1892 год
«Ростов-на-Дону. По последним данным известно, что в Ростове коренных жителей 84804 человека, а с приезжими – 100000 человек». (Приазовский край. 242 от 20.09.1892 г.).
1893 год
«Область войска Донского. Государственный дворянский земельный банк за невзнос недоимку и срочных платежей назначил в продажу 30 дворянских имений, находящихся в области войска Донского, и одно имение, перешедшее к лицу недворянского сословия. Большая часть этих имений приходится на Хоперский и Таганрогский округа. Общее количество земли, назначенное в продажу – 20686 десятин». (Приазовский край. 240 от 20.09.1893 г.).
1894 год
«Ростов-на-Дону. «Живая фотография», демонстрируемая в настоящее время в музее господина Боцвы, является большим завоеванием человека в области физики и имеет, несомненно, научное значение. Посредством сухой пластинки быстрота фотографических снимков доведена до того, что движение, продолжающееся не более секунды: например, скачок лошадь может быть сфотографировано в тридцати и более различных стадиях. Эти моментальные снимки последовательно расположены в круге электротахископа и при вращательном движении, освещаемые моментальной электрической искрой, производят полную иллюзию движения. Хлектротахископ – изобретение профессора Аншютца в Познани; изобретателем получена государственная субсидия. Мы рекомендовали бы учащимся воспользоваться случаем осмотреть это интересное явление. Жаль только, что входная плата 30 копеек слишком высокая».
«Таганрог. Заведующему городскими древесными насаждениями «Карантином» и «Дубками» приходится делать все неожиданные открытия. То оказалось, что арендатор «Карантина» в течение многих лет не поддерживал растительности и не делал, как был обязан, новых древесных посадок. То оказалось, что «Дубки» - роща, раскинутая на пространстве нескольких десятков десятин, охраняются единственным дряхлым сторожем, у которого, в добавок, нет ни пилы, ни топора и, вообще, никаких орудий, необходимых лесному стражнику для ухода за рощей». (Приазовский край. 242 от 20.09.1894 г.).
1895 год
«Ростов-на-Дону. Состоявшееся 18-го сентября очередное собрание ростовской городской думы, между прочим, постановило:
1. Тургеневскую улицу переименовать в Сенную, каковое название она имела прежде, а Тургеневской назвать Полицейскую улицу. (Приазовский край. 243 от 20.09.1985 г.).
1896 год
«Таганрог. До сих пор я думал, что порт слово иностранное. Теперь я этого не думаю. Это, несомненно, коренное русское слово. Происходит оно от глагола – портить, портиться. Это филологическое открытие и сделал в Таганрогском порте. Я из него не делаю тайны и охотно делюсь с комиссией, которая на днях будет осматривать наш порт. Дело вот в чем. Порт еще не окончен, а уже испорчен. Вся его долголетняя история – сплошная порча. Портили его люди, портил его Дон, портился он сам, портились около него другие. Роковым образом портилось все в нем, на нем, около него и даже под ним. Портились машины, портились работы. Портились только что выстроенные молы, портились и проваливались. Портилось дно морское и, углубленное, немедленно засорялось само собой. Портились отношения. Из-за порта дума потянула в суд своего друга господина Кошкина. Портилась репутация. Из-за порта инженеры бессребреники превращались в стяжателей. Портились там мостовые, портились ноги лошадей, возивших тяжести по этим порченным мостовым. Портилась почва, портился воздух. И, в конце концов, навсегда испортилось мнение общества о Таганрогском порте. Ну, скажите после этого, разве не чисто русское слово порт»? «Приазовский край. От 20.09.1896 г.).
1897 год
«Ростов-на-Дону. Известное уже нашим читателям предложение одесского купца Семена Эликмана открыть в Ростове движение электрических общественных омнибусов думой принято. Движение омнибусов откроется через два месяца и будет происходить по всем улицам, причем в пользу города с каждого экипажа будет взиматься плата в сорок рублей в год».
«Ростов-на-Дону. В непродолжительном времени в Ростове открывается бесплатная народная библиотека-читальня имени поэта А. В. Кольцова, помещение под которую уже нанято по Пушкинской улице в доме Мирошниченко, № 51, верхний этаж».
«Ростов-на-Дону. Несмотря на то, что в городе цены на квартиры значительно пали, в Затемерницком поселении, населенном большей частью служащими с железнодорожных мастерских, упорно держатся прежние, слишком уж высокие цены. Домовладельцы в этом отношении между собою очень солидарны, и конкуренции, а также соревнование в отношении удобств квартир, что-то не заметны. В виду того, что заработки в мастерских, вследствие слабого движения по линии, сокращены до 40%, а содержание семьи по-прежнему обходится дорого, многие рабочие вынуждены были просить своих домохозяев о сбавке цены на квартиры, но последние остались по обыкновению глухи ко всяким просьбам своих жильцов и даже, наоборот, как нарочно, стремятся повысить еще квартирные цены».
«Ростов-на-Дону. 18-го сентября мещанин Артемьев, служащий городским фонарщиком, под влиянием ревности к своей жене, с которой он прожил в любви и согласии около 18 лет, покушался убить ее. С этой целью он вооружился острым сапожным ножом и, подкараулив свою жену в то время, когда она разговаривала со знакомым, набросился на нее и нанес ей несколько ран в шею и грудь. Несчастная моментально свалилась, обливаясь кровью на землю, и стала взывать о помощи. Артемьева была отправлена в больницу. Жизнь ее находится в опасности».
«Таганрог. 16-го сентября в Таганроге началась сессия окружного суда с участием присяжных заседателей. Из назначенных к слушанию 16-го сентября трех дел рассмотрены были только два, так как один из обвиняемых по третьему делу, содержащийся в бахмутской тюрьме, оказался больным и на суд явиться не смог. По первому делу обвинялся крестьянин Филипп Титов Тимофеев в преступлении, предусмотренном 1681 статьей уложения о наказаниях, т. е. в растрате чужого имущества. Сущность этого дела такова. Тимофеев, служа конторщиком на шахте «София» в районе Макеевской волости, Таганрогского округа, принял в июле месяце 1895 года от 26 горнорабочих письма для того, чтобы вложить в них деньги и отправить по назначению.
Получив из главной конторы рудников наследников Иловайских 385 рублей, предназначенных для отсылки в письмах горнорабочих, Тимофеев продержал эти деньги у себя два дня и затем, оставив письма у себя в столе, с деньгами отправился в Ростов, откуда уже на рудники не возвратился. В виду того, что деньги эти уже были разнесены по книжкам рабочих, контора рудника разослала при оставленных Тимофеевым письмах новые 385 рублей. Привлеченный в качестве обвиняемого, Тимофеев сознался, что деньги им действительно взяты были в Ростов и не отправлены по назначению; виновным же в присвоении и растрате этих денег он себя не признал, так как, по его объяснению, деньги у него похищены были в Ростове в одном из домов терпимости, где он находился в нетрезвом состоянии.
Из четырех свидетелей, вызванных по настоящему делу, явилось только два. Показания явившихся свидетелей, данные ими на предварительном следствии, были прочитаны на суде. Из них более существенное значение для дела имело показание инженера Штакельберга. Он обрисовывает подсудимого, как честного человека, очень исполнительного и быстро заслужившего общее доверие.
По второму делу обвинялся крестьянин Николай Петров Бочаров по 1647 статье уложения о наказаниях, т. е. в краже со взломом. 18 августа 1896 года вечером из запертой квартиры мещанки Марьи Харкович близ станции «Криничной», Екатерининской железной дороги, была совершена кража разных вещей на сумму 300 рублей и 10 векселей на 500 рублей, причем три замка около наружной двери, около двери, ведущей в кладовую и около сундука оказались разбитыми. Один из задержанных с похищенными вещами и назвавшийся Медведевым в последствии бежал из-под стражи и не был разыскан. Привлеченный в качестве обвиняемого в участии в этой краже Бочаров, по профессии кузнец, виновным себя не признал.
По обеим делам присяжные заседатели вынесли оправдательный вердикт».
«Станица Кочетовская. Удивительно фантастические случаи бывают иногда в жизни. С одним из наших станичников случилось, например, нечто подобное тому, что происходило с коллежским асессором Ковалевым, героем известной повести Гоголя «Нос». Разница если и есть, то самая незначительная: у Ковалева в одно прекрасное утро исчез нос, вместо которого при самом тщательном исследовании обнаружилось только «гладкое место»; у казака Ивана Могучева бесследно пропал исполнительный лист, которого он, однако, не успел еще и получить; там, где должен быть этот «лист», оказалось тоже пустое место. Дело происходило так. Казак Иван Могучев предъявлял иск к некоей вдове Самсоновой. По иску в пользу Могучева присуждено было взыскать 400 рублей. Исполнительный лист на взыскание денег канцелярия мирового судьи 1-го участка 1-го Донского округа, неизвестно по чьему ходатайству, выслала в наше станичное правление. Прошло уже более шести месяцев со дня окончания дела, а Иван Могучев и до сих пор никак не может получить этот «лист». Пойдет за справкой в канцелярию суда – ему говорят, что лист послан в станичное правление; явится к станичному атаману – тот отвечает, что ничего подобного он не получал. Так и ходит Могучев из одного места в другое без успеха. И ходить ему, говорит народная молва, тридцать лет и три года».
«Хутор Шарабулук. (Сальский округ). Конокрадство у нас не только не уменьшается, а, наоборот, все больше и больше усиливается, принимая характер хорошо организованного дела. В настоящее время у нас действует целая шайка конокрадов, состоящая из нескольких довольно зажиточных казаков нашего хутора. Шайка эта уже успела выкрасть лучших лошадей у хуторских обывателей и продолжает совершенно безнаказанно совершать свои набеги на конюшни. Днем воры скрываются в камышах реки Маныч, а по ночам производят свои воровские операции и держат, таким образом, население в постоянном страхе. Будучи твердо уверены в том, что более или менее серьезная борьба с ними не под силу нашим хуторянам, конокрады ни перед чем не останавливаются и действуют в высшей степени смело.
Недавно шайка учинила набег на зимовник госпожи Деминой, откуда и увела двух лошадей. Как только воровство было обнаружено, сейчас же в погоню за ворами отправили несколько человек. Одному из них удалось настичь конокрадов в камышах Маныча, но результаты этой поимки получились весьма печального свойства: посланному не только не удалось воротить лошадей, но он едва не поплатился собственной жизнью за свое «открытие». Воры в числе трех человек, убедившись в том, что посланный один, напали на него, отняли лошадь с седлом и, избивши его до полусмерти, бросили здесь же в степи.
Шайка конокрадов, как мы уже сказали, держит все население нашего хутора в постоянном страхе; каждый со дня на день ждет своей очереди, сознавая в то же время, что он совершенно бессилен против ежеминутно грозящей ему опасности. Чтобы хоть несколько ослабить зло, необходимо с этой организованной шайкой вести и организованную борьбу, так как всякая борьба в одиночку в данном случае – вещь положительно невозможная». (Приазовский край. 248 от 20.09.1987 г.).