Из белокаменного храма неспешно выходили прихожане, тихо переговариваясь, находясь в благостном состоянии после вечернего богослужения. Выходя с огороженной территории высоким "кружевным" забором из металлических прутьев, они натыкались на трёх нищих.
- Подайте, на лечение сына, - бормотала молодая женщина в длинной юбке в крупный белый горох и в тёмной водолазке. На её голове был простой платок, который когда-то был белым. Она стояла, чуть сгорбившись, держа в руках небольшую прозрачную урну, на которой была приклеена фотография маленького мальчика с невозможно голубыми глазами.
- Рядом с ней на коленях стояла пожилая женщина. Она была во всём тёмно-сером. Её лицо испещрённое глубокими морщинами было болезненного землистого цвета. Выцветшие глаза наполненные болью и растерянностью. Бескровные губы неустанно шептали молитву "Отче наш...", Она налагала на себя крестное знамение и низко кланялась после каждого "Аминь". Перед ней на асфальте стояла пластиковая миска, на дне которой поблёскивали монеты.
Последним персонажем был мужчина. Довольно молодой. Одна его нога была в гипсе. Он стоял опираясь на два самодельных костыля. Его голова была опущена, но уродливый шрам на правой половине лица невозможно было спрятать. Он ничего не бормотал и ничего не просил. Но оба кармана его застиранной рубашки были набиты деньгами.
Прихожане разбрелись в разные стороны от храма, но некоторые одарили страждущих монеткой.
- Ну, что ж, - вздохнула пожилая женщина, кряхтя поднимаясь на ноги и отряхивая балахонистую юбку, когда сумерки начали опускаться на городок, - не густо сегодня, - жалобно звякнули монетки в её миске.
- Да, - недовольно поджала губы молодая женщина, - скупой народ стал.
- Нынче юродивые в чести, - сняла платок с головы старуха.
- Не могу жаловаться, - произнёс молодой мужчина.
- Может и мне завтра на костылях милостыню просить? - задумалась молодая женщина.
- Не вздумай, - одёрнула её пожилая. - Здесь ты уже примелькалась.
- Да, меня хотят к другому храму перекинуть, - вздохнула собеседница.
- Ну тогда другое дело, - кривовато улыбнулась старуха. - Новое место, новая легенда. А я ещё две недели здесь молиться буду. Колени жутко болят. А-а-а, - протянула, - вон за мной приехали. Что ж, кого завтра не увижу, прощаюсь, а кого увижу, - вздохнула, переведя взгляд на молодого мужчину, - до встречи.
- Прощай, прощай, - коротко обняла её молодая женщина. - Надеюсь, ещё свидимся.
- До встречи, - произнёс мужчина. Он вытащил из левого кармана рубашки деньги и вложил их в ладонь пожилой женщины. - Чтобы не наказывали, - тихо добавил.
- Ох, благослови тебя, Господь, - выдохнула она. - А как же ты?
- Мужчина я, в конце концов, или не мужчина, - ответил он.
- Мужчина, мужчина, - вытерла слёзы, что потекли из глаз, старуха и прихрамывая направилась к микроавтобусу, что ожидал её на другой стороне улицы.
- А это тебе, - мужчина вытащил деньги из другого кармана и вручил их молодой женщине.
- Ты святой человек, - всхлипнула та. - Но я столько принять не могу. Может я и вынуждена работать на барыгу и просить милостыню, но совесть и гордость ещё не потеряла. Тебе и самому перед своим хозяином надо ответ держать.
- Ничего. Я сильный, выдержу.
- Вот поэтому ты и здесь, - покачала она головой. - Слишком добросердечный.
- Разве может быть слишком много сердечной доброты? - удивлённо поинтересовался собеседник. - Деньги обратно не приму.
- Доброта - хуже воровства, не зря говорят, - женщина повернулась лицом к храму и спрятала несколько купюр в небольшой "кармашек", что был в поясе юбки, а остальные деньги быстро засунула в прорезь урны. - Я по своей глупости, наивности и доброте оказалась на улице. Нет выхода из ада, кроме смерти, - еле слышно добавила..
- Что?
- Не бери в голову, - отмахнулась от него. - Кстати, за тобой приехали. А мои что-то задерживаются.
- Что ж - прищурил глаза мужчина.
- Что ж, прощай, - грустно улыбнулась женщина.
- Прощай, - кивнул ей мужчина и, опираясь на костыли, "запрыгал" в сторону припаркованного у продуктового магазина неказистого отечественного автомобиля.
- Наконец-то, - недовольно выдохнул водитель.
- И я рад тебя видеть, - откинулся на спинку заднего сиденья мужчина, придерживая костыли.
- Ну, что узнал? - нетерпеливо поинтересовался "водитель".
- А помыть, доброго молодца, накормить, - прикрыл глаза пассажир.
- Треснуть бы тебя чем-нибудь тяжёлым, Ванька! - воскликнул мужчина, останавливая автомобиль на светофоре. - Мы неделю не можем найти женщину и двух маленьких девочек. Не испарились же они, покинув домик в горах через тоннель. Другая бы первым делом бросилась звонить родным или знакомым, прося о помощи, а эта...
- По аккуратнее на поворотах! - перебил его Иван.
- Да, ладно тебе, - поморщился Максим. - Все с ног сбились. Где это видано, чтобы три человека канули в небытие.
- Типун тебе на длинный язык, - огрызнулся Ваня. - Надо молиться, чтобы и Алина, и девочки нашлись, живыми и здоровыми.
- Молиться, - хмыкнул молодой человек. - Ты перегрелся, что ли? День сегодня был жаркий.
- Хватит паясничать, - рявкнул собеседник, заёрзав на заднем сиденье. - Видели женщину и двух девочек, по описанию похожих на Алину, Тату и Сафину.
- Где? - охнул Максим.
- На следующее утро после случившегося, у круглосуточного магазина, что напротив церквушки, в соседнем городке. Она покупала еду и воду.
- Раз магазин круглосуточный, то значит, камеры видеонаблюдения должны быть.
- Должны быть, - вздохнул Ваня. - Да не обязаны. Ты сам знаешь, что камеры здесь повсюду, но больше половины бутафорские.
- Это да, - скривился водитель. - Даже онлайн-камеры сбоят. Жара. Всё плавится.
Иван промолчал. От долго пребывания в вертикальном положении спину ломило. Здоровая нога, впрочем, как и повреждённая, отекли. Плечи и руки ныли. Мышцы от напряжения окаменели. Голова гудела. Но больше всего болело его сердце. Истории, которыми все эти дни делились попрошайки, что работали вместе с ним у церкви, заставляли стыть кровь в венах. Он никогда не задумывался о том почему люди опускаются до попрошайничества.
"Может быть отцу удастся накрыть несколько притонов", - размышлял молодой человек.
© Copyright: Дёмина Наталья.
Продолжение следует...
