки. Дорога привела Ивана к бушующему морю. Волны шумно разбивались о причал.
Наркоман зашёл в зал, мутные глаза взглянули на товарища. Ивану показалось, что Алексей дремлет под знойным солнцем на пляже. Лицо Долохина исказилось в злобной гримасе. Пальцы сложились в кукиш:
— Вот тебе, а не солнце! — он запустил бутылку в Меншикова, и та, не долетев, с грохотом упала на пол, разбрызгивая капли цвета граната.
После пятиминутного размышления Долохин шаркающей походкой покинул место гавани.
Алексей проснулся от головной боли, за окном властвовала глубокая ночь. Юноша дотянулся до бутылки, хотелось утопить в ней кошмарную муку. Подняв голову, он увидел летающий перед ним призрак отца, руки которого держали верёвку. Максим Павлович звал сына за собой. И тут Алёша услышал рёв зверя. За балконной дверью находился лис с человеческими глазами.
Юноша хотел открыть балкон, но не успел. В зале возник верхом на крокодиле Агарес с ястребом-тетеревятником в руке.
«Конь» дал герцогу с него слезть, а сам встал на страже у входной двери. Агарес отпустил птицу, и она уселась на шкаф. Демон подошёл к балконной двери, поклонившись лису:
— Приветствую тебя, Фёдор!
Лис пытался ворваться внутрь, однако мешала невидимая преграда.
Герцог усмехнулся:
— Я не пущу тебя в дом!
— Алёша, не поддавайся! В твоих силах прогнать демона! — прорычал лис через стекло, но юноша не реагировал.
— Ты никчёмный оборотень, на тебе проклятие людей, казнивших твою мать! Я удивляюсь, как ты после этого помогаешь человечеству?! — пылал яростью Агарес.
— Отпусти Алёшу, зачем он тебе?! — промолвил лис.
— Понимаешь, этот смертный талантлив, а люди искусства в аду не помешают. Не хочу упускать шанс, кто знает, вдруг Меншиков изменится, — ехидно рассудил демон.
Агарес щёлкнул пальцами, и юноша пошёл за отцом. В душе Алёши больше не было страха. В своей комнате на перекладине, заменявшей турник для подтягивания, Алексей Меншиков повесился.
Демон прошёл в спальню, чтобы потрогать руки Алёши. Вернувшись в зал, он сообщил:
— Однако, незаметно быстро на этот раз Смерть исполнила обязанности! Наверное, тебя, Фёдор, испугалась.
— Ты уверен, что всадник на бледном коне доставил душу в Восточный сектор ада? — сеял сомнения лис.
— На сто процентов, Меншиков Алексей мой!!! Если Смерть из ума не выжила, то душа, совершившая страшный грех, рождённая танцевать, попадёт ко мне!!! — Агаресу захотелось шоу. С ветром открылась балконная дверь. — Входи! — приказал он.
Фёдор рванулся в спальню, где висел юноша. Лис запрыгнул на перекладину и перегрыз верёвку. Бездыханное тело Алёши упало на пол. Оборотень в ярости метался по комнате, через пару минут он обернулся в тигра и двумя прыжками очутился в зале.
— Хватит мучиться! — глаза Агареса засветились. — Ты не убьёшь меня! Конец света ещё не скоро!!!
Тигр со всей горечью вцепился когтями в демона. Он клыками разодрал ему горло. Ястреб встревоженно затрепетал крыльями, издавая противно: «Кьек», крокодил подбежал на помощь хозяину. Агарес оттолкнул Фёдора, и тот, разбив телом окно, вылетел за балкон. Герцогу не понравилось нападение оборотня. Он не ожидал его. Горло обжигало невидимое пламя. Кровь струилась из раны. Упавшие капли не сделались невидимыми, в отличие от демона, который умел исчезать в воздухе. Багровая жидкость ужасающе смотрелась на крашеных досках пола. Исчадие ада решило, что нужно уходить. К тому же в аду его ждёт новоприбывший. Слова оборотня навели на Агареса сомнения, вдруг Смерть утащила душу Меншикова к дьяволу.
Раненый Фёдор запрыгнул на крышу дома, ночь укрыла его тёмным покрывалом. Оборотень бежал в лес, сердце разрывалось от безысходности. Нужно сообщить ведающей матери, что он опоздал в спасении человека с чистой израненной душой. Не выполнил её приказа, вера у него была недостаточно сильной. Один он виноват в случившемся.
Тяжёлая дымка последнего в этом году ноябрьского утра обволокла город. Она, словно пар, остывая на холодном воздухе, поднималась из преисподней.
Мария Анатольевна не поверила в предположения милиционера, что Алёша сам повесился, ведь в доме остались следы борьбы. Провели следствие. Найденная тигровая шерсть удивила следователя, и, странно, откуда в квартире следы рептилии в зале по всему полу и птицы на пыльном шкафу. Кровь оказалась нечеловеческого происхождения. Но отпечатки пальцев указывали на Долохина, который не смог вспомнить зловещую ночь. Ивана задержали как подозреваемого.
Известие о смерти Меншикова шокировало Петрову. Её мать, заехавшая в провинцию после дел в Москве, сообщила с сарказмом ей об этом по домашнему телефону в час похорон.
Алексея проводили в последний путь без присутствия Агнии. До полученной трагической новости она спрятала в потаённые уголки души сожаление о поступке по отношению к Алёше. Жизнь била ключом. Приют и учёба полностью поглотили Петрову. Не давала скучать личная жизнь, нужно иметь талант, чтобы, находясь между двух огней — Владиславом и Михаилом — не разжечь пожар.
Девушка на второй день после похорон приехала к Алексею. Руки положили ему букетик из роз, она долго смотрела на могильный крест. Но перед её взором был не символ страданий Христовых, а образ улыбающегося юноши, летний лиственный взгляд его излучал свет.
Агния ощущала вину за случившееся, хотя в глубине души присутствовало какое-то облегчение, теперь он, мёртвый, принадлежит только ей. Любовь Меншикова к Петровой навсегда останется в прошлом, и никакие будущие обстоятельства не омрачат воспоминания о светлом чувстве.
«Господь даст Алексею покой», — думала она перед крестом над его могилой, — «если просить в молитве о нём, ведь Алёша — человек тонкой души — не заслуживает ада».
Агния после кладбища посетила мать, но, увы, только помешала ей собираться в дорогу. Людмила Сергеевна объяснила, что торопится в столицу по одному непредвиденному делу, а потом, вероятно, через неделю улетит во Францию. К вечеру они вместе поехали в Москву.
Несколько дней Петрова оплакивала усопшего и в конце концов успокоилась. Жизнь пошла своим чередом.
Сердце Марии Анатольевны не выдержало потери двоих сыновей. Похоронили её рядом с Алёшей, лежащим возле Игоря, неподалёку от них покоился отец.
Виктория решила продать опустевшую квартиру, чтобы вложить деньги в Илюхин бизнес.
В институте между парами Агния столкнулась с девушкой. У незнакомки чуть ли не встали дыбом и без того взлохмаченные волосы.
— Ну вот, черновик дипломной работы на полу!!! — поднимая листы, она кинула на Петрову горящий взгляд серых глаз.
— Извини. — Агния поправила на плече сумочку и помогла собрать исписанные бумажки.
— Ничего страшного, — проговорила красавица ласковым тоном.
— Меня поразил твой взгляд! — смутилась Петрова. — Цвет глаз холодный, и в то же время чарующе жжёт...
— Да, меня и называют Ведьмочкой, а ты Агния? — лицо Веры помрачнело от мысли, что Фёдор не смог спасти Меншикова Алексея. Ведающая мать знала о любви юноши к Агнии, ведь с Петровой знаком оборотень, поэтому отдала приказ помочь ему, однако поздно. Алёша продал за алкоголь и наркотики душу аду. А она, Вера, оказалась недостаточно сильной, ей не удалось пройти испытание по спасению человека.
— Откуда меня знаешь?! — распахнула изумрудные глаза Петрова, перебив размышления Ведьмочки.
— Вроде бы на первом курсе Князев показывал мне фотографии, на некоторых снимках ты. Ведь вы из одного города, — нашла ответ Вера, чтобы не раскрыть способности ведающей матери.
— Как Денис поживает? — с грустью осведомилась Петрова, вспомнив о первом дне знакомства с Меншиковым.
Вера пожала плечами:
— Спроси сама у него, он сейчас в аудитории.
— Пойдём вместе.
— Денис со мной не разговаривает, тем не менее я замечаю в его глазах любовь ко мне, а подойти к нему гордость не позволяет. Ладно, я побежала работать над дипломом. Ещё увидимся, — во взгляде Веры промелькнула печаль.
— Должны, хотя я за время учёбы ни разу не встретила Князева, — Агния надула губки, напомнившие Ведьмочке лепестки алых роз. — В какой он аудитории?
— В двести тринадцатой, — Вера указала на дверь в конце коридора.
Петрова зашагала по указанному направлению. Ведьмочка смотрела ей вслед. Агния, подмигнув девушке, вошла внутрь. Денис сидел за первой партой и что-то переписывал.
— Здравствуй, Князев!
Он поднял взгляд. Надменное выражение лица смутило девушку.
— Петрова, ты всё-таки принялась за учёбу, — голос прозвучал равнодушно.
— Уже давно, — похвасталась Агния. — Странно, что мы не пересекались. Ты, наверное, в перерыв между занятиями из аудитории не выходишь, а после пар в комнате всё время обитаешь? В последний раз виделись у Кротковой в квартире.
— Там ещё Меншиков с тобой познакомился. Слышал я о трагедии, город наш маленький, всё всем известно, информация даже до Москвы дошла, — ехидно проговорил Князев, подумав про себя: «Похвально Петровой, из-за неё, видимо, он и повесился, а не Долохин его убил».
Агния дрожащим голосом произнесла, как будто бы читала мысли Дениса.
— Некому было помочь Лёшечке, поэтому связался он с твоим одноклассником.
— Печально. — Князев уткнулся взглядом в книгу, ища ту строчку, на которой остановился из-за прихода девушки.
— Я сейчас познакомилась с Ведьмочкой, она хорошенькая, — пыталась тронуть его Петрова.
Услышав до боли знакомое слово, Князев посмотрел на собеседницу. Его лицо исказилось в злобе, но речь оставалась спокойная:
— Я рад за тебя, только при мне не упоминай о ней, пожалуйста.
— Так разве ты не любуешься ею каждый день? — Петрова вопросом попала в точку.
— Вообще-то я не обязан с тобой разговаривать, тем более на данную тему, — чуть с дрогнувшей ноткой в голосе проговорил Денис.
Через секунду на лице Князева появилась насмешливая улыбка, и он продолжил что-то записывать в тетрадь. Петровой стало не по себе.
— Ладно, мне пора, — она вышла в коридор.
— Пообщалась с Денисом? — полюбопытствовала с ревностью Вера, облокотившаяся о стену.
— Ах, не терпится узнать о любви Князева к тебе?! — Петрова показательно намекнула, что она и Денис говорили о ней. — Кажется, он переживает, иди же к нему, — Агния подтолкнула очаровательное создание.
— Я в курсе, а вдруг он меня прогонит?! — этого Ведьмочка опасалась больше всего. Несмотря на то что она ведающая мать, о своём будущем девушка была осведомлена со слов Агареса, из записки дочери, от духа солнца, давала о нём знать память; однако сама предсказывать его пока не умела. Также у Веры не получалось воздействовать с помощью колдовства на Дарена. Он закрыл от неё сердце, а она боялась магией причинить ему вред. Слишком его любила. Неопытность владением дара мешала ей. Ведьмочка переключилась на Агнию, что-то ей объясняющую.
— Слышала пословицу, волков бояться — в лес не ходить? — собеседница старалась рассеять сомнения Ведьмочки.
— Ладно, уговорила! — глаза Веры засветились от предвкушения счастья.
— Позитив привлекает удачу! — Петрова обрадовалась, что ей удалось убедить девушку сделать первый шаг навстречу прекрасному чувству.
— Спасибо тебе за поддержку! — Вера поспешила к своему Дарену.
— Потом расскажешь, как всё прошло? — задержала её Агния.
— Конечно, дашь мне свои координаты? — засуетилась Ведьмочка, душа трепетала перед входом в аудиторию.
Агния покопалась в сумочке и протянула визитку. Вера, выхватив её из руки девушки, забежала внутрь.
Князев поднял на неё озадаченный взгляд:
— На пожар торопишься?!
— Если честно, то к тебе, — прямо ответила Вера, улыбаясь ведьминым оскалом.
— Тогда иди ко мне, должно же быть всё просто в отношениях, — томным голосом произнёс Денис.
Ведьмочка подошла ближе. Он привлёк её к себе:
— Я долго ждал тебя, однако, — глубоко вздохнул он.
— Как мы будем жить друг без друга после института? — Ведьмочка надеялась, что Дарен изменил мнение о браке.
— Жить воспоминаниями, я намерен всегда любить тебя, — подмигнул Денис.
— А я, скорее всего, выйду замуж, — нахмурилась девушка.
— Но пока ты кроме меня никого не видишь! — парировал Денис, усаживая любимую на колени.
— И мне от этого печально, — склонила голову Ведьмочка.
— Не стоит омрачать счастье пустой болтовнёй, — Князев провёл пальцами по её чувственным губам, — ведь любовь так легко сломать. Я заметил, ты покрасила пряди, тебе идёт солнечный цвет.
Девушка обняла Дарена, сущности не хотелось устраивать раздор, тем более покидать Князева, ведь он подарен ей судьбой как испытание. Этот разочарованный человек помог Ведьмочке познать себя. Бог простит их за совершённую сделку с дьяволом.
Вера прикоснулась к груди Дениса, чтобы попробовать смягчить его сердце. Князев взглянул в глаза девушки:
— Странно, сейчас, находясь рядом с тобой, я чувствую отголоски чего-то ужасного! Но у меня больше нет презрения к людям!
— Я на тебя положительно стала влиять, — улыбнулась Вера.
— Мне кажется, я был в аду.
— Больше ты не будешь в нём! — пообещала ведьма.